Печать пожирателя 9 - Илья Соломенный

Дым заклубился снова, и…

Передо мной появилась она.

Элойна.

Дочь Титаноса! Высокая блондинка, с теми же глазами, той же улыбкой, такой же божественной фигурой, какую я помнил…

На пару секунд я онемел.

— Маркелий… — её голос был точь-в-точь как тогда… — Дай мне немного свободы. Я не причиню тебе вреда! Я… Доставлю тебе удовольствие… Помнишь, как нам было хорошо? Ты ведь хотел повторить…

Как оно узнало⁈

Я не говорил о ней никому. Не вспоминал — но неужели проклятие каким-то образом вытащило это из глубин моей памяти⁉

Обалдеть, я ведь даже воздействия никакого не почувствовал!

На мгновение я заколебался — и этого хватило!

Хугин взвыл — его корпус затрещал, зелёные прожилки вспыхнули ярче. Проклятие рвалось наружу и брало суть моего маледикта под контроль!

— Нет!

Я сжал механический глаз в ладони, и энергожгуты впились в него, сплетаясь в плотную сеть.

— Обратно!

Дым зашипел, образ Элойны исказился — и проклятие втянулось обратно в зрачок Хугина.

Наступила тишина.

Я тяжело дышал, ощущая, как пот стекает по спине.

— Хугин, — прошипел я, — Сколько тебе нужно, чтобы полностью его обуздать?

Механический глаз мерцал, его шестерёнки скрежетали, перемалывая проклятие.

— Две недели, мастер, — его голос звучал напряжённо, но уверенно, — Оно сильное… но не сильнее меня.

Тишину разорвал слабый стон.

Жена шейха медленно открыла глаза — настоящие, ясные, без следа зелёной скверны. Она моргнула, словно ослеплённая светом, и неуверенно провела ладонью по лицу, ощупывая кожу, на которой больше не было пульсирующих узоров.

— Аль-Саид…? — её голос был хриплым, как будто она не говорила годами.

Впрочем — так ведь и было…

Шейх замер, словно боялся, что это мираж. Потом резко шагнул вперёд и схватил её руку, сжимая так крепко, что её пальцы побелели.

— Аиша… Ты… ты слышишь меня?

Она медленно кивнула, затем нахмурилась, вглядываясь в его лицо.

— Ты… постарел.

Шейх фыркнул — звук вышел странным, смесью смеха и чего-то сдавленного.

— Ты спала… Но не так долго, чтобы я так сильно изменился, дорогая.

— Спала? — нахмурилась женщина, — Сколько?

— Десять лет.

Её глаза расширились.

— О боги! Десять…? — Она попыталась приподняться, но её тело, ослабленное годами борьбы с проклятием, дрогнуло, — Но как?.. Последнее, что я помню… гробница. Мы вошли… а потом… темнота.

Её взгляд скользнул по комнате, остановившись на мне.

— Кто это?

Я стоял в стороне, всё ещё сжимая в руке Хугина. Глаз слегка пульсировал, напоминая, что работа ещё не закончена.

Шейх обернулся ко мне, и в его взгляде промелькнуло что-то сложное — благодарность? Недоверие?

— Это… Друг. Он единственный смог… помочь тебе.

Она кивнула, но её глаза оставались настороженными.

— Что… что со мной было?

Шейх мягко, накрыл её руку своей ладонью.

— Я всё расскажу. Но позже. Сейчас тебе нужно отдыхать.

Он повернулся к служанкам, появившимся у дверей, и резко махнул им рукой.

— Проводите госпожу в наши покои! И предоставьте ей всё необходимое! Я прибуду через полчаса.

Женщины поспешили к ложу, а жена шейха ещё раз взглянула на меня — пристально, изучающе — прежде чем позволила увести себя.

Как только дверь закрылась, шейх Аль-Саид резко развернулся.

— Пойдём.

Я усмехнулся и сунул Хугина в карман.

— Наконец-то поговорим по-мужски?

Шейх не ответил. Он уже шёл вперёд, его плечи были напряжены, а шаги — тяжёлыми, будто он нёс на себе что-то невидимое.

Я последовал за ним.

Разговор обещает быть интересным…

Дубовые двери кабинета шейха закрылись с глухим стуком. Комната была заставлена дорогими безделушками — золотыми шкатулками, инкрустированными кинжалами, свитками в бархатных футлярах. Но сейчас всё это выглядело просто декорациями.

Аль-Саид не сел в своё резное кресло. Он стоял спинкой к окну.

— Она… точно поправится? — голос шейха был тише обычного.

Я достал Хугина из кармана. Механический глаз слабо пульсировал в моей ладони.

— Проклятие извлечено полностью. Организм ослаблен, но это вопрос времени. И заботы.

Шейх резко обернулся:

— А если оно вернётся?

— Не вернётся. Оно теперь здесь, — я показал Хугина, — Проклятье, как я и думал, стремилось объединиться. Благодаря твоей жене оно получило массу знаний о магах, истории, памяти, и всём, что она знала. И должно было передать это основной части маледикта. На этом я и сыграл — и полностью объединил их. Потому никто и не мог вылечить твою жену раньше — проклятье было единым целым.

Шейх сжал губы, затем кивнул.

— Я… Я благодарен тебе… Полагаю теперь наша сделка завершена? — он произнёс это странно, словно проверяя, — Мы выполнили своё дворянское слово?

Я почувствовал, как магическая связь между нами дрогнула — тот самый ритуал, что скреплял наш договор.

— Выполнили.

Магические печати рассыпались с едва слышным звоном, будто лопнула невидимая нить.

Шейх вдруг расслабился, его плечи опустились.

— Хорошо.

Тишина.

— Раз с этим мы покончили, — я уселся во второе кресло, напротив, — Можем поговорить и о новом деле. Теперь мне нужна твоя помощь.

Шейх усмехнулся — не злорадно, а скорее устало.

— Я предполагал, что об этом зайдёт речь. Лейла и Джамал рассказали мне, что случилось в Долине Царей.

Я скрестил руки на груди:

— И?

Шейх посмотрел на меня оценивающе. Он сделал паузу, выбирая слова:

— Ты не сказал мне, что втянул моих людей в какую-то древнюю игру. Что там было не просто проклятие — а нечто большее. Что-то, что охотится за тобой по всему миру и имеет такие возможности, какие и не снились современным магам!

Я не стал отрицать.

— Во-первых, ты не спрашивал. Во-вторых, тебя это не касается.

Шейх резко хлопнул ладонью по столу:

— Черт возьми, Марк! Большая часть моего отряда погибла!

Я спокойно пожал плечами, не впечатлённый его «вспышкой»:

— Они были тупицами и слабаками. К тому же, важно другое — твоя жена жива и исцелена, как я и обещал. Не нужно корчить из себя оскорблённую невинность, Аль-Саид. Ты вёл собственную игру — сначала гробница, а моя цель — как получится? Не думаю, что тебе стоит что-то мне высказывать.

Его пальцы впились в край стола.

— Что тебе нужно?

Я вдруг задумался, почему шейх так странно себя ведёт?

Вспышка ярости, обвинения… Мы ведь вели с ним нормальный диалог, и до этого он проявил себя как деятельный, хоть и с