Мой Тёмный Амур - Алексей Вячеславович Гришин

– Но где я все это достану? – лепечу я, и под серьезным взглядом Афродиты понимаю: вопрос неправильный.

– Если справишься, найдешь меня в розовом дворце. Принеси мне все это до зари, или второму испытанию не бывать. Удачи, Лира. Покажи, на что способна, и пожалуйста, не разочаруй меня.

С этими словами она растворяется в воздухе. Не уходит, а просто… исчезает. Я таращусь на то место, где она только что сидела. Зачем-то подхожу и трогаю кресло. Оно теплое. Мне не почудилось, она была здесь.

Мысли у меня начинают стремительно бежать сразу во всех направлениях, опережая друг друга. Где достать каменный нарцисс в Петербурге? А может, это вообще какая-то загадка, метафора? Я зажмуриваюсь и стараюсь дышать глубже. Нарциссы и анемоны – символы Афродиты, так что недаром она попросила именно этот цветок, но где такой найти?

И как же мало времени! Будить всех в Коммуналке и расспрашивать – слишком долгий путь. Мой единственный шанс – быстро и блистательно догадаться самой. На фасадах моего Петербурга каменных цветов и растений множество: маки, ирисы, подсолнухи, незабудки и, конечно, бесчисленные лилии. Вот только нарциссов я не помню.

К счастью, в новых временах есть свои преимущества. Я достаю телефон, захожу в Интернет – любимую игрушку людей – и вбиваю запрос «каменные нарциссы на фасадах Петербурга». Нахожу архитектурную статью с фотографиями, скрупулезно собранными каким-то смертным. Там написано, что нарциссы есть на двух фасадах: доходный дом Дурнякиной на Серпуховской улице и дом Зайцева в Большом Казачьем переулке. Эти улицы недалеко, успею и туда, и туда. Потом я смотрю на часы и понимаю, что время бежит быстрее, чем мне хотелось бы. Пока я размышляла, прошло уже десять минут. До рассвета не больше двух часов, а мне нужно еще много чего найти.

Значит, вот он, главный вопрос: с какого адреса начать? Мне надо действовать без промаха, ведь вполне может оказаться, что про задание с каменными нарциссами я все поняла неверно и беготня вдоль фасадов будет пустой тратой времени. Дом Зайцева ближе, но я уже уяснила, что Афродите не по душе простые решения. Она любит храбрецов. «Следовало бороться», – сказала она, а значит… я выбираю тот особняк, который дальше от Коммуналки.

На эмоции и переживания времени не трачу, чувствую себя как перед выстрелом из лука: спокойной и собранной. Имеет значение только цель и ничто другое. Я вытаскиваю мешочек с камнями порталов, который храню под матрасом. Их осталось всего три, а потому тратить сейчас не буду, они точно пригодятся мне позже.

Смотрю на карту в телефоне. Машин такси, как назло, совсем мало. Люди уже спят, ночью желающих везти пассажиров куда меньше, чем днем. Я натягиваю кроссовки и выбегаю на улицу. Пешком здесь минут пятнадцать – это быстрее, чем ждать машину, которая неизвестно когда приедет. А если поторопиться, уложусь и в десять.

Буквально вылетаю на Московский проспект и мчусь так, будто от этого зависит моя жизнь. В общем-то, так оно и есть. Ночь еще совсем темна, и никогда еще я так не боялась рассвета.

* * *

Дом Дурнякиной – это прекрасный особняк начала двадцатого века. Стиль модерн в человеческой архитектуре мой любимый. Я лихорадочно осматриваю здание, задыхаясь от быстрого бега. Нарциссы украшают фасад между четвертым и пятым этажами, снизу их едва различишь. А еще я не уверена, что они каменные. Вдруг это гипс?

Но даже если это именно то, что мне нужно, как достать оттуда цветок? Оторвать от стены? Физически амуры не сильнее людей. На секунду я жалею, что рядом нет Авроры – как здорово было бы с кем-нибудь сейчас обсудить! – но потом вспоминаю, что Афродита велела никому не рассказывать о нашем уговоре. Я справлюсь сама.

Прикрываю веки и касаюсь ладонью стены. Да, все это выглядит безумным и невозможным, но люди подумали бы то же самое, если бы узнали, что рядом с ними по городу бродят амуры с луками и стрелами, а статуи способны в любой момент ожить и отправиться на вечеринку.

Я – амур Петербурга, его ровесница, мы родились вместе, и сейчас он обязательно поможет мне не умереть. Смотрю направо, на особняк, расположенный через дом от того, который украшен каменными нарциссами. Вот теперь я вспомнила это место. На том доме, прямо под крышей, есть четыре маскарона в виде довольно пугающих лиц с открытыми ртами. Их головы увенчаны лавровыми венками, и я никогда не могла понять, что это за создания – при мне они не оживали.

– Здравствуйте. Прошу, помогите мне, – твердо произношу я и иду в сторону нужного дома.

Минута, и я стою перед ним. Улица пуста и темна, фонари тускло горят, смертные давно легли спать. Ближайшая к углу каменная маска, только что смотревшая перед собой пустым взглядом, скашивает глаза на меня.

– Здравствуйте, – отвечает она надтреснутым каменным голосом.

Человек от такого наверняка пришел бы в ужас. Я лишь вежливо улыбаюсь.

– Меня зовут Лира, я амур. Пожалуйста, достаньте мне вон тот нарцисс.

– Как приятно, когда к тебе обращаются! – произносит каменное создание. – В последний раз со мной говорили давным-давно. Обидно, когда тебя не замечают. Ладно люди, что с них взять, но и такие, как вы, проходят мимо, не здороваясь.

Из стены по сторонам его головы вдруг показываются руки, потом он вытягивает из стены и остальное тело. Оно словно бы собирается на моих глазах прямо из каменной стены. Создание получается ростом с человека и похоже на статую римского воина. Правда, для статуи этот римлянин слишком уж подвижный. Переползает по стене на соседний фасад, потом на нужный мне дом. Перемещается он легко, как белка: руки и ноги цепляются за каменную кладку, на долю секунды будто приклеиваясь к ней и сразу же свободно продвигаясь дальше.

Существо подбирается к одному из каменных нарциссов и срывает его вместе со стеблем, легко, словно это обычный цветок. Спускается по стене и учтиво протягивает его мне.

– Для прекрасной дамы.

Я принимаю цветок. Он размером с настоящий нарцисс, не больше, но очень тяжелый, как будто и в самом деле каменный. Смотрю вверх: на том месте, где он находился, просто слом камня. Люди подумают, что цветок отвалился от времени и разбился, упав со стены.

Интересно, зачем он Афродите? Я сжимаю искусно вытесанный каким-то смертным каменный стебель. Надеюсь, я несу ей то, что нужно, но времени передумать уже нет, остается только надеяться.

– Когда у нас в Коммуналке