Мой Тёмный Амур - Алексей Вячеславович Гришин

Хранитель фасада выглядит довольным. Он кивает и перемещается обратно на свою стену. Добравшись до родного места, втягивается в стену, словно растворяясь в ней, наружу выглядывает только голова в лавровом венке. Она косится на меня и подмигивает, а потом замирает неподвижно, пустым взглядом уставившись на другую сторону улицы.

Я рассматриваю цветок. Тонкая, изысканная работа. Итак, нарцисс у меня есть, и теперь мне нужно сердце астры. Афродита любит цветы. Про то, зачем ей меч и где его взять, предпочитаю пока не думать.

Сейчас, в июле, ранние астры уже начинают цвести, кое-где я видела их на городских клумбах. Но как забрать сердце цветка? Жаль, я не Брианна – древний амур, получившая в подарок от Аполлона способность забирать душу любого цветка и его аромат. Может, надо обратиться к ней? Хм…

Я перекатываю эти мысли в голове, когда меня осеняет. Астра – это ведь не только цветок, но и… Мы ведь столько раз вспоминали ее за последнее время! Возлюбленная Лео, которую убил Валентин. Конечно, ее сердце рассыпалось в пепел вместе со всем телом, и произошло это лет пятьсот назад, и все же…

Вдруг это тоже метафора?

Часы на мобильном показывают два часа ночи. До рассвета меньше двух часов, а требуется достать еще два предмета, причем неизвестно, где их искать. Снова нужно сделать выбор. Бродить по городским клумбам в поисках цветущих астр? Будить Брианну? Или – самое безумное – искать того, кто может рассказать мне про Астру с большой буквы, амура, погибшего на городской площади под бой часов?

Все, что связано с Афродитой, должно быть о любви. Решаю верить в это до последнего.

Я делаю выбор, и остается только надеяться, что он верный.

* * *

Лео давным-давно отправлял мне свой адрес на случай, если я «опять выстрелю не в того и буду нуждаться в немедленной помощи», но я никогда не решалась к нему прийти. Он старше, успешнее, а я просто девчонка из Коммуналки. Он всегда был добр ко мне, и не хотелось ставить его в неловкое положение. Скорее всего, адрес он дал мне просто из вежливости.

Но сейчас я этим адресом воспользуюсь. Такси все-таки пришлось вызвать – на поездку я трачу двадцать минут, но пешком получилось бы еще дольше. Проблема в том, что камнями порталов я воспользоваться не могу, ведь для этого нужно четко представлять себе место, куда хочешь попасть. Даже жаль, что я не удосужилась побывать у Лео раньше, сейчас это бы помогло.

Итак, половина третьего ночи. Я стою перед новеньким жилым комплексом, сжимая в руке каменный нарцисс. Ворота заперты, и я отчаянно трезвоню в домофон, набрав номер квартиры Лео.

– Лира? – хрипло произносит его заспанный голос. – Что ты тут… Ладно, заходи. Шестой этаж.

Раздается писк, створка открывается, и я влетаю в нее. Лео встречает меня у двери своей квартиры, одетый в шелковую пижаму. Мы виделись совсем недавно, когда он помогал мне вытащить стрелу из смертного бедняги и исправить неудачный выстрел, но сейчас создается впечатление, будто с тех пор прошла вечность. Я смотрю на его красивое, добродушное лицо, и с неожиданной остротой понимаю, что мрачное лицо Валентина кажется мне куда привлекательнее. Что за ерунда!

Лео, ни о чем не спрашивая, пропускает меня в квартиру. Она, конечно, роскошная, но удивительно небольшая. Дверь в спальню распахнута, и я невольно бросаю взгляд на разворошенную постель. Лео один. Даже странно. Я думала, он из тех, кого кто-нибудь обязательно греет по ночам.

– Выглядит так, будто дело смертельно важное, иначе ты бы не пришла. Кофе? Вино? Водка?

Я с благодарностью киваю, сама не зная, что именно хочу подтвердить. Мне просто приятно, что он понимает серьезность ситуации. Аврора, Лео, Сатир Паныч, Афродита – у меня куда больше помощников, чем я могла бы себе представить еще неделю назад. Недаром люди говорят, что друг познается в беде.

Лео не переспрашивает, просто заходит на маленькую светлую кухню с новеньким ремонтом, наливает в два стакана что-то похожее на портвейн и протягивает мне один. Я пью залпом, с трудом различая вкус. Лео насмешливо щелкает языком и пьет сам. Каменный нарцисс я кладу на стол, поскольку он уже всю руку мне оттянул. Лео смотрит на него с вопросом, но любопытства не проявляет.

– Ты знаешь, что могут называть сердцем Астры? – спрашиваю я, решив пропустить вступление.

Лео давится и кашляет, потрясенно уставясь на меня. Я только сейчас понимаю, что лично с ним мы про его несчастную любовь не говорили ни разу в жизни, все истории о нем рассказали мне другие. Но по взгляду Лео заметно, что никто ничего не выдумал, Астра действительно существовала и она была важна для него.

– Почему… – его голос срывается, и он начинает снова, поставив стакан на стол, – почему ты спрашиваешь?

Я не могу выдать Афродиту – это одно из условий нашего соглашения.

– Извини, Лео, я не могу ответить, но поверь, это вопрос жизни и смерти. Мне рассказали о том, что… что с ней случилось, и я… я очень тебе сочувствую. Но умоляю, скажи, ты знаешь, что это может быть? Если нет, мне пора, времени совсем мало.

Лео садится за стол и откидывается спиной на стену. Смотрит на меня. Мне он всегда казался легкомысленным любителем приключений. Никогда бы не подумала, что такому, как он, любовь может принести боль, но, похоже, так и есть. И она приносит ее до сих пор. Валентин был прав: любовь и свобода – противоположности. Лео уже половину тысячелетия не может освободиться от истории, которая случилась так давно. Смертных любовь тоже ранит, но те хоть живут со своим страданием не так долго.

– Ну что ж… – очень тихо произносит Лео, я едва разбираю слова даже на этой ночной кухне, погруженной в сонную тишину. – Если я отдам тебе ее сердце, это действительно тебе поможет?

Я изо всех сил киваю.

– Ты потом вернешь его мне? – спрашивает он, и мне тяжело слышать затаенную боль в его голосе.

Впервые я понимаю, каким хорошим другом Лео был мне все минувшие столетия, не требуя ничего взамен.

– Не уверена, – шепотом отвечаю я, потому что не могу ему соврать.

Я понятия не имею, зачем Афродите сердце Астры и что она собирается с ним делать. Лео несколько секунд молчит. Я не решаюсь торопить его.

Потом он лезет обеими руками