Bookship. Последний книжный магазин во Вселенной - Мария Закрученко

к матери, пристыкованы корабли поменьше, а к ним – еще и еще… Заканчивалась эта вереница шлюзом последнего судна, куда мог прибиться следующий. Неужели хозяева других кораблей вот так запросто пускают через свои коридоры всех, кто пристыковался к ним? Капитан ни за что не позволит. Но если кто-то втиснется прямо следом за Bookship, у корабля не останется места для маневра. А вылет из середины кучной парковки грозит экстренной разгерметизацией и потерей пары отсеков.

– А я-то думала, почему их никак не могут поймать! – произносит Петра как будто с восхищением. – Ищут станцию или корабль, а не… это!

– Информационный шум сбивает с толку любой радар, умно! – одобряет Йохан.

– Нет, если тебя застают врасплох.

Капитан возвращается как раз, когда им выделили стыковочный шлюз крайнего судна, у которого даже названия нет, только номер. Петра собирается уступить место, но капитан кивает, мол, продолжай, и встает посреди рубки. Она привела себя в порядок, насколько это возможно, и на ее чистом скуластом лице ярче видны тени усталости.

– Значит, так, – говорит она. – Наша задача – экстренный ремонт, и сваливаем отсюда как можно скорее. Связь только внутренняя, я запрещаю, повторяю, запрещаю выход в местную сеть. И вообще, Петра, Йохан, не покидайте корабль, занимайтесь ремонтом. Это понятно?

– Да, капитан, – как всегда отзывается Петра.

– Это еще почему? – возмутился Йохан.

– Потому что я так сказала!

– А ты что будешь делать?

– Добывать информацию и заговаривать зубы нашим радушным хозяевам. Еще вопросы?

Но Йохан еще не закончил.

– Кэп, мы ищем выход – так вот он, перед нами! Попросим у Свободных защиты! За столько лет Инквизиция так и не смогла их найти, так что им стоит…

– Это стоит очень дорого! – обрывает его капитан, но вдруг вздыхает и говорит очень тихо: – Просто, пожалуйста, хоть раз в жизни сделайте ровно то, что я прошу.

– А с ним что? – спросил Йохан, кивнув на Дика. – Может, запрем в каюте?

– Нет, он мне нужен.

Дик прижимает книгу к себе. Наконец-то можно больше не думать. Скоро его судьба решится. Капитан заслоняет собой экран, в который он таращится, лишь бы не видеть все остальное.

– Ты пойдешь со мной, – говорит она, пристально глядя на него.

Капитан берет книгу из рук Дика, пролистывает ее и захлопывает так, что парень вздрагивает. Потом она поворачивает Дика, словно куклу, на ощупь находит сумку, с которой он не расстается, опускает в нее книгу и снова поворачивает Дика лицом к себе.

– Запомни вот что. Ты – моя тень. Шаг влево, шаг вправо – и я тебя сама пристрелю. Понятно?

Дик кивает на автомате, словно еще не выбрал предпочтительный вариант – быть застреленным здесь или в другом месте.

– Предателя берут на экскурсию, а мы, убогие, вкалывать будем, – бурчит Йохан.

Капитан делает вид, что не слышит. Петра указывает Йохану на кресло навигатора и грозно велит:

– Помоги!

Стыковочный отсек безымянного транспорта увеличивается на экране, пока не занимает его весь. Легкий толчок – и корабль замирает в стальных объятиях переходного шлюза.

– Хорошая работа, – говорит капитан. – Пойдемте поздороваемся.

С первого момента на космическом корабле Дик постоянно чувствовал ограниченность пространства. Стены, пол и потолок смыкаются, подобно колодцу, да еще закрытому крышкой. Некоторых людей, никогда не покидавших родных планет, это приводит в ужас, начинается клаустрофобия, и их приходится возвращать на поверхность, накачав снотворным и успокоительным. Дик даже немного гордился тем, как хорошо переносит полет и даже ускорение – словно сам вырос в безвоздушной среде. Но теперь, стоя перед узким коридором стыковочного отсека, он физически ощущает близость пустой тьмы за пределами тонкого рукава перехода. И то, что по обе стороны от Дика стоят Йохан и Петра с оружием на изготовку, а капитан наполовину прикрывает его собой, нисколько не успокаивает. С шипением открываются шлюзы, и с другой стороны топают тяжелые ботинки на магнитной подошве. Йохан справа от Дика напрягается и берет кого-то на прицел. Петра тоже целится. Капитан стоит как скала.

– Вот это новости! – кричит мужской голос с другой стороны, в котором слышны веселые нотки. – Обычно в гости ходят без оружия.

– Обычно нас не зовут в гости так настойчиво.

– Мы рады предоставить убежище всем Свободным! Но и у нас есть порядки – ради вашей и нашей безопасности. Оружие на борту не приветствуется. Уберите свои пушки и отключите систему обороны корабля. Иначе мы не сможем друг другу доверять.

Капитан смеется, как кажется Дику, искренне. С другой стороны коридора эхом отзывается смех мужчины.

– У всех здесь поначалу проблемы с доверием, – говорит весельчак. – Но посмотрите, я один и не вооружен! Вот что мы сделаем. Встретимся посередине! Вы убедитесь, что мы тут не желаем вам зла.

Только по тому, как Йохан перехватывает оружие, Дик понимает, что мужчина пошел по стыковочному коридору – шаги в рукаве совсем не слышны. Капитан идет ему навстречу. Остается только идти следом за ней. Они делают всего два больших шага и останавливаются. Это и есть середина стыковочного рукава. Только идиот устроил бы здесь перестрелку. Дик решается немного выглянуть из-за спины капитана и видит молодого мужчину со смеющимися глазами. Он протягивает руку, очень медленно.

– Капитан станции Свободных Йенс Соммерсон. Можете звать меня просто Йенс.

– Капитан корабля Bookship. Можете звать меня просто капитан.

Они пожимают руки, и Дик замечает, как смешливые глаза смотрят на него. Он отводит взгляд.

– Капитан, – говорит Йенс уже без смеха, – я гарантирую вам, вашим людям и кораблю Bookship безопасность в течение всего времени, что вы пробудете на станции.

– И анонимность?

– На станции свободы не действует имперский запрет на информацию. Если кто-то из Свободных узнает, что вы здесь, я не смогу помешать рассказывать. Но когда наши сигнатуры попадут в информационный поток Инквизиции, мы будем уже очень далеко! А если захотите присоединиться к Свободным…

– И вам ничего не нужно взамен? – перебивает его капитан.

– Разумеется, нужно! – в голос мужчины возвращаются веселые нотки. – Но об этом поговорим в моем… офисе. Так что, вы убедились? Мы можем друг другу доверять?

– Разумеется, нет! – усмехается капитан, но затем, не оборачиваясь, кричит: – Bookship, отключить оружейную систему.

По ровному затихающему гулу Дик понимает, что корабль подчинился. Петра, повинуясь едва заметному знаку капитана, первая опускает стазер, за ней неохотно повторяет Йохан.

– Вот и славно! – говорит Йенс, поворачивается и идет обратно, приглашая капитана следовать за ним. Она идет.

– К услугам ваших людей на станции все виды развлечений и отдыха, информационные порталы, и если нужна помощь с ремонтом…

– Не нужна. Мои люди остаются на корабле.

– А ваш юный друг?

Йенс снова глядит на Дика. Капитан подталкивает парня вперед, и теперь он с ней рядом, но все так же старается не поднимать глаз.

– Он со мной. Он всегда и везде со мной, – говорит она.

– Это очень хорошо! – радуется хозяин пиратской станции, когда они проходят через коридор другого корабля.

Дик замечает что-то странное еще до того, как они оказываются у трапа, подводящего, как он понял из объяснений Йенса, к центру станции. Сам бы он ни за что не нашел путь обратно. Краем глаза ему кажется, что палуба внизу… шевелится, словно большое коричневое море, но счел это обманом периферийного зрения – дезориентацией космических путешественников. Но когда Дик встает на трап, чтобы спуститься вслед за капитаном, в уши и глаза ему ударяет гул голосов и свет вспышек, и тут он понимает, что коричневое море – это головы людей, которые встречают их… Нет, встречают его.

Летающие камеры-дроны окружают Дика, снимая его, ошарашенного. Голоса со всех сторон спрашивают:

– Дик, давно вы стали еретиком?

– Дик, как вы пережили космическую чуму?

– Дик, Земля и правда существует? Как вы ее нашли? Когда вы туда отправитесь?

– Дик, планируются ли еще террористические акции?

– Дик, правда ли в вас вселилась душа одного из праотцов?

Люди одновременно набрасываются на него, когда Дик сходит с трапа. От страха темнеет в глазах. Он вжимает голову в плечи, руками обхватив себя, точнее – сумку с книгой. В камере слишком быстро подлетевшего