Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

Петька с Семкой кивнули. Лёшка уже не так боялся, держался рядом с Варей. Федька переминался с ноги на ногу, нетерпеливый.

Три пары взяли корзины, приготовились выходить.

— Я сегодня с вами не иду, — сказал я. — У меня другие дела. Варя, ты главная. Матвей, ты второй. Справитесь?

— Справимся, — уверенно кивнула Варя, хотя в глазах мелькнуло беспокойство.

— Не волнуйся, — я положил ей руку на плечо. — Вы уже знаете, что делать. Просто будьте осторожны.

— А ты куда? — спросил Матвей.

— Разберусь с одним делом. Потом вернусь готовить. Сегодня вечером у нас важные гости.

— Кто? — хором спросили дети.

— Узнаете вечером, — улыбнулся я. — Всё будет хорошо. Идите, а то опоздаете на лучшие места.

Они ушли — Петька с Семкой первыми, за ними Варя с Лёшкой, следом Матвей с Федькой. Маленькая процессия торговцев, уверенно шагающая по утренним улицам Слободки.

Я проводил их взглядом, затем обернулся к Маше и Грише, оставшимся во дворе:

— Маша, присмотри за Гришей и за домом. Я ненадолго отлучусь, потом вернусь. Хорошо?

— Хорошо, мастер, — кивнула она. — А что за гости?

— Очень важные, поэтому мне нужно всё подготовить правильно.

Я вышел за ворота, но не ушёл далеко. Свернул в узкий переулок между домами, прислонился к стене в тени и замер.

Ждать пришлось недолго.

Через несколько минут я заметил фигуру — худощавый мужчина в тёмном плаще, с острым лицом и быстрыми движениями. Он появился из-за угла, огляделся и двинулся следом за Петькой и Семкой, держась на расстоянии.

«Вот ты и есть», — подумал я.

Человек Угрюмого. Следит, собирает информацию, докладывает шефу.

Я дал ему пройти немного вперёд, потом бесшумно вышел из переулка и двинулся следом. Мужчина был сосредоточен на детях, шёл осторожно, прижимаясь к стенам, но не оглядывался назад.

Идеальная возможность.

Я ускорил шаг, сократил расстояние и негромко сказал прямо за его спиной:

— Доброе утро.

Мужчина вздрогнул всем телом, резко обернулся. Его рука метнулась под плащ — к ножу, судя по движению.

— Не надо, — спокойно сказал я, держа руки на виду. — Просто хочу поговорить.

— Кто ты? — прошипел он, глаза забегали, оценивая ситуацию — расстояние до меня, пути отхода, есть ли у меня оружие.

— Александр. Тот самый, за которым ты и твои товарищи следите.

Мужчина замер. В его взгляде мелькнуло удивление, потом настороженность.

— Не знаю, о чём ты, — буркнул он, но рука всё ещё была под плащом, на рукояти ножа.

— Знаешь, — я улыбнулся. — Ты работаешь на Угрюмого. Следишь за мной, собираешь информацию — сколько зарабатываю, с кем общаюсь, куда хожу. Нормальная работа, ничего личного. У меня к тебе просьба.

— Какая? — недоверчиво спросил он, не убирая руку с ножа.

— Передай Угрюмому, что Александр зовёт его в гости. Сегодня вечером. Посидим по-семейному, познакомимся, дела обсудим.

Несколько секунд мужчина молчал, уставившись на меня, словно я сошёл с ума. Потом расхохотался — коротко, зло:

— Ты чего, совсем охренел? Кто ты такой, чтобы Угрюмого в гости звать? Думаешь, он к таким как ты ходит? К уличным торговцам пирожками?

— Передай, — повторил я спокойно, не меняя выражения лица.

— А если не передам? — мужчина шагнул ближе, пытаясь меня запугать, нависая. — Может, мне стоит прямо сейчас тебя проучить за наглость, а?

Он был быстрым — я понял это сразу по тому, как он двигался, но не настолько быстрым.

Когда его свободная рука потянулась, чтобы схватить меня за ворот, я уже двигался. Перехватил его запястье, развернул, провёл подсечку. Мужчина охнул, потерял равновесие, попытался выхватить нож.

Я не дал. Подхватил его падающее тело, резко развернул лицом к стене и всадил короткий, точный удар в солнечное сплетение.

Не сильно. Ровно настолько, чтобы выбить воздух и показать разницу в уровне.

Мужчина согнулся пополам, хватая ртом воздух, нож выпал из ослабевших пальцев и звякнул о камни. Я отпустил его, отступил на шаг, поднял нож и сунул себе за пояс.

— Я тебе говорю — передай, — сказал я негромко, но твёрдо. — А там уже не твоя забота, придёт он или нет. Понял?

Мужчина кашлял, держась за живот, пытаясь отдышаться. Выпрямился с трудом, посмотрел на меня совсем другим взглядом — уважительным, оценивающим.

— Тяжёлая рука у тебя, повар, — хрипло сказал он, всё ещё потирая солнечное сплетение. — Из наших, что ли? Раньше с кем-то работал?

— Не из ваших, — покачал я головой. — Но и не чужой. Просто умею постоять за себя, когда надо.

Мужчина помолчал, переваривая информацию, потом медленно кивнул:

— Ладно. Передам. Босс сам решит, идти ему или нет.

— Спасибо, — я кивнул. — Как тебя зовут?

Он помедлил с ответом, взвешивая, стоит ли говорить, потом решился:

— Волк.

— Приятно познакомиться, Волк, — я протянул ему нож рукояткой вперёд. — Держи.

Волк взял нож, убрал за пояс, всё ещё не сводя с меня настороженного взгляда:

— Ты странный, повар. Сначала вырубаешь, потом нож возвращаешь.

Я развернулся и пошёл прочь, оставив Волка стоять в переулке, потирающим живот. Не оглядывался, но чувствовал его взгляд на спине — удивлённый, озадаченный.

«Первый шаг сделан, — подумал я, выходя на широкую улицу. — Приглашение передано. Теперь главное — не облажаться с ужином. Нужно показать, что я не просто уличный торговец».

Рынок в центре города был шумным и многолюдным даже ранним утром. Торговцы раскладывали товар, зазывали покупателей, торговались. Здесь было совсем не так, как в Слободке — настоящие лавки с навесами, прилавки ломились от разнообразия.

Я шёл между рядами, внимательно оглядывая товар. Мне нужно было лучшее. Самое лучшее, что можно найти в этом городе.

«Блюдо должно впечатлить, — размышлял я, проходя между рядами. — Показать, что я не просто пирожки пеку».

Я уже знал, что буду готовить. Бёф бургиньон — говядина, томлённая в красном вине с овощами и грибами. Классика, которая в прошлой жизни считалась крестьянской едой, но попала на столы королей.

Блюдо требует времени — мясо томится долго и становится нежным. Требует техники — правильная обжарка, карамелизация, уваривание соуса. И даёт результат — глубокий, насыщенный вкус, который запоминается.

Угрюмый наверняка ел в дорогих заведениях, но