Ленька-карьерист - Виктор Коллингвуд

Бочаров — сильный и опытный союзник, проводник в аппаратных лабиринтах; Егор Суздальцев — мой будущий фактотум в институте, честный и преданный исполнитель. В голову всплыл еще один образ — товарищ Мельников, секретарь горкома в Харькове. Человек, который поверил в меня тогда, после истории с письмами, и не отвернулся. Он засиделся в Харькове. Уверен, он будет на седьмом небе от счастья, если я помогу ему перебраться в Москву, на какую-нибудь ответственную должность в Наркомтяжпроме. Он будет обязан мне всем.

Бочаров, Суздальцев, Мельников… Состав моей будущей команды, моего клана вырисовывался все отчетливее. Игры на самом верху — опасны и сложны, и играть в них в одиночку было нельзя. Но все же интуитивно я чувствовал, что чисто «московской» команды будет для этого мало. Все эти люди — союзники по расчету, по общим интересам, по карьерным устремлениям. Мне же нужен был кто-то еще: люди, на кого можно безусловно положиться, чья верность не зависела от должностей и перспектив. Пришла пора вспомнить про старых друзей — Новикове и Грушевом.

Судьба Игната была мне неизвестна. Последний раз мы переписывались несколько лет назад с Коськой Грушевым — он собирался поступать в Днепропетровский университет и спрашивал совета, на какой факультет ему лучше идти. Про Игната он тогда написал, что тот работает на вновь запущенном Днепровском заводе, и тоже подумывает идти учиться. Так или иначе, оба парня показали себя толковыми и надежными друзьями, и могли бы стать частью моей будущей команды. Стоило их разыскать и возобновить дружбу, прерванную моим отъездом в Харьков. Надо написать по старому адресу: родители Кости наверняка сориентируют, где его искать!

И, конечно же, надо перетянуть сюда Лиду.

Она продолжала учиться в Харькове, на отлично сдавала все экзамены, очень увлеклась работой «моего» радиокружка. Внимательная и усидчивая, она уже прекрасно разбиралась в радиосхемах, так что мы в переписке даже спорили по поводу наилучшего устройства разных моделей передатчиков и приемников. Но увы, с переводом на наш факультет в «Бауманку» пока ничего не складывалось. В Советском Союзе переводом попасть в столицу, даже из столицы Советской Украины, оказалось не так просто. А жаль: такая верная, самоотверженная подруга — это самый надежный и верный человек. Ее можно будет оставить здесь, в училище, пристроить после окончания аспирантуру, а затем и в партком. Она будет моими глазами и ушами в «Бауманке», в этой кузнице кадров, сообщать мне о настроениях, о новых талантливых ребятах, о подковерных интригах. Надежнее ее не будет никого! С Лидой надо было что-то придумать, но пока ничего в голову не приходило.

В ожидании вестей от Бочарова я задумался о судьбе последнего своего предложения Сталину — создания станкостроительного института. Предложение прозвучало устно, в сутолоке кулуаров Пленума, и запросто могло попросту забыться. Стоило продублировать его на бумаге!

Осознав этот простой факт, в тот же вечер я заперся в своей съемной комнате. Декабрьский вечер за окном был черен и глух; под желтым светом лампы я разложил на столе стопку чистой бумаги. Передо мною стояла ответственейшая задача — я должен был перевести свои знания о будущем, свои инженерные догадки и политические амбиции на единственно понятный власти язык докладной записки.

Я писал всю ночь. Карандаш скрипел, сломался, и я снова его чинил перочинным ножом. Комната наполнилась запахом графита и потом от сопревшей спины. Я взвешивал каждое слово, каждую запятую. Это письмо должно было стать не просто обдумыванием, а программой действий, неотразимой в своем руководстве.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Товарищу СТАЛИНУ И. В.

О неотложных мерах по созданию отечественной станкостроительной промышленности и технической помощи нашей от зависимости от капиталистических стран

Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!

Пленум ЦК со всей остротой поставил перед партией и страной историческую задачу — в кратчайшие сроки осуществить социалистическую индустриализацию. Вы совершенно верно определили: «мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние через десять лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут».

Однако решение этой задачи упирается в самое узкое место нашей промышленности — станкостроение. Без современных станков мы не сможем построить ни тракторные заводы, ни авиамоторные, ни оборонные предприятия. Сегодня мы находимся в унизительной зависимости от закупок станков за границей, проводим ее за эту дефицитную валюту и позволяем себе милость капиталистов, которые в любой момент могут перекрыть этот кризисный критический канал.

На сегодняшний день в СССР отсутствует единый центр научной и конструкторской мысли в области станкостроения. Разработка новых станков ведется разрозненно, разработкой конструкторских бюро редких заводов. Это приводит к слепому копированию уже морально устаревших иностранных образцов, невероятному разнобою в типах и моделях станков, что делает почти невозможным их ремонт и обслуживание, распылению и без того скудных инженерных кадров и материальных ресурсов. Сегодня мы плетемся в хвосте у западной технологии. Это путь в тупик.

Для коренного перелома ситуации и выполнения поставленной задачи мы предлагаем создать единый государственный «мозговой центр» и экспериментальные основы отечественного станкостроения. Предлагаю назвать его Экспериментальный Научно-Исследовательский Институт Металлорежущих Станков (ЭНИМС).

ЭНИМС должен стать не просто одним из институтов, но промышленным штабом, локомотивом всей отрасли.

Основные задачи ЭНИМС:

Разработка и внедрение принципиально новых типов станков, в первую очередь — «агрегатных» станков из унифицированных, стандартных узлов (проект КБ МВТУ серии ДИП — «Догнать и перегнать», разработанный и уже получивший высокие оценки производственников). Это позволит в кратчайшие сроки наладить их массовое поточное производство.

Создание «технологических карт». ЭНИМС должен не просто создать чертежи, а разработать полный технологический процесс производства каждого нового станка, включая необходимые приспособления, оснастку и инструмент. Заводы должны получить не голую идею, а готовое руководство к устройству.

Централизованное испытание и стандартизация. Все новые станки, как отечественные, так и закупаемые по импорту, узлы и типовые детали (подшипники шестерни, и т.д.) должны проходить через ЭНИМС для проведения испытаний и выработки рекомендаций. Институт должен стать законодателем всех стандартов отрасли.

Для гармоничного взаимодействия науки и производства предлагаем создавать ЭНИМС не на пустом месте, а на базе одного из передовых московских заводов, например, завода «Красный пролетарий». Это позволит немедленно использовать его производственную деятельность в качестве экспериментальной базы.

Иосиф Виссарионович, создание ЭНИМС — это тот путь, что позволит нам, как требует того партия, успешно продвигаться вперед, к победе коммунизма!

С комприветом,

Студент МВТУ, член ВКП (б)

Л. Брежнев

Окончив письмо, я задумался. Бочаров просил, пока не будет ясности по поводу моих карьерных перспектив, не совершать никаких телодвижений помимо него. Может быть, стоит отослать письмо через