Воронцов. Перезагрузка. Книга 10 - Ник Тарасов

из Петербурга, интендантская служба. Будьте готовы к серьезному разговору. Привезите образцы, отчеты, расчеты себестоимости и производственных мощностей. Иван Дмитриевич.»

Я начал готовиться. Заказал у Фомы новую партию консервов — самых лучших, отборных. Попросил Николая подготовить подробную презентацию с цифрами, графиками, расчетами. Сам написал докладную записку, где объяснял преимущества консервов для армии, технологию производства, планы по масштабированию.

В назначенный день я прибыл в особняк градоначальника, где проходила встреча. В большом зале собрались военные — генерал Давыдов, два полковника из Петербурга, несколько майоров и капитанов. Иван Дмитриевич был там, конечно. И представители интендантской службы — те, кто отвечал за снабжение армии.

Я вошел с Николаем, неся ящик с консервами. Поставил на стол перед собравшимися.

— Господа, — начал я, — благодарю за уделенное время. Сегодня я представлю вам технологию, которая может революционизировать систему продовольственного снабжения русской армии. Консервированные продукты длительного хранения.

Я открыл ящик, достал банки, выставил их в ряд. Объяснял технологию, показывал отчеты из Уваровки, приводил цифры по себестоимости и срокам хранения.

Генерал Давыдов слушал внимательно, иногда задавая вопросы. Полковники из Петербурга переглядывались, явно заинтересованные. Интенданты делали записи.

— А можно попробовать? — спросил один из полковников.

— Конечно, — я кивнул Николаю. Он быстро организовал разогрев нескольких банок на кухне особняка.

Через двадцать минут военные пробовали тушеное мясо, щи, овощное рагу. Ели молча, оценивающе.

— Вкусно, — признал генерал Давыдов. — Действительно, почти как свежее.

— И это хранилось два месяца? — уточнил полковник.

— Именно, — подтвердил я. — В обычном погребе, без особых условий. И может храниться дольше — мы продолжаем испытания.

Интендант, полный мужчина с седыми усами, поднял руку:

— Господин Воронцов, вопрос практический. Сколько вы сможете производить в месяц? Если мы дадим заказ?

Я достал расчеты:

— При строительстве специализированного завода, где будут одновременно делать банки, крышки… как я планирую, — до тысяч банок в месяц. Это обеспечит продовольствием армию на недели похода.

— А сроки строительства завода? — спросил второй полковник.

— Полгода, — ответил я. — При наличии финансирования и государственной поддержки.

Генерал Давыдов посмотрел на Ивана Дмитриевича:

— Что скажете?

Иван Дмитриевич встал:

— Господа, я считаю, что это стратегически важный проект. Продовольственное снабжение — одна из ключевых проблем любой военной кампании. Консервы эффективно решают эту проблему. Предлагаю военному министерству профинансировать строительство завода и дать Егору Андреевичу Воронцову первый крупный заказ на поставку консервов для армии.

Полковники переглянулись, потом один из них кивнул:

— Мы доложим в Петербург. Думаю, министр одобрит. Такие инновации нам сейчас очень нужны.

Генерал Давыдов поднялся, протянул мне руку:

— Егор Андреевич, вы нас снова удивляете. Вы делаете для России больше, чем иные генералы за всю карьеру.

Я пожал его руку:

— Я просто использую знания, господин генерал. Знания — это сила, которая может изменить мир.

Встреча закончилась поздно вечером. Я вернулся домой усталый, но довольный. Военные поняли ценность консервов. Теперь дело за финансированием и строительством.

Маша встретила меня у двери:

— Ну как? Одобрили?

— Одобрили, — улыбнулся я, обнимая ее. — Будем строить завод. Уваровка снова послужит России.

Она прижалась ко мне:

— Ты устал. Иди отдыхай.

Я поднялся в спальню, поцеловал сонного Сашку, лег, но долго не мог уснуть. В голове крутились планы. Завод. Производство. Поставки армии. Консервы в походных сумках солдат, идущих сражаться с Наполеоном.

* * *

Иван Дмитриевич не пришел, а ворвался в мой кабинет поздним вечером, нарушая привычный размеренный ритм. Обычно сдержанный, застегнутый на все пуговицы, сегодня он выглядел встревоженным — мундир сидел безупречно, но в глазах, привыкших скрывать мысли, читалось напряжение человека, который держит на плечах слишком тяжелый груз.

Захар, молчаливой тенью возникший в дверях, лишь вопросительно пожал плечами, а я жестом показал, что все в порядке. Дверь закрылась, отрезая нас от остального дома.

— Дурные новости? — спросил я, отодвигая стопку отчетов по строительству консервного завода.

Иван Дмитриевич прошел к окну, резко дернул штору, проверяя, плотно ли она закрыта, и только потом повернулся ко мне.

— Не просто дурные, Егор Андреевич. Тревожные. Мы недооценили масштаб. То, что случилось с вами — похищение, «француз» — это была лишь разведка боем. Проба пера.

Он бросил на стол папку. Она была тонкой, но вид у нее был такой, словно внутри лежал смертный приговор.

— Мои люди перехватили курьера под Калугой. Шел в сторону австрийской границы, но шифр французский. И это не единственная ниточка. За последние две недели мы зафиксировали резкий всплеск активности вокруг Тулы. Иностранцы, Егор Андреевич. Слишком много иностранцев, которые внезапно воспылали любовью к тульским пряникам и самоварам.

— Кто конкретно? — я подобрался, чувствуя, как холодок пробегает по спине, напоминая о ледяной воде и плене.

— Франция и Австрия, — отчеканил Иван Дмитриевич. — Они действуют скоординировано, что само по себе редкость. Обычно грызутся, как пауки в банке, а тут… Видимо, страх перед вашими изобретениями объединил даже старых соперников.

Он сел напротив, сцепив пальцы в замок.

— Они ищут подходы к заводу, лечебнице и к Академии. Пытаются нащупать слабые места в охране. Подкупают трактирщиков, где обедают ваши мастера. Подсылают девок к молодым студентам. Интересуются всем: чертежами новых штуцеров, составом смеси для пьезоэлементов, устройством механических ламп. Им нужны не просто образцы, им нужны технологии. Процессы.

Я открыл папку, начал просматривать донесения. Даты, имена, описания инцидентов. Чем дальше я читал, тем холоднее становилось внутри.

«12 января. Задержан мужчина, пытавшийся проникнуть на территорию завода через задний забор. При досмотре обнаружены инструменты для взлома замков и пустые листы бумаги. При допросе признался, что работает на французскую разведку. Получил задание выкрасть чертежи новых замков для ружей. Казнён.»

Следующее донесение. «18 января. Арестован писарь городской управы Пётр Семёнович Кривцов. При обыске найдены копии документов о поставках на завод. Признался, что передавал информацию неизвестному лицу за деньги. Сослан в Сибирь, семья под наблюдением.»

Ещё одно. «25 января. Пресечена попытка подкупа охранника академии. Неизвестный предложил крупную сумму за доступ в мастерские студентов. Охранник доложил начальству. При попытке задержания неизвестный оказал сопротивление, был ранен. Умер, не приходя в сознание. По акценту и внешности — предположительно австриец.»

Я закрыл папку, потёр лицо ладонями. Это уже не отдельные попытки — это координированная кампания.

— Значит, они поняли, что украсть меня — задача сложная, и решили украсть мои знания по частям? — спросил