Влияние - Анна Боронина

Превозмогая ноющую боль в ушибленной спине и стараясь как можно меньше опираться на травмированную ногу, Флюэнс упрямо поднималась, все силы расходуя на то, чтобы не потерять равновесия и не упасть от усталости. Гул и грохот нарастали, а от странного зала практически ничего не осталось, кроме потрескавшихся обломков колонн и облаков каменной пыли.

Перед глазами плыло, мышцы ныли, но теплый свет на лице давал надежду, что там, в конце лестницы, ступени которой, казалось, уворачивались из-под ее уставших ног, действительно был выход.

Флюэнс не помнила, как добралась до верха. Кажется, силы совершенно покинули ее, и она осела на древние каменные плиты, прикрыв глаза от слишком яркого, после полумрака зала, дневного света.

Ее щеки овеяло легкое дуновение теплого ветра, напоенного свежими запахами утра, а золотой солнечный луч заиграл в запутанных прядях темных волос. Флюэнс тихо, успокоено вздохнула, ощущая необычайную легкость. Несмотря на раны и боль по всему телу, она чувствовала себя необычайно хорошо: древнее святилище интуитов приняло и отпустило ее. Всё получилось, пусть даже Флюэнс и не смогла бы объяснить, что именно.

Она улыбнулась, подставляя лицо под мягкие, совсем не такие, как на Ипсилоне, лучи. Не открывая глаз, ощущала всю полноту и красоту окружающего ее мира: она сидела на небольшой плоской площадке величественной пирамиды. Вокруг простирались луга, поросшие высокой золотистой травой, волнами колосящейся под теплым ветром, а вдали, на горизонте, эти бескрайние поля озарялись первыми, еще робкими лучами утреннего солнца, которое делало Убрисель прекрасным местом для фермерства в любое время года. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала бесконечный поток жизни, незыблемую правильность всего, что происходило.

— Пусть тебя ведет Поток, — мягко произнес уже знакомый голос.

Флюэнс распахнула глаза, жмурясь на солнце, огляделась, но рядом все так же никого не было.

— Супремус Таллин? — позвала она тихо: так не хотелось разрушать очарование момента.

— Флюэнс! — позвал далекий голос, который она не столько услышала, сколько почувствовала благодаря Потоку.

Она, пошатываясь, поднялась на ноги, чувствуя, как проходит эйфория, и снова возвращаются боль и усталость, и осторожно прошлась по краю площадки. Далеко внизу она увидела Таллина, который ждал ее у входа в святилище. Там, где они расстались несколько часов назад.

«И как мне спуститься? — она огляделась в поисках лестницы. — Не возвращаться же назад. Да и некуда там возвращаться».

Ей казалось странным, что святилище снаружи выглядит совершенно невредимым, как будто все, что происходило, ей привиделось.

«Флюэнс, там есть маленькая выступающая площадка, встань на нее», — посоветовал Таллин, голос прозвучал словно бы в голове, и Флюэнс окончательно уверилась, что все время в святилище, это не он помогал ей: голоса в Потоке звучали совершенно по-разному.

Решив разобраться со всем позже, она еще раз, хромая, обошла площадку по периметру и, наконец, заметила ровный полукруглый выступ будто бы приставленный к внешней, покатой стене святилища.

Как только она ступила на гладко обработанную плиту, та дернулась и резко ухнула вниз.

Сердце Флюэнс сделало кульбит, она даже подумала, что неизбежно разобьется, но своеобразный подъёмник плавно замедлился у земли, и она неожиданно очутилась в объятиях Таллина.

— Флюэнс, ты цела? — он отстранил ее от себя, но продолжал придерживать за плечи, и на взгляд девушки выглядел слишком встревоженным.

Он ведь знал, куда ее отправляет, и что ее ждет. Или нет?

Она кивнула, и неосознанно потянулась к супремусу в Потоке, чтобы попробовать разобраться в его эмоциях. Таллин ощущался, как яркий, пронзительный свет, не согревающий, но позволяющий яснее видеть. И было в нем что-то очень знакомое.

Таллин, заметив ее сосредоточенное состояние, рассмеялся:

— Больше не боишься зажигать свечу от звезды?

Флюэнс неожиданно смутилась, как будто ее застали за подглядыванием. Собственно так оно и было.

— Я — цела, но там сначала было темно, и эта темнота будто бы засасывала, нашёптывала мне, что я никто… и была жуткая тварь, и все рушилось…

— Давай ты расскажешь мне все по дороге, — прервал ее Таллин, поддерживая под руку и увлекая за собой к шаттлу. — Надо залечить твои раны и как можно быстрее покинуть Убрисель. С Аллана станется не дождаться нас и улететь на Виридис одному.

Флюэнс только молча кивнула и, как ребенок впервые увидевший нечто неизведанное, вновь окунулась в бесконечный Поток, изучая и познавая мир, заигравший новыми красками. Теперь она действительно верила, что сможет управлять даром интуита.

10.2

Поль нервно одернул причудливый шейный платок, сколотый булавкой, на кончике которой влажно поблескивал маленький, гладко обкатанный синий камушек. Метеорит на голову тому, кто придумал эти придворные расшаркивания и маскарад, но безопасность доверенного лица стоила всех мучений: если Конклаву станет известно, что главный Советник нынешней королевы Виридиса поддерживает деятельность Коалиции, фактически объявленной вне закона, то они останутся без большей части поставок продовольствия.

Поль еще раз бросил мрачный взгляд в тусклое и заляпанное зеркало душевой космопорта Вирра. В этой обстановке он выглядел, как случайно забредший не туда вельможа с Альдебраса. Зализанные назад черные, вечно растрепанные кудри, черный же, по последней виридианской моде сшитый фрак, белоснежный, слишком жесткий на взгляд пилота, воротничок и этот нелепый платок. Спасибо хоть наряд без дурацких нагромождений геометрических фигур из ткани, которые были в моде у женщин, да и мужчин Виридиса последнее столетие.

Всю одежду им передала их связная — шустрая, беспечная на первый взгляд девушка со светлым ежиком коротко стриженных волос, практически всегда скрытых под причудливыми головными уборами. Она была в воздушных, светло-персиковых одеждах, как у всех младших фрейлин королевы, которые придавали кукольную нежность бледному, с острыми чертами лицу. Поль знал её еще угловатым, хмурым подростком, которого Коалиция забрала из приюта с оккупированной Конклавом планеты во время освободительной миссии. Звали ее Аранией, и это было единственным, что оставили ей родители, бросившие ребенка еще в младенчестве. По плану, она должна была провести Поля во дворец под видом своего воздыхателя: на праздник фрейлинам разрешалось приглашать родственников или кого-то из друзей.

Роль ловеласа ему было играть не впервой, но именно сегодня он почему-то нервничал. Ко всему прочему пилот волновался за Майка, экзоскелет прижился, но движения оставались скованными, но он жаждал попасть на Виридис и хоть что-то узнать про Флюэнс. К тому же у него была лицензия пилота грузового судная. Настоящая и действующая, что обеспечивало им беспрепятственное прохождение всех возможных военных застав.

Обычно спину