Влияние - Анна Боронина

отправляли на миссии: работы хватало. Майка, как талантливого пилота сразу же пристроили и торговое судно. Он рвался на истребитель, но экзоскелет пока что не прижился до конца и причинял сильный дискомфорт.

Коалиция переживала не лучшие времена: неизвестно было, где находится генерал Соларис, которую не просто уважали, а любили, и которая была ярким светочем надежды для всех. Без нее командиры стали гораздо дольше приходить к согласию по основным вопросам: споры на повышенных тонах в зале для брифингов стали привычными.

И без того напряженную атмосферу на базе усугубляла сама планета. Серентис оказался очень неприветлив: пыльные бури с ледяным ветром внезапно сменялись удушливой жарой, радиолокационная техника, стратегически установленная в развалинах древних городов, фонила и давала неточные показания. Приборы периодически словно бы сходили с ума. И особо впечатлительные сопротивленцы уже начинали поговаривать, что на планете водятся духи.

Поль бесился без продолжительных полетов и вынужденного бездействия, и бесконечно, до хрипоты спорил с адмиралом Астором и капитаном Барнсом. К его мнению прислушивались, но спасательную операцию за генералом Соларис отправить не могли, потому что не знали, куда ее отправлять.

Поэтому Поль с радостью и готовностью воспринял назначение на Виларис, чтобы получить хоть какую-то информацию из вне.

К тому же миссии на Виларис при все своей секретности и большом числе не всегда надежных контактов были относительно безопасными, так как влияние Конклава не распространялось на мирную планету, известную своими гибкими взглядами на действующую политическую систему.

Разношерстная публика, прибывающая в главный космопорт на самых разных кораблях позволяла обеспечить должную маскировку. Да и лететь на приметных и всеми известных истребителях было тоже безопасно — старые, подлатанные аппараты использовали торговцы с близлежащих планет, чтобы хоть как-то защитить свой груз на маршрутах, контролируемых пиратами. Как с некоторой мрачностью пошутил капитан Барнс — главное не парковаться рядом с дельта-истребителями Конклава.

Майк особенно радовался возможности покинуть Серентис хотя бы на время. Кошмары и мысли о том, что он бросил Флюэнс не прекращались. Миссия на Виларис стала для них двоих своеобразным подарком. К тому же по молчаливому соглашению, они собирались узнать как можно больше о судьбе генерала Соларис, и возможно, отыскать хоть какие-то следы Флюэнс.

* * *

Когда Супремус Таллин и Флюэнс сели в небольшой шаттл, на Убрисель уже опустилась теплая, безмятежная ночь.

Ужин, начавшийся печально, в итоге прошел чудесно. Флюэнс давно, а может быть и никогда в жизни, так не смеялась: Аллан оказался очень хорошим рассказчиком, и он действительно немало рассказал и о Таллине, который тоже смеялся вместе с ним, вспоминая былые времена. А потом мужчина с необычайно теплотой вспомнил Хэнка и Илларию, и это было так трогательно, что Флюэнс почувствовав неожиданный комок в горле поспешила выйти из за стола. Когда она вернулась, такой оживленный и веселый разговор угас. Все они считали Хэнка своим другом, и боль утраты была слишком свежа, чтобы говорить о нем без горечи и грусти.

Поэтому Аллан проявив неожиданную чуткость, скрытую за недовольным ворчанием, выставил Флюэнс и Таллина за дверь, заявив, чтобы до рассвета ноги их в доме не было, потому что он намерен перебрать весь "Фантом" до последнего винтика, и вдоволь предаться воспоминаниям о тех прекрасных временах, когда он слыхом не слыхивал ни про каких интуитов.

— Куда лететь? — спросила Флюэнс, которой Таллин уступил место пилота.

— Туда, где можно получить ответы, — в своей излюбленной загадочной манере отозвался Таллин.

Флюэнс непонимающе уставилась на невозмутимого интуита, перестав разбираться с системой управления нового для нее аппарата.

— Поток, Флюэнс. Дай ему повести тебя, — пояснил он.

— Но Вы же знаете, куда мы отправляемся?

— Да, — невозмутимо подтвердил Таллин, — но видишь ли, пилот сегодня ты, а я не могу объяснить, как туда добраться. Это можно только почувствовать.

Флюэнс тихо вздохнула, привычно расстраиваясь, что она многого не может понять, и испытывая легкое раздражение на супремуса Таллина, послушно закрыла глаза.

Сначала она ничего не почувствовала — только теплый ветер гладил ее по лицу, да тихо шелестела сухая высокая трава. Следом пришло уже привычное теплое сияние Таллина рядом, едва ощутимый свет Аллана и Абби, занятых починкой "Фантома”. Какие-то мелкие грызуны в траве скакали оживленными искорками, далекий город робко подрагивал огоньками жизни.

Ей показалось, что она вот-вот сможет ощутить всех живых существ на планете, когда яркий, ослепительный свет зажегся, словно маяк посреди бескрайнего моря — одинокая конусообразная гора, выглаженная ветром. Такая же, как и многие другие на планете, но совершенно особенная.

Флюэнс вздрогнула и открыла глаза:

— У меня получилось! — ее голос звенел восторгом первооткрывателя. — Я знаю, куда лететь!

Супремус Таллин только улыбнулся, но от какой-то отеческой гордости в его глазах, Флюэнс на радостях гнала шаттл так, что едва не затормозила его о ту самую скалу, явившуюся ей в Потоке.

Голубоватый свет двух лун оглаживал ровную поверхность камня, серебрил бескрайнее море травы, колышущееся под звездами. Было тихо-тихо, и поэтому Флюэнс спросила шепотом:

— Что это за место?

— Одно из древних святилищ интуитов, — пояснил Таллин. — Ты можешь задать вопрос или попросить о чем-то, и тебе откроется истина.

Флюэнс задумчиво склонила голову к плечу будто бы прислушиваясь.

— Послушай Поток, почувствуй его и просто попроси. Если вопрос будет правильным, то откроется дверь. Я помогу тебе.

— В скале откроется дверь? — уточнила Флюэнс, испытывая странное волнение: она сможет узнать, кто ее родители, найдет их, больше никогда не будет одна.

— Я думаю, с этим у тебя не должно быть проблем. Если сравнивать масштабы, как если бы ты попросила звезду зажечь… хм… свет во всем городе? — супремус Таллин улыбнулся, и Флюэнс со стыдом подумала, что она давно уже не одна, и просить надо о чем-то более правильном, более важном.

Все, что ей было нужно — знать, что она выбрала правильный путь, что она справится. Флюэнс закрыла глаза, и будто бы по наитию вытянула руку, пытаясь нащупать Поток, окунаясь в него, ощущая свет внутри себя и вокруг.

Она не видела, но чувствовала, как супремус Таллин делает то же самое. Чувствовала, как огромная скала медленно сдвигается, выкручиваясь из земли.

Флюэнс устало выдохнула, ощущая испарину на лбу, и открыла глаза. На уровне земли прямо перед ней появился проход, по форме напоминающий перевернутую трапецию.

— Что там? — тревожно спросила Флюэнс, хмурясь и вглядываясь в черноту за проемом, которая казалась абсолютной, но неожиданно манящей уже таким знакомым, после долгих медитаций с супремусом Таллином ощущением Потока.

— О чем ты думала, когда открывала проход? — поинтересовался Таллин.

— Я просто