Влияние - Анна Боронина

поблескивал хромированными стенами, и кто-то из тактиков предложил обшить его защитными панелями, обломки которых когда-то покрывали стены домов, а теперь валялись расколотые и покореженные в древних призраках городов. Идею поддержало командование, и пилоты летали в разведки в ближайшие города, чтобы оценить на месте, пригодны ли древние панели для какого-либо использования.

Поль тихо бесился от бездействия: боевых вылетов не было, так как адмирал Астор, временно взявший на себя командование, настаивал на ускоренном строительстве базы и исследовании территорий Серентиса.

Спорить было бесполезно: до завершения монтажа генератора защитного поля они все не могли чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. Но на Поля давило обещание, данное генералу Соларис, и ее последние слова: " Супремус Таллин вернется, ты знаешь, что делать". И он считал, что хотя бы периодически, пусть и рискуя, должен появляться у планеты, куда может рано или поздно вернуться тот единственный, кто мог справится с Варгасом.

Поль практически был готов уйти в самоволку, когда ему буквально спихнули поправившегося Майка, мающегося от безделья и страдающего от собственной ненужности. Новый друг разделял все его опасения, но отвлекал от мрачных мыслей и не давал совершать глупости.

В конечном итоге, их отправили исследовать один из древних городов в стороне от лагеря Коалиции, где планировалось разместить запасной генератор. Так как смеркалось быстро, а город был достаточно большим, Поль принял решение остаться ночевать прямо на равнине. Небольшая самоустанавливающаяся палатка была предназначена для двоих. Одного человека было решено оставлять караулить: планета была необитаема, но мало ли, что могло произойти.

Поль был рад немного побыть вдали от основной базы: его манило звездное небо и ощущение дальних полетов.

В стремительно меркнущем небе Серентиса зажглись первые звезды, тоненьким серпиком повисли пять лун, заливая высохшее русло реки серебристым, потусторонним светом.

"Я должен слетать на старую базу", — Поль представил, как Таллин вернется и найдет выжженную планету.

— Поль, хватит мечтать, — Джес, выбралась из палатки, села рядом, шутливо ткнув в плечо, — иди спи, моя очередь дежурить.

Он кивнул и залез внутрь. Пока его глаза не привыкли к темноте, он умудрился споткнуться о спальник и разбудить Майка.

— Прости, дружище, — пробормотал он, устраиваясь на своем месте.

— Ничего… Ты как? — Майк задавал этот вопрос с раздражающей регулярностью.

— Это я у тебя должен интересоваться, — буркнул Поль. — У тебя была травма спины, и твоя девушка болтается где-то в звездном пространстве.

— Эй, она не моя девушка. И знаешь, я уже начинаю подозревать, что ты проявляешь к ней интерес, — со смешком отозвался Майк. — Она справится, Поль. Уверен, она выжила. Ткнула отверткой в глаз этому Кассиану и сбежала. Очень в ее духе.

— А генерал Соларис? Почему никого не отправили ее спасать? — Поль сердито смотрел в темноту, наполняющую палатку — не разглядишь, где именно Майк.

— Потому что сейчас это безумие. Давай спать, а? Чем быстрее мы завтра осмотрим эти руины, тем быстрее установят генератор, и ты сможешь заняться спасением генерала.

— И как ты можешь быть таким спокойным? — проворчал Поль, закрывая глаза и моментально проваливаясь в сон — военная привычка давала о себе знать.

Майк же, разбуженный приятелем, никак не мог унять скачущие мысли. На самом деле он куда больше беспокоился о Флюэнс, чем старался показывать. А с момента прибытия на Серентис, ночами его непрерывно мучили кошмары, где раз за разом Флюэнс оказывалась на месте Хэнка и падала, пронзенная мечом Кассиана. Вот и сейчас он ворочался, стараясь устроиться поудобнее, положил голову на руку и закрыл глаза.

Было тихо: только ровное дыхание Поля, да едва различимое мурлыканье за пределами палатки: Джес периодически напевала себе под нос. Майк перевернулся на другой бок, вздыхая, сон не шел. Он скучал и боялся за Флюэнс, и почти готов был поддержать решение По полететь к покинутой базе то, чтобы хоть что-то делать. Что если она все-таки погибла? Не успела сбежать от Кассиана, или улететь? И почему они заблокировали ту дурацкую дверь? Он был в такой панике, что бросил подругу.

Когда Майк вышел из палатки, Джес посмотрела на него удивленно.

— Не спится, — коротко пояснил он, не желая делиться тревогами. — Иди, хоть ты отдохнешь. Я подежурю вместо тебя, раз все равно не могу уснуть.

— Спасибо, — ухмыльнулась Джес, — что-то вы с Полем слишком близко принимаете все к сердцу. Выше нос, Майк. Поток приведет нас, куда надо.

— "Если бы", — мрачно и тревожно подумал Майк, вглядываясь в звездное небо, — "Флюэнс, где ты там? Надеюсь, что ты найдешь путь, пока мы не сошли тут с ума окончательно".

8.4

Кассиану казалось, что время утекало сквозь пальцы, как слишком мелкий песок. Один серый ничем не примечательный день на "Ночном охотнике” сменялся другим.

Слова матери, нет, генерала Соларис постоянным набатом бились в голове. Он осторожно поворачивал их так и эдак, пытаясь уложить в устоявшуюся систему, но ничего не выходило. Они жгли изнутри не хуже энергетического клинка, который рассек ему грудь, покорный рукам девчонки. Девчонки, которая должна была стать такой же, как он, и которую уже ищут по всей Галактике.

“Эдриан Соларис и Кассиан Тенебрис — один и тот же человек!”

Кассиан изо дня в день занимался рутиной: вяло переругивался с генералом Кларком, подолгу упражнялся с клинком, разнося тренировочный зал до обуглившихся стен, отправлял сообщения связным и роботам-разведчикам на далеких, разбросанных по Галактике планетах, чтобы пройдя долгие цепочки передач, они достигли его личного отряда Теневых стражей.

Его целью была крохотная искра в энергетическом Потоке, которую он чувствовал, но никак не мог найти. Девчонка с Транспортной станции пряталась, и, похоже, вместе с Таллином.

“Ты — Эдриан Соларис! Этого не изменить”.

Сенатор Перфидус постоянно крутился рядом на правах давнего друга семьи. Однажды и без того постоянно взбешенный и совершенно нестабильный Кассиан не выдержал и залез в его разум с помощью Потока с единственной целью — вывернуть мозги чрезмерно назойливого мужчины наизнанку, как это делал с ним Варгас с помощью чипа. Причинить как можно большую боль. У Кассиана не было семьи.

“Ты — мой сын, моя плоть и кровь!”

Он не был готов к лавине ярких образов, которая обрушилась на него: Ксавьер Перфидус был одержим, и одержим генералом Коалиции.

Кассиан, даже когда еще был просто Эдрианом Соларисом, никогда не видел ее такой — юной, с сияющим огнем взглядом, прекрасной.

Калейдоскоп чужих воспоминаний вихрем проносился в его голове: серьезная Иллария, выглядящая совсем девочкой в белом простом платье с открытыми плечами.