Память на продажу - Эдуард Сероусов

– Это довольно широкая демографическая группа, – нахмурился Элиас. – Какие еще закономерности?

– 62% скопированных записей относятся к источникам, продавшим воспоминания о детстве или юности.

Элиас и Марсель обменялись тревожными взглядами.

– Это подтверждает твою теорию, – сказал Элиас. – Они охотятся за детскими воспоминаниями или за людьми, которые готовы их продать.

– Вопрос в том, зачем? – задумчиво произнес Марсель. – Детские воспоминания, несомненно, ценны, но не настолько, чтобы оправдать такую сложную операцию.

– Если только они не используются для чего-то большего, чем простая перепродажа, – предположил Элиас. – Например, для создания синтетических личностей или для какого-то нового вида психологического воздействия.

Марсель кивнул, его лицо выражало глубокую озабоченность.

– В любом случае, мой мальчик, тебе следует быть очень осторожным. Взлом твоего хранилища – это не просто кража данных, это предупреждение.

– Предупреждение?

– О том, что ты привлек чье-то внимание. Возможно, из-за твоей репутации эксперта по аутентификации воспоминаний. – Марсель положил руку на плечо Элиаса. – Я советую тебе на время прекратить все сделки, особенно связанные с детскими воспоминаниями, и усилить безопасность.

Элиас задумался. У него была назначена встреча с Рейнером, который, возможно, мог пролить свет на происходящее. Но стоит ли рисковать?

– Мне нужно встретиться кое с кем сегодня вечером, – сказал он. – С Джеймсом Рейнером, чье воспоминание было модифицировано. Он звучал обеспокоенным и хотел поговорить лично.

Марсель нахмурился.

– Где и когда?

– «Последний Пик» в Нижнем Городе, в 22:00.

– «Последний Пик»? – Марсель поднял брови. – Странный выбор для человека вроде Рейнера. Это не самое безопасное место.

– Именно поэтому я думаю, что он выбрал его – чтобы избежать нежелательного внимания, – ответил Элиас. – Он явно напуган.

– В таком случае, я пойду с тобой, – решительно заявил Марсель. – В Нижнем Городе полезно иметь дополнительную пару глаз, особенно если эти глаза видели больше, чем большинство.

Элиас знал, что спорить бесполезно. Несмотря на возраст, Марсель Торн был не просто опытным торговцем памятью – в молодости он работал в службе безопасности одной из крупнейших корпораций Нью-Харбора и до сих пор сохранял навыки из тех времен.

– Хорошо, – согласился он. – Встретимся здесь в 21:30 и поедем вместе.

– Отлично, – кивнул Марсель. – А пока давай завершим проверку твоей коллекции. Я хочу быть уверен, что никакие другие энграммы не были скомпрометированы.

Следующий час они провели, методично проверяя каждый энграмм в хранилище, сверяя его с оригинальным сертификатом аутентичности. К их облегчению, никаких других признаков подделки или вмешательства обнаружено не было.

– Похоже, их интересовала только информация, – заключил Марсель, когда они завершили проверку. – Что само по себе тревожно.

Элиас кивнул, закрывая терминал и активируя усиленный режим безопасности хранилища.

– Система, протокол «Цербер», – скомандовал он. – Полная изоляция и многоуровневая аутентификация для всех последующих доступов.

– Протокол «Цербер» активирован, – подтвердил ИИ. – Хранилище переведено в режим максимальной защиты.

Марсель одобрительно кивнул.

– Разумная предосторожность. – Он посмотрел на свой винтажный наручный хронометр. – У нас еще есть время перед встречей. Может быть, перекусим? Я знаю отличное место неподалеку.

Элиас покачал головой.

– Мне нужно подготовиться. Вернусь в офис, проверю новости рынка памяти, посмотрю, нет ли каких-либо необычных сделок или слухов, которые могли бы пролить свет на происходящее.

– Как всегда, сосредоточен на работе, – улыбнулся Марсель, но в его глазах мелькнула тень беспокойства. – Хорошо, увидимся в 21:30. Будь осторожен, Элиас.

После ухода Марселя Элиас еще раз обвел взглядом хранилище. Сотни энграммов мерцали в полумраке, каждый содержал фрагмент чьей-то жизни, момент радости, печали, страха или восторга. Кристаллизованные человеческие переживания, превращенные в товар.

Впервые за долгое время Элиас почувствовал укол сомнения в правильности своей профессии. Что происходит с миром, когда самые личные аспекты человеческого опыта становятся предметом купли-продажи? И куда это может привести, если технологии модификации воспоминаний продолжат совершенствоваться?

Отогнав философские размышления, Элиас активировал последний уровень безопасности и покинул хранилище. За окнами Нью-Харбор тонул в вечернем дожде, неоновые отражения дрожали в лужах на асфальте. Где-то в этом безжалостном городе скрывались ответы на его вопросы, и сегодня вечером он намеревался найти хотя бы некоторые из них.

Но по пути к своему офису Элиас не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают – невидимые глаза следили за каждым его движением, анализировали каждое действие. Возможно, это была паранойя, порожденная недавними событиями. А возможно, его инстинкты пытались предупредить о надвигающейся угрозе, масштабы которой он еще не мог осознать.

Глава 3: Рынок

Нижний Город Нью-Харбора представлял собой причудливый лабиринт узких улочек, зажатых между обветшалыми многоэтажками, построенными еще в прошлом веке. Здесь архитектура современности соседствовала с руинами прошлого, создавая уникальную атмосферу забытого времени. В отличие от сияющих небоскребов центра, в Нижнем Городе неоновые вывески были тусклее, голографические проекции дрожали из-за устаревших проекторов, а люди двигались с настороженностью загнанных животных.

Элиас и Марсель прибыли в этот район за полчаса до назначенной встречи. Их автомобиль, несмотря на неприметный вид, все равно выглядел здесь слишком дорогим и привлекал нежелательные взгляды, поэтому они оставили его на охраняемой стоянке на границе района и дальше двинулись пешком.

– Давно я не бывал в этих краях, – заметил Марсель, поднимая воротник своего плаща для защиты от моросящего дождя. – Ничего не изменилось. То же отчаяние, та же безнадежность.

Элиас молча кивнул. Он посещал Нижний Город чаще, чем хотел бы признать, – это место было неиссякаемым источником редких и экзотических воспоминаний. Люди здесь продавали свои самые ценные переживания, чтобы выжить, расплатиться с долгами или купить дозу синтетических эмоций.

– «Последний Пик» должен быть за следующим поворотом, – сказал Элиас, сверяясь с навигационной проекцией на своем импланте.

Заведение располагалось в полуподвальном помещении обшарпанного здания. Неоновая вывеска, изображающая стилизованную горную вершину, тускло светилась над входом, периодически мигая из-за нестабильности энергоснабжения. У входа стоял крупный мужчина с имплантированными боевыми модификациями, который внимательно оглядывал каждого приближающегося посетителя.

– Позволь мне, – тихо сказал Марсель, когда они приблизились к охраннику.

К удивлению Элиаса, его наставник и охранник обменялись едва заметными жестами, после чего мужчина кивнул и отступил в сторону, пропуская их внутрь.

– Старые связи, – пояснил Марсель в ответ на вопросительный взгляд Элиаса. – В нашем бизнесе полезно поддерживать контакты во всех слоях общества.

Внутри «Последний Пик» оказался темным, прокуренным заведением с низким потолком и тесно расставленными столиками. В углу располагалась небольшая сцена, где женщина с устаревшими голосовыми модификациями исполняла меланхоличную песню на языке, который Элиас не смог идентифицировать. Воздух был пропитан запахом дешевого алкоголя, синтетического