Память на продажу - Эдуард Сероусов

– Вижу его, – сказал Элиас, заметив Рейнера за столиком в дальнем углу.

Джеймс Рейнер, знаменитый альпинист, покоривший высочайшие вершины мира, казался здесь неуместным, как экзотическая птица в клетке. Его атлетическое телосложение и загорелая кожа контрастировали с бледными, истощенными обитателями Нижнего Города. Он нервно вертел в руках стакан с янтарной жидкостью, постоянно оглядываясь по сторонам.

Заметив приближающихся Элиаса и Марселя, Рейнер вздрогнул, но затем его лицо отразило облегчение.

– Элиас, – он протянул руку для приветствия. – Спасибо, что пришел. – Его взгляд переместился на Марселя, и в глазах мелькнуло подозрение.

– Это Марсель Торн, мой наставник и друг, – представил его Элиас. – Ему можно доверять.

Рейнер колебался секунду, затем кивнул.

– Присаживайтесь, – он указал на свободные стулья. – Лучше говорить тихо. Стены в таких местах имеют уши.

Когда они расположились за столиком, Рейнер наклонился вперед и заговорил почти шепотом:

– Элиас, то, что произошло с моим энграммом… это не случайность. Меня заставили внести эти изменения.

– Заставили? – переспросил Элиас. – Кто?

– Я не знаю, кто они такие, – покачал головой Рейнер. – Они никогда не называли имен или организаций. Связывались только через зашифрованные каналы, всегда с разных узлов.

– Но чего они хотели? – настаивал Марсель.

– Они сказали, что им нужно… оптимизировать некоторые моменты в моем воспоминании о восхождении на Эверест. – Рейнер сделал глоток из своего стакана. – Сначала я отказался, но потом начались угрозы. Они знали всё о моей семье, моих финансах, каждом моем шаге. Они даже прислали мне копии моих собственных воспоминаний, которые я никогда не продавал.

Элиас и Марсель обменялись взглядами. Это соответствовало тому, что они уже знали о новом игроке на рынке памяти.

– Что именно они изменили в воспоминании? – спросил Элиас.

– Несколько ключевых моментов восхождения, – ответил Рейнер. – В основном связанных с ощущением опасности и преодоления. Они хотели, чтобы определенные эмоциональные пики были… приглушены. И наоборот, некоторые моменты умиротворения и созерцания были усилены.

– Зачем? – недоуменно спросил Элиас.

– Я не знаю, – покачал головой Рейнер. – Но я не единственный. Они подходили к другим источникам уникальных воспоминаний с похожими предложениями. Некоторые согласились добровольно, за деньги.

– Как ты узнал об этом? – поинтересовался Марсель.

– У нас есть неформальное сообщество – люди, продающие воспоминания об экстремальных приключениях. Мы поддерживаем связь, обмениваемся информацией о потенциальных покупателях, ценах… – Рейнер нервно огляделся. – Послушайте, я думаю, они мониторят эти разговоры. Я не могу долго оставаться на одном месте.

– Понимаю, – кивнул Элиас. – Есть ли что-то еще, что ты можешь рассказать? Любая деталь может помочь.

Рейнер колебался, явно борясь с собой.

– Есть кое-что… Я слышал слухи о новом типе воспоминаний, которые появились на черном рынке. Детские воспоминания, но невероятно яркие и детальные, с такой эмоциональной интенсивностью, которую я никогда раньше не встречал.

– Мы тоже слышали об этом, – кивнул Марсель.

– Но есть кое-что еще, чего вы, возможно, не знаете, – Рейнер понизил голос до едва слышного шепота. – Говорят, что некоторые из этих энграммов имеют странный эффект на получателей. Они… меняют людей.

– Меняют? Каким образом? – напрягся Элиас.

– Тонкие изменения в поведении, предпочтениях, даже в базовых эмоциональных реакциях. Как будто чужие детские воспоминания перезаписывают часть личности получателя. – Рейнер сделал паузу. – Есть подпольный салон памяти на южной окраине Нижнего Города, называется «Колыбельная». Там можно найти эти энграммы… и человека по имени Дакс. Он один из первых, кто испытал их на себе. И поверьте, результаты пугающие.

– Этот Дакс, – уточнил Элиас, – он сам приобретал эти энграммы?

– Да. Он… своего рода наркоман воспоминаний. Человек, зависимый от чужих переживаний. – Рейнер допил содержимое своего стакана. – Дакс может рассказать вам больше. Если, конечно, он все еще в состоянии вести связную беседу.

Внезапно Рейнер напрягся, его взгляд зафиксировался на входе в заведение.

– Мне пора, – резко сказал он, вставая. – Они здесь.

– Кто? – Элиас обернулся, но не увидел ничего подозрительного.

– Не смотрите на них, – прошипел Рейнер. – Слушайте, вот координаты «Колыбельной». – Он передал Элиасу крошечный чип данных. – Найдите Дакса. И будьте осторожны.

С этими словами Рейнер быстро направился к задней части заведения, где, по-видимому, находился запасной выход.

Элиас хотел последовать за ним, но Марсель остановил его, положив руку на плечо.

– Не привлекай внимания, – тихо сказал он. – Давай посидим еще несколько минут, а потом спокойно уйдем.

Элиас неохотно согласился, внимательно изучая посетителей в поисках тех, кто мог напугать Рейнера. Его взгляд остановился на двух мужчинах у бара, одетых слишком аккуратно для этого места. Они не выглядели угрожающе, но в их спокойствии было что-то настораживающее – словно хищники, уверенные в своей добыче.

– Вижу их, – прошептал Элиас. – У бара. Серый костюм и темно-синяя куртка.

Марсель незаметно бросил взгляд в указанном направлении.

– Профессионалы, – оценил он. – Судя по осанке и глазам, военная подготовка или частная охрана высшего класса.

– Кому могут понадобиться такие серьезные ресурсы для охоты за воспоминаниями? – задумчиво произнес Элиас.

– Тому, кто видит в них нечто большее, чем просто товар для развлечений или коллекционирования, – ответил Марсель. – Допей свой напиток, и уходим. Нам нужно найти этого Дакса.

Они покинули «Последний Пик» через главный вход, намеренно не торопясь и не проявляя признаков беспокойства. Мужчины у бара проводили их взглядами, но не сделали попытки последовать за ними.

Оказавшись на улице, Элиас активировал чип данных, полученный от Рейнера. На его импланте высветились координаты «Колыбельной» – заведения, расположенного в еще более глубоких уровнях Нижнего Города.

– Это в десяти кварталах отсюда, – сообщил он Марселю. – В так называемом Сумеречном секторе.

– Сумеречный сектор, – Марсель покачал головой. – Район, где обитают те, кто практически живет в чужих воспоминаниях. Настоящие наркоманы памяти.

– Ты был там раньше?

– Давным-давно, – кивнул Марсель. – И это не то место, куда стоит ходить без подготовки. – Он коснулся своего плаща в месте, где, как подозревал Элиас, был спрятан какой-то вид оружия. – К счастью, я подготовился.

Путь к «Колыбельной» проходил через все более мрачные и запущенные части Нижнего Города. Улицы становились уже, здания – ниже и обветшалее, а люди вокруг – все более странными. Здесь встречались индивиды с явными признаками зависимости от памяти: отсутствующий взгляд, нервные тики, непроизвольные эмоциональные реакции на невидимые стимулы. Некоторые бормотали себе под нос, переживая чужие диалоги, другие замирали на месте, захваченные вспышками имплантированных воспоминаний.

– Вот она, цена доступности технологии памяти, – мрачно заметил Марсель, когда они проходили мимо человека, сидящего прямо на тротуаре и безостановочно повторяющего одну и ту же фразу на незнакомом языке. – Когда-то эти импланты были доступны только элите. Теперь любой может получить базовую модель