По прозвищу «Сокол». Том 3 - Алекс Рок

Крик ударил по барабанным перепонкам, заставил озираться. Окружение загадочно молчало, предлагая гадать, ну, малыш, откуда придёт опасность?

Глянул на Миру. До сего момента повторял за ней каждое движение, но сейчас даже она застыла в изумлении.

Секунда тянулась, словно вечность. Бередящий душу вопль настигал, не выпускал из своих объятий, не давал покоя.

Так голосит сама погибель.

Старый анекдот пришёл на ум. Переходя дорогу, смотрите влево и вправо. А если живёте в России, гляньте ещё и наверх.

Нечто многорукое, женоподобное, оставляя в воздухе след распущенных волос, мчалось на нас прямиком с многоэтажки. Сладкий ужас, в который раз решивший обратить меня своим пленником, не совладал с рвущейся из меня жаждой действий.

Рванул прямо к Мире, сшиб собой, девчонка бараньим весом оказалась у меня на руках. Пробежал с ней добрую сотню метров, прежде чем посмел оглянуться. Дыхание вышло, лёгкие молили о передышке. Крик преследовал, не отставал первые пару секунд, а после начал затухать.

Сиганувшая с крыши девица застыла над землёй, навсегда застряв в последнем жутком мгновении собственного падения. Растворилась, словно туманный морок, оставив после себя лишь безумство воспоминаний. Не хотелось отпускать Миру, прижать, укутать, защитить. Вокруг скалящееся опасностями окружение рассматривало нас сквозь призму чудаковатого, вычурного, созданного чужой волей мирка.

Ярко горел огнями витрин магазин 24/7, пыхтела заведённая, брошенная на произвол машина, будто хозяин на пару минут заскочил купить сигарет и сгинул посреди торговых полок. Надрывно и требовательно урчали мимо пробегавшие кошки. Рыжая мяука, совсем не страшная, облезлая и уставшая, просила взглядом еды. Хотелось прошерстить собственные карманы в поисках угощения, хоть и знал, что в них пусто.

Мира высвободилась из моей хватки. Нетребовательно, но ловко клацнули башмаки по кривому, плохо уложенному асфальту. Топорщилась горбом недавно поставленная на дороге заплата, руки бы оторвать тем, кто проектировал устанавливавших её дронов…

В недрах платья девчонка отыскала сухарь, похожий на рыбку, швырнула ждущей кошке, та разом подобрела, обнюхала подачку и позволила себя погладить. Краткий миг передышки посреди ужасов.

Я попытался открыть рот, но его словно набили ватой, язык не слушался, а губы слиплись. Получалось какое-то бессвязное мычание, даже закричать здесь было проблемой. Мира, глядя на меня, понимающе выдохнула, мои проблемы ей были знакомы. В глубине глаз плескался океан благодарности за спасение, за то, что явился к ней на выручку, за…

Будь её воля, она бы вновь подставилась только ради того, чтобы оказаться в моих руках.

Я сделал ей шаг навстречу, но меж нами вдруг возникла стена. Мира попятилась, чуя неладное, на детской мордашке испуг. К такому она не готова, это в новинку! А уж как ново было для меня, и вовсе не описать словами. Попятился, когда вокруг меня сплёлся белесый густой туман, настырно проникая в глаза, рот и уши.

А потом я проснулся…

* * *

Суету было слышно задолго до того, как зажужжала сервоприводами капсула. По венам побежал пробуждающий раствор, почти физически заставляя открыть глаза. Внутри пахло кислым потом, сам я был мокр, будто мышь. Хотелось в душ.

Стеклянная крышка вспотела изнутри: крупные капли бежали ручейками вниз, оседали на резине герметика. Я начал вылезать на одних лишь рефлексах – получалось плохо. Подскочившие техники выволокли меня наружу – сколько их было? Трое-четверо? Где-то маячил пятый. Средь толпы я видел любопытствующие лица – случившееся явно было в новинку. И что-то мне подсказывало, что Максим, где бы он ни был, скачет сюда на всех парах.

Среди прочих мелькало Машино лицо – словно призрак, будто фантом. Она и рада бы подойти ближе, но её оттесняли – то медики, то лаборанты.

Мерили пульс, проверяли давление. Задирали рукав: инъекторы впрыскивали под кожу стимулятору, по венам бежала какая-то химическая, приводящая в чувство дрянь. Нелепо оглянулся по сторонам: на часах ещё не было полдня, все остальные капсулы работали в штатном режиме. Словно не я, как кузнечик, прыгал по чужим снам ещё час назад.

Вертлявая девчонка с хвостиком волос на белом халате нарисовалась тут как тут. В руках планшет, но большущей груди – аляпистый бейджик. Ушей касались стандартные, впрочем-то, вопросы: как себя чувствуете, что произошло, можете пошевелить руками-ногами?

Отвечал односложно, кивал, показывал – руки-ноги в действии, не стоят беспокойства.

Словно акула среди волн, толпу взрезал незримым плавником Максим. В одном я ошибался: всех паров не было – присущая куратору вальяжность никуда не делась. Как и солнцезащитные очки, как и деланная официальная улыбка.

– А-ле-ксей. Пройдёмте. Есть разговор.

Во рту пересохло: неужели меня накрыли? Сарказм смеялся над моей наивностью: в конце концов, в Майнд-тек работают не идиоты. Встал с складного стула: первый шаг оказался трудным настолько, что чуть не потерял равновесие. Видел, как вздрогнуло окружение: если что поймают.

Но только «если что».

Зашагал за куратором следом, чуя на себе голодный взгляд медиков: будь их воля, они ни за что не отпустили бы меня вот так. Уж очень хотелось «пощупать» разными приборами человека, что сумел проникнуть в чужие сны. А у Максима вместо машин – только слова.

– Ваш случай уникален, Алексей. Поздравляю.

– Да?

– Не каждый день кто-то ныряет из своего сна в чужой.

– Не каждый? Такое случалось прежде?

– Случалось. Неужто вы думаете, что стали первопроходцем? – от его былого восторга, что слышал, пока бегал от чудищ в кошмаре Миры, не осталось и следа. Сердечный ритм бешено набирал обороты, бухая прямо в мозг – он знает, знает, знает…

И это могло свести с ума.

– Вы же только что сказали, что случай уникален.

– В этом-то и беда. Прежде нам доводилось слышать про смешение игровых снов. Переплетение на остаточной информации, повреждённую коллизию. Всё это можно было легко исправить перезагрузкой – что возвращало к исходным позициям. Восстановление из базы данных. Как загрузка во время игрового сна.

– И чем мой случай отличается?

Максим поправил галстук.

– Много чем. Когда смешивались два сна: они именно что смешивались. Получалась сумбурщина: но физически… каждый оставался в своей капсуле.

– Не припомню, чтобы проснулся в капсуле Миры, – ответил ему чуть скривившись. Не то, чтобы я был против…

Куратор задумался, но лишь на миг – я не видел его столь задумчивым прежде. Если он знает обо всём, что я провернул, то его игра подзатянулась.

– Да. Я о другом. Раньше сиешивались сны, превращаясь из чёткой структуры в горячёчный бред. Нина же говорила вам, как