По прозвищу «Сокол». Том 3 - Алекс Рок

– Да, оно так. В некотором роде. Но вы ведь как-то уже задавались вопросом, насколько хорошо может исполнять роль победителя драконов тот, кого ещё вчера задирали в школе? Или где серая мышка успела натренироваться интрижкам? Почему все её потуги не закончились в первый же день посреди гарема, полного ядовитых змей в людских обличиях?

– И почему же?

– Первая попытка всегда бонусная. Вспомните сами свою первую смерть.

Я кивнул. Хутор, мы с Глебом пытались выбраться из плена…

* * *

У надежды есть лицо. Старое, покрытое сетью морщин. Безмолвное, с застывшим выражением, в котором самое говорящее – это взгляд.

И непременно вперёд.

Мира выглядела именно такой.

Возвращаясь к офису «Майнд-тек», увидел её выходящей из двери. Отчаявшейся и утратившей блеск в глазах. Свеча надежды выгорела, обратилась тухлым огарком. Мне хватило одного окрика, чтобы вновь разжечь его в пламя.

Она ещё ребёнок. Выросший, разменявший второй десяток, отчаянно бегущий к третьему, но всё равно ребёнок.

Болтала без умолку, ей требовались свободные уши. Начала с того, что подумала, будто я умчал домой, напрочь забыв про обещание.

Слушая её, представлял, как в конце рабочего дня она с непониманием смотрела на мою пустующую гибернационную капсулу, а после бродила у раздевалок, вслушиваясь в досужие разговоры и смешки, надеясь услышать мой голос.

Покачал головой, пытаясь прогнать наваждение, она же захлопала ресницами.

– Ты чего?

– Да так, – отмахнулся, а ей хватило ума не настаивать. Зачем-то представил её в летнем лёгком платье. Как бежит по ступенькам, вздымаются голые коленки, юбка норовит задраться, показать сокровенное…

Ей хотелось всюду и никуда: вечность на улице и сей же миг под одеяльную теплоту пледа с чашкой горячего шоколада.

Третья личность желала остаться со мной.

Парящее, отдалённо похожее на Юшку голографическое дитя предлагало пищащим голосом и рисованной улыбкой заглянуть в «Тейват» за всеми вкусностями мира. Девчонка, вцепившаяся мне в руку молчала, но по глазам видел, хочет зайти туда.

Значит, так и будет.

Автомат натужно зарычал, исторгая из недр сладкую массу молочного коктейля. В карамельном море топпинга плавала белесая, похожая на муку посыпка. Даже знать не хотел, что это за дрянь.

Старался держаться подальше от кухни. Запахи еды настырно лезли в ноздри, а меня подташнивало после той вони, что исходила от покойника Дедова.

Мелочи, Алексей. Дьявол прячется в них…

– Сегодня… Сегодня странный сон был.

– Да?

– Ага. Знаешь, прежде в моих снах иных людей не было. Ну, в рабочих. А сегодня там был ты.

– Там и был я, – не видел особой причины скрывать. Смотрел на неё, ожидая реакции. Вспоминал, как тащил её на руках от несущейся прямо на нас сверху погибели.

Бросится на шею? Расплачется в благодарностях? Признается в любви?

Даже не знал, какой вариант хуже.

Вопреки ожиданиям, она отыскала ещё один: просто спокойно пожала плечами. Словно такое пустяк, каждый день случается. Даже обидно стало…

– Я так сразу и подумала.

– А Максим разве не рассказал?

– Рассказал, – вздохнула она и тут же улыбнулась. – Но разве стоит верить всему, что рассказывает Максим?

Чертовски верное замечание! Я даже хмыкнул.

– Почему твой игровой сон… такой? Зачем он вообще существует? Это же какая-то выжимка из жути, концентрат мрака!

– Может, и так. Знаешь, люди любят пугаться. Так с древности повелось, выдумать что-нибудь жуткое и бояться.

– А в игровой сон-то это зачем запихивать? Кому-то что, обычных кошмарных снов не хватает?

– В обычном кошмаре мы не контролируем происходящее. У последнего нет законов, нет спасения, нет надежды…

Она опустила взгляд. Точно не её фраза, и я даже наверняка знал, чья.

– Нина сказала?

Мира закивала в ответ, приложившись губами к трубочке. Пила маленькими глотками, не спеша и растягивая удовольствие.

– Мне раньше думалось, она врёт. Хочет оправдать зверства надо мной, ведь именно её выкладками меня определили на этот сон.

– А теперь?

– А теперь думаю, что она права. В неуправляемом кошмаре и правда нет спасения. А в моём есть. Одеяло, рекламный стенд, мусорный бак… и ужасы отступают прочь. Словно подчиняются незыблимому «раз не вижу их, они не видят меня».

– Тогда зачем открывать глаза или прятаться, если можно просто зажмуриться?

– Не всегда и не со всеми работает. К каждому ужасу свой маленький ключик, своё правило. А ещё учит наблюдательности. У висельников закрыты глаза, они тянутся на шум. Кто-то боится фонарного света, кто-то создан для того, чтобы просто напугать. По-разному.

– Слушай, мне вот интересно, как ты оказалась в «Майнд-тек»?

– У них глаз на нам подобных. Высматривают по базам, по закрытым данным. После обрабатывают…

– Нет, ты-то как пришла? Явился Максим, предложил избавить от проблем?

Она пожала плечами.

– Что-то вроде того. Какой ответ ты на самом деле хотел услышать?

Если бы только я знал сам…

Она вздохнула, опустив взгляд, покачала головой и устало зевнула. А ведь и не скажешь, что буквально полчаса назад проснулась.

– Я прыгнуть хотела.

– С парашютом? – окинул её взором. Девчушка меньше всего походила на тех, кто ищет адреналин столь экстремальными способами.

– Скорее наоборот. С моста.

Прищурился. Мостов в Великанске отродясь не водилось. Мира не заставила ждать объяснения.

– Не здесь. В Санкт-Петербурге… – у неё был особый, пробуждающий воображение голос. Тут же нарисовал себе запорошённые снегом просторы культурной столицы и главную достопримечательность города. Говорят, магниты с изображением поднимающихся краёв моста продавались и полсотни, и сотню лет назад. В последнюю цифру верилось с трудом. – Да тебе, наверно, и не интересно вовсе…

– Сам спросил, а теперь вдруг неинтересно? – поймал себя на глупом, почти подростковом любопытстве. Не иначе заразился от пробежек с Романом.

– Парень меня бросил, – её грудь колыхнулась от тяжкого вздоха. – Разве не знаешь, как бывает?

– Знаю, – подавился горьким спазмом. Среди взрослых-то мужиков, даже наёмников, находилась пара-другая сентиментальных раздолбаев. Вешались после письма из дома, как мальчишки…

Захотелось обнять Миру. Она верно истолковала мои помыслы, но, покачав головой, дала понять, что не жаждет близости. Наоборот, хочет побыть с собой и в себе, главное, чтобы кто-нибудь был рядом.

– Я ведь тогда почти шагнула. Ну, знаешь, как оно кажется? Что вот за одним шагом решение всех проблем. Умру, а он пусть плачет на могилке. Глупо ведь, да?

– Да, – не сказал ей ничего такого, чего уже не говорил Оксане. Неужели они в самом деле настолько похожи?

– Нет, – проговорил в моей голове голос Нины насмешливо и весело, как всегда. – Не они похожи, просто отчаяние плывёт на одних и тех же волнах.

– Максим остановил. Представляешь, полез за