По прозвищу «Сокол». Том 3 - Алекс Рок

Он расплылся в улыбке самодовольного, собственнолапно поймавшего обнаглевшую мышь кота. И ждал реакции. Что схвачу за грудки, тряхну, и вот уже тогда он покажет мне, что с ним такие фокусы не пройдут.

Жаль его разочаровывать, но со мной тоже.

Я набрал побольше воздуха в грудь, выдохнул и… ничего не сделал. Вениаминович, кажется, расстроился.

– В прошлую пятницу мне удалось перенаправить сборщик информации на другой носитель.

– Хитро. И как же?

– Все, кто работает на вас, обязаны делиться секретами?

– Не обязательно.

– Тогда мой останется при мне. Мне понадобится немного вашей помощи.

– И что же на этот раз? – будто я успел завалить его просьбами до этого.

– Бейджик техника «Майнд-тек» и спецовка.

Он смотрел на меня, сверлил взглядом, будто вопрошая, неужели я сам не в состоянии всего этого разыскать? Я не отводил глаз. Долго в гляделки играть не пришлось, он выдохнул.

– Хорошо. Мои люди принесут. Прямо к двери. Не заставляйте меня ждать.

– На следующей неделе я принесу вам носитель и…

– Да-да?

– Катитесь к чёртовой матери! Не желаю больше никогда в жизни видеть вашу рожу.

– Поосторожней со словами, Алексей. Не самый лучший тон для разговора с тем, кто может сломать ваши жизнь и судьбу, словно соломинку.

Удивительно, но мне удалось уязвить то ли его самолюбие, то ли гордость, не так уж и важно. Здравый смысл зашептал, что прямо сейчас хожу по самому краю тонкого льда, а под ногами уже паутина трещин.

Сержант говорил, либо иди до конца, либо не разевай рта.

– А мне он кажется самым подходящим для того, кто явился в мой дом с угрозами.

Вениаминович прочистил горло, развернулся и безмолвно пошёл вниз. Натянул на голову шапку, горделиво удаляясь прочь. А мне-то думалось, брякнет напоследок что-то вроде «вы ещё об этом пожалеете».

Черти с ним! Я уже собрался возвращаться в квартиру, как он окликнул в очередной раз.

– Я явлюсь к вам рождественским призраком в понедельник. Принесёте носитель, и я исчезну из вашей жизни. Навсегда. Приятно было повидаться, Алексей. Жаль, что не оправдали возложенных на вас надежд…

Глава 14

Спал хуже, чем в прежние дни. Среда походила на конец недели, впервые за долгие годы внутри вновь затаилась усталая отрешённость. Не хотелось вставать, не хотелось идти.

Чуял себя также, когда из тридцати нас с задания вернулось четверо. Сохранил жизнь, но оставил часть себя.

Вчера я оставил часть себя то ли в разговоре с Оксаной, то ли в страстных сплетениях со Светой. На ум приходило всякое, не было предела фантазии?. А вдруг ребёнок, а вдруг шантаж? Светлана выглядела как тот человек, кто способен на такие манипуляции в достижении желаемого.

Оксана что-то лепетала, встав пораньше, слушал её сбивчивые объяснения вполуха. Кивал невпопад и даже что-то отвечал, замечая лишь то, как вместо того, чтобы порушить возникшую меж нами стену, щедро насыпаю свежих кирпичей. А ведь вчера всё так хорошо складывалось!

Девчонка выглядела невыспавшейся, кажется, совесть взялась за неё, словно за лакомство. Думал, её совестливые страдания дадут хоть какое-то облегчение. Вместо того надо мной нависла тень собственного отца. Словно избиваю ребёнка, только не ремнём.

Чем похуже.

Облегчение окутало душу, лишь когда захлопнул за собой дверь. Ощутил себя одним из тех, о ком говорила Мира: унылым человеком, что хочет убежать от ранящей реальности в мир снов, где всё радужней и привычней.

Неужели война и в самом деле мне настолько (ближе, родней)привычней? Военный омут, из которого нет возврата.

У двери наткнулся на сумку. Спортивную, видавшую виды, мне под стать. Почему-то заранее знал, что там будет. Так и оказалась: форма техника, в которой гуляют по лаборатории ребята Маши, и бейджик с моим лицом. Штрихкод и витальная полоса, переливающаяся всеми цветами радуги, покоились под ламинатом. Пластик по краям был обхватан и загнут, сёкся на слои. Это Вениаминович за один вечер такое сделал? Стоило отдать должное, к делу в «Айм-мит» подходили со всей серьёзностью.

К слову о Мире.

Мира походила на тигрицу. Голодную, злую, готовую кинуться на меня, орудуя когтями и клыками. Чего это она так завелась с утра пораньше?

Вместо запаха духов до меня донёсся аромат бургерного соуса. Не иначе как недавно позавтракала, а теперь жаждала чего-то другого.

Не люблю ходить вокруг да около.

– Ты чего?

– Что она вчера сказала?

– Кто? – я не сразу понял, что речь о Светлане. Мира выглядела так, словно с недавних пор заимела на меня права и сейчас страдала от ревности. – Мы поговорили о детях…

– Не вздумай её слушать. Она манипулятор, каких поискать. Актриса.

– А выглядит серой мышкой, – чуть не подавился собственными словами, вспомнил, как легко ей удалось завладеть моим вниманием. Заставить взять под руку, проводить до ближайшей подворотни. Я не поддался её напору лишь чудом, но клянусь, что в следующий раз не стану держать себя на коротком поводке.

Нина, Мира, Маша – хорошие девочки.

А Света настоящая женщина.

– Может, погуляем сегодня с тобой?

– У меня дома бунтующий подросток в дочерях.

Оксанка обещала взяться за ум, да что-то мне подсказывало, что дал ей слишком много свободы и слишком много доверия. Это редко когда приводило к чему-то хорошему.

Мира удручённо, но понимающе покачала головой.

– Просто мы часто видимся всего лишь тут, на работе. Да что там часто, всегда! А ты… притягательный. Не такой, как эти хлюпики. Они хотят убежать в тот, гибернационный мир от проблем.

– А ты наоборот?

Она кивнула, шмыгнула носом.

– Наоборот.

– Зачем же тогда работаешь, если не нравится?

– Я не говорила, что не нравится. Просто…

Интересно, сколько значений за словом «просто» прячет обыкновенная на вид девчонка?

– Вот что, давай провожу тебя сегодня до дома. Раздавим по молочному коктейлю, просто поболтаем, пройдёмся. Погода на улице блеск! Идёт?

Она засияла, словно ёлочная игрушка.

* * *

– Всё в порядке? – на Маше не было лица. Мне впору было задавать ей тот же вопрос, но не осмелился. Плохая погода, не выспалась, нет настроения, в конце концов я не мамочка бегать с платочком за каждой.

А они и не требовали…

– Более-менее, – отозвался я, забираясь в капсулу и стараясь не думать. Пока добирался до работы, в каждом отражении видел Вениаминовича. До скрипучего мерзким голосом он требовал должок, иначе расследованию конец.

Шантажист хренов!

Привычная мгла коснулась рассудка, заставила провалиться в неё без остатка.

Юшка выглядела до непривычного довольной и до суетливого нетерпеливой, словно не могла дождаться