Хроники Великих Магов. Абрамелин - Алексей Евгеньевич Аберемко

–Отвечу по порядку, – спокойно вымолвил Авраам, -насчёт возраста: я всегда делаю утром гимнастику, не пью грязной воды и стараюсь зря не нервничать. Вера и Священная Магия поддерживают организм от старения. В чистую душу, скверна гниения проникает труднее.

– Сатан150 тебя поддерживает! – воскликнул Иосиф. – Про Магию мне не надо, сами учёные! Рабби Шимон, мир его праху, в детстве меня тоже учил таинству магии Каббалы. Но я слышал, Вы такие фокусы вытворяете, какие только демонам и подвластны.

– Человек всегда боится того, чего понять не может, – улыбнулся маг, – это всё от необразованности. Шимон был хорошим человеком, но абсолютно несведущим в Истинной Тайне и Настоящей Магии. Он посвятил себя неким суеверным секретам, которые собрал у разных безбожников, и которые были полны нелепостей и глупости язычников и идолопоклонников, поэтому Добрые Ангелы и Святые Духи посчитали его недостойным своего посещения и общения. Вот он и объяснял необъяснимое помощью Сатаны. Так многие и в инквизиции делают.

– Не смей сравнивать святого человека с этими мясниками! – вскочил со стула хозяин дома. От уважения, даже показного не осталось и следа. – Когда ты оставил нас без средств к существованию, мать загибалась, берясь за любую работу и, в конце концов, умерла! Если бы не рабби, да не брат твой Амнон, отец Лейба, и я бы отправился встретиться с матерью! А ты преспокойно переехал в Вормс к своему богатому дяде, сделал его дочери шуры-муры, а потом, когда старый Исер покинул этот несправедливый к евреям мир, взял в жёны свою двоюродную сестру Ниссу с наследством и всеми удобствами. Ты далеко не дурак!

– Так я и вблизи не идиот! Когда я вернулся из странствий, меня в общине и принимать не захотели, прогнали, как пса шелудивого! – видя, что воспаленный нарыв напряжения, царившего в комнате, прорвался гноем прямых обвинений, Авраам решил поднажать, чтобы вышла вся зараза и пошла чистая кровь. – Я хотел тебя учить, но ты не захотел учиться. Шимон даже встретиться с тобой не дал! Сказал, что видеть меня не желаешь! А Амнон, не глядя на то, что младший, покрикивал на меня, как на гоя!

– А кто Вы, как не гой? – Иосиф, излив гнев, немного снизил тон и снова перешёл на почтительное обращение, – бросили изучать Каббалу в угоду какой-то нездешней магии очень странного египтянина. И теперь Вас во всех гойских замках принимают как родного. Да что я говорю, Вы и в Папском Дворце желанный гость. Прямо самое там еврейское место! И везде Вам рады, везде Вы нравитесь!

– Чтобы жить в мире с обществом, надо вызывать у этого самого общества положительные эмоции. Людям нравятся люди, которые им нравятся, и неприятны неприятные люди.

– Тут, прямо не поспоришь! Глубокое философское изречение, – усмехнулся Иосиф, – а вот я, не золотой гульден, чтобы всем нравиться. И Вы мне неприятны! Я думаю, что и вся наша община со мной согласится. Он выбрал себе сына! – воскликнул рабби, не обращаясь ни к кому определённому. – Дайте мне выбрать себе отца, и прямо сразу начну его чтить.

Старая Герен, убиравшая со стола освободившуюся посуду, обратилась к Калеву:

– Внучёк, ты Тору изучаешь. Что она говорит про уважение к родителям?

– Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы мои соблюдайте, – потупив взор, проговорил Калев.

На несколько мгновений за столом воцарилась тишина. Наконец, Лейб зашипел на жену:

– Уйди, женщина, когда мужчины за важное разговаривают!

– Уж вы тут наразговариваете! Творец создал мужчину и женщину и дал им имя Адам. Тора называет человеком мужчину и женщину вместе, – не растерялась женщина, – а так как ты молчишь, за тебя говорит твоя лучшая половина.

Градус напряжения был сбит, и Авраам воспользовался этим:

– Я тут решил, что всё, что нажил за годы жизни, нужно отдать людям, он повернулся к младшему сыну, – Ламех, дай свою ношу.

Авраам вытащил из кофра два разновеликих увесистых кожаных мешка:

– Я продал свой дом и закрыл счета в банках. Пятьсот флоренов я передаю в синагогу, пусть раздадут нуждающимся или используют по своему усмотрению. Калев, мальчик мой, передай это раввину. И это ещё без учёта того, что на мои деньги эта самая синагога была восстановлена после погрома 1431 года.

– 5192 года, – поправил Хемель, но на него никто не обратил внимания.

Мешок был передан подошедшему юноше. Авраам же продолжил:

– Ещё тысячу флоренов я передаю на нужды общины, он встал и сам положил больший мешок на стол перед Лейбом. Сами мы с Ламехом поселимся в небольшой хибарке, будем зарабатывать на жизнь тяжким трудом.

При этих словах Ламех, который знал (а вернее, думал, что знал, во всяком случае, знал больше остальных присутствующих, но меньше самого Авраама) истинное финансовое их с магом положение, невольно бросил удивлённый взгляд на учителя. Тот сделал вид, что не заметил. Глава общины быстро убрал мешок себе на колени. Иосиф, видя, что симпатии постепенно переходят на сторону Авраама, зло вымолвил:

– Откупиться хочешь? Думаешь, за деньги прощение купить?!

Тут вступилась за мага старая Герен, снова обращаясь к Калеву:

– Что там, в Талмудах, написано о почитании человека, который принёс тебе много денег? Если ничего не написано, пойди и сейчас же напиши!

– Признание добра – основа служения Творцу. Признание добра не зависит от намерения добродетеля. Признание добра даже животным, растениям, неживому миру. Неблагодарный человек не может признать блага Творца, – процитировал за мальчика его отец Хаиман, и маг понял, что битва выиграна.

Иосиф перекинул раздражение на Лейба и Хаимана:

– Отправьте домой своих женщин! Если вы не имеете без них своего голоса, уходите тоже! – потом, уже спокойным тоном обратился к Калеву. – Иди, отнеси денежку раввину.

Авраам тоже обратился к Ламеху:

– Сынок, если покушал, пойди, погуляй.

По правде говоря, сынок, увлечённый беседой стариков, покушать забыл. Маг учил его долгое время без пищи, но голодать всегда неприятно. Признаваться в голоде, а тем более, хватать с собой куски было немыслимо. Ламех просто встал из-за стола и поклонился, благодаря хозяина за трапезу.

Ламех вышел из дома не на главную улицу, а на тыльную сторону, туда, где находились мастерские, амбары, склады и другие хозяйственные постройки. Вдоль всех этих сооружений шла дорога, с дугой стороны огражденная полосой осоки, за которой располагался неизвестный водоём. Не пройдя и двух десятков шагов, Ламех услышал окрик со