Проклятый Лекарь. Том 8 - Виктор Молотов

— Магия — это инструмент. Как скальпель. Можно резать, можно зашивать. Зависит от того, как держишь.

— Откуда вы всё это знаете?

— Тысяча лет практики. Кое-чему научился.

Кирилл пожал плечами, снова не понимая, шучу я или нет.

Мы обогнули угол здания. И застыли.

За углом, в тени между зданием и забором, стояли двое. Тёмные плащи с капюшонами. Фигуры едва различимые в сумраке. Они о чём-то разговаривали: голоса доносились приглушённым бормотанием.

Я схватил Кирилла за плечо, оттаскивая за угол. Прижал палец к губам. Он кивнул, побледнев.

Мы замерли, прижавшись к стене. Сердце Кирилла колотилось так громко, что я слышал его даже без стетоскопа. Тахикардия на фоне стресса — нормальная реакция, но сейчас опасная. Если они услышат…

Осторожно выглянул из-за угла. Двое в плащах продолжали разговор. Один жестикулировал, объясняя что-то. Второй слушал, изредка кивая.

И тут второй повернулся в профиль. Я узнал его мгновенно.

Высокий рост. Аристократическая осанка. Характерный профиль — прямой нос, волевой подбородок, высокие скулы.

Пётр Бестужев. Альтруист. Брат Анны.

Глава 13

Я слышал дыхание Кирилла: учащённое, поверхностное. Частота: около двадцати четырёх вдохов в минуту. Типичная реакция на острый стресс. Гипервентиляция (избыточно частое дыхание) приводит к гипокапнии (снижению углекислого газа в крови), что вызывает головокружение, покалывание в конечностях и снижение концентрации. Не лучшее состояние для разведки.

— Дыши медленнее, — прошептал я. — Вдох на четыре счёта, выдох на шесть. Иначе потеряешь сознание в самый неподходящий момент.

Он кивнул, пытаясь выровнять дыхание. Получалось плохо, но хоть старался.

Две фигуры в тёмных плащах стояли за зданием детского сада, едва различимые в вечерних сумерках. Плащи — классика жанра. Тёмные, с капюшонами, развевающиеся на ветру. Как будто злодеи обязаны соблюдать дресс-код. «Добро пожаловать в Орден Очищения, вот ваш стартовый набор: плащ, капюшон, зловещий смех».

Фигуры разговаривали. Голоса доносились приглушённым бормотанием — слишком тихо, чтобы разобрать слова. Расстояние метров пятнадцать, ветер дует в противоположную сторону, акустика, как назло, против нас.

Я напряг слух. Некромантическое восприятие позволяло улавливать больше, чем обычные органы чувств, но даже оно имело пределы. Звуки долетали урывками:

— … сроки… — голос первого, незнакомый.

— … ускорить… — тот же голос.

— … невозможно… — второй голос, Петра Бестужева.

— … требует времени…

Стандартный деловой разговор. Мог означать что угодно: от поставки канцелярии до планов уничтожения человечества. Без контекста это бесполезная информация.

Вот так встреча.

Что ты здесь делаешь, Петенька? Проверяешь свои инвестиции? Получаешь отчёт от подчинённых? Или просто вышел подышать свежим воздухом рядом с некромантической воронкой, которая высасывает жизнь из детей?

Информации очень мало. Мне нужно было больше. Нужно было знать, куда он ходит, с кем встречается, что планирует. Его расписание, его контакты, его слабости. А для этого требовался агент. Шпион. Кто-то, кто мог бы следовать за ним незамеченным.

Нюхль сидел на моём плече, свернувшись в костяной клубок. Маленький, незаметный, идеальный шпион. Костяная ящерица размером с ладонь, способная растворяться в тенях и оставаться невидимой для большинства магических сканеров.

— Нюхль, — мысленно я обратился к нему. — Видишь того, высокого? В тёмном плаще, с аристократической мордой?

Костяная ящерица подняла голову. Зелёные огоньки в глазницах понимающе мигнули.

— Мне нужно знать, куда он пойдёт. С кем встретится. Что будет делать. Каждый разговор, каждое движение, каждый контакт, — обозначил я.

Нюхль тихо щёлкнул челюстью. Его версия «понял, босс».

— Прыгай на него. Но только незаметно. Стань его тенью. Куда он, туда и ты. Будешь моим жучком. Маленьким, костяным, очень надоедливым жучком, — улыбнулся я.

Нюхль бесшумно соскользнул с моего плеча. Упал на землю и растворился. Его тело слилось с тенью от кустарника, превратившись в тёмное пятно, едва различимое даже для моего некромантического зрения. Фамильяры-нежить имели это преимущество — они могли сливаться с темнотой почти идеально.

Пятно заскользило по земле. Медленно, осторожно, обходя освещённые участки. К ногам Альтруиста.

Я затаил дыхание. Кирилл рядом тоже замер, почувствовав напряжение момента.

Пётр продолжал разговор, не замечая движения у своих ног. Типичная ошибка аристократа — смотреть поверх голов, игнорируя то, что происходит внизу. Слуги, простолюдины, мелкие твари — всё это недостойно внимания высокородного господина.

Тень проскользнула под полу его длинного плаща и исчезла.

Есть. Теперь у меня был глаз в стане врага. Куда бы Альтруист ни отправился: в свой особняк, в штаб-квартиру секты, в тайное убежище Ордена, Нюхль будет рядом. И всё, что увидит, передаст мне через нашу ментальную связь.

Первый шаг сделан. Разведка началась.

— Давайте нападём! — шёпот Кирилла был слишком громким.

Я дёрнул его за рукав, заставляя замолчать, и бросил предупреждающий взгляд.

— Их всего двое! — продолжал он, уже тише, но с той же горячностью. — Мы справимся! Вы же сильный некромант, я видел, что вы можете! А я… тоже кое-что умею! Вместе мы их одолеем!

Энтузиазм молодости. Жажда действия. Желание доказать — учителю, миру, самому себе. Всё понятно, всё объяснимо — и всё абсолютно неуместно в данной ситуации.

Я посмотрел на него. Магического образования не имеет, боевой опыта тоже ноль. Против него матёрый теневик, который занимается тёмной магией минимум лет пятнадцать, и неизвестный противник с неизвестными способностями.

Соотношение сил, как у котёнка против двух бультерьеров. Котёнок может быть храбрым, может даже поцарапать, но итог предсказуем.

— Успокойся, паладин, — я говорил ровно, без эмоций. Эмоции — роскошь, которую нельзя себе позволить в разведке. — Ты видишь двух врагов и думаешь: «О, отличная возможность для подвига! Два злодея, мы их сейчас!» А я вижу два неизвестных уравнения с множеством переменных. И ни одно из них не решается в нашу пользу.

— Но…

— Против одного теневика уровня Альтруиста, — я продолжал, не давая ему вставить слово, — мы вдвоём, может, и потянем. С трудом. С потерями. Возможно, с серьёзными травмами. Но потянем, если повезёт. Однако второй — это тёмная лошадка.

— Тёмная лошадка?

— Неизвестная переменная. Мы не знаем, на что он способен. Не знаем его уровня силы, его специализации, его слабостей. Может, он слабее нас обоих вместе взятых. А может, сильнее Альтруиста в три раза. Возможно, он мастер ближнего боя или дальнобойный маг. Или вообще не маг, а что-нибудь экзотическое.

— Например?

— Например, оборотень. Или одержимый. Или конструкт в человеческом облике. Вариантов — десятки. И каждый требует своей тактики.

Кирилл сжал кулаки. Мышцы на его челюсти напряглись — признак подавляемой агрессии. В его глазах горел огонь — не магический, а человеческий. Огонь праведного гнева, желания справедливости, потребности действовать.

Узнаваемый