Проклятый Лекарь. Том 8 - Виктор Молотов

— Но он же враг! — голос Кирилла дрожал от сдерживаемых эмоций. — Он делает плохие вещи! Эта воронка высасывает жизнь из детей! Мы должны его остановить!

— Должны. Согласен. Но не сейчас. Не здесь.

Я посмотрел на него — молодого, горячего, уверенного в своей правоте. Хороший парень. Честный, смелый, с чётким представлением о добре и зле. Из таких получаются отличные герои.

Или мёртвые герои. Что случается чаще.

— Послушай, Кирилл. Война — это не дуэль на рассвете, где благородные противники обмениваются ударами по правилам. Это шахматы. Долгая, сложная партия, где каждый ход имеет последствия. Где ошибка в середине игры может стоить победы в конце.

— Шахматы? — он скривился. — Мы не в шахматы играем, мы…

— Мы именно в шахматы играем. Только фигуры живые. И проигравший не просто встаёт из-за стола, он умирает. Или хуже.

Кирилл смотрел на меня, и в его глазах боролись два чувства: желание спорить и понимание, что я прав.

— Иногда лучший ход — не двигаться вовсе, — продолжил я. — Ждать. Собирать информацию. Готовить ловушку. Позволить противнику думать, что он в безопасности, пока ты точишь нож за его спиной.

— Это… трусость? — он спросил это без обвинения, скорее с искренним желанием понять.

— Это стратегия. Трусость — это бежать от боя, когда можешь победить. Стратегия — это выбирать бои, которые можешь выиграть. Разница принципиальная.

Кирилл замолчал, переваривая. Его кулаки медленно разжались. Дыхание выровнялось — теперь около шестнадцати вдохов в минуту, почти норма.

— Хорошо, — сказал он наконец. Неохотно, через силу, но сказал. — Что тогда делаем?

— Наблюдаем. Ждём. Собираем информацию. И когда представится возможность — действуем. Быстро, решительно, с максимальной эффективностью.

— А когда представится?

— Скоро, — я посмотрел на фигуры у детского сада. — Очень скоро.

Разговор подошёл к концу. Альтруист кивнул своему собеседнику — жест прощания, короткий и деловой. Никаких рукопожатий, никаких объятий. Чисто профессиональные отношения.

Потом он сделал шаг назад, к самой густой тени у стены здания. И исчез. Просто растворился. Как сахар в горячем чае. Был, и нет его. На том месте, где он стоял, осталась только пустота.

Теневой переход. Продвинутая техника тёмной магии, которую мало кто осваивает в совершенстве. Позволяет перемещаться через тени на значительные расстояния — от нескольких метров до нескольких километров, в зависимости от силы мага. Требует огромного контроля, немалой силы и, что важнее — врождённого сродства с тьмой.

Не каждый тёмный маг может это делать. Альтруист — мог. Что говорило о его уровне больше, чем любые титулы.

Отлично. Нюхль теперь с ним. Куда бы он ни отправился — в соседний переулок или на другой конец города — мой маленький шпион будет рядом. Прилепился к плащу, как репей. Будет следить, слушать, запоминать. И всё мне доложит.

— Он… исчез? — прошептал Кирилл. В его голосе звучало потрясение.

— Теневой переход. Редкая техника. Позже объясню.

Второй человек в капюшоне остался. Постоял секунду, глядя туда, где только что был Альтруист. Потом повёл плечами — жест то ли облегчения, то ли разминки — и развернулся.

И направился прямо к тому месту, где Кирилл обнаружил слабое место в защите воронки. К «дыре в заборе».

Очень интересно.

— А вот за этим, — я кивнул в его сторону, — мы проследим.

— Почему за ним, а не за первым? — Кирилл всё ещё смотрел на место, где исчез Альтруист.

— Потому что первый уже под наблюдением. У меня есть свои возможности. А этот… — я прищурился, изучая фигуру в капюшоне. Походка уверенная, но немного нескоординированная. Шаги чуть шире, чем нужно. Как у человека, который привык к другому телу. Или к другой форме. — Этот идёт туда, где защита слабее. Зачем? Чтобы войти? Или чтобы… починить?

— Починить?

— Увидим.

Мы двинулись следом, держась в тени. Незнакомец шёл уверенно, не оглядываясь. Либо не ожидал слежки, либо был слишком самоуверен, чтобы беспокоиться. Либо — что хуже всего — знал о нас и вёл в ловушку.

Третий вариант казался маловероятным. Если бы они нас засекли, Альтруист не ушёл бы. Он бы атаковал. Или как минимум подал сигнал тревоги.

Нет. Они нас не заметили. Пока что.

— Мы же только что говорили, что это опасно? — прошептал Кирилл, пока мы крались за фигурой в капюшоне.

Справедливое замечание. Я сам себе противоречил, и прекрасно это понимал.

— Опасно, когда их двое, — ответил я тихо. — И один из них — мастер-теневик, способный исчезнуть в любой момент и ударить откуда угодно. Теневики — это кошмар для любого противника. Они могут атаковать из любой тени, могут отступать мгновенно, могут создавать иллюзии и ловушки. Сражаться с теневиком — всё равно что боксировать с туманом.

— А когда остался один?

— А когда остался один неизвестный — это уже приемлемый риск. Не нулевой, но приемлемый. Один противник — одна переменная. С этим можно работать.

Незнакомец подошёл к тому месту, где защитное поле воронки было слабее всего. Остановился. Огляделся, а мы успели нырнуть за угол хозяйственной постройки какого-то сарая с садовым инвентарём.

— Что он делает? — Кирилл вытянул шею, пытаясь разглядеть.

— Сейчас увидим.

Я активировал некромантическое зрение на полную мощность. И увидел.

Незнакомец поднял руки — ладонями к «дыре» в защите. Нити тёмной энергии потянулись от его пальцев, сплетаясь в сложный узор. Медленно, методично, с хирургической точностью.

Он не входил через дыру. Он её латал. Как хирург, накладывающий швы на рану. Как паук, восстанавливающий порванную паутину. Нить за нитью, слой за слоем.

Твою некромантскую душу. Если он закончит, то уничтожить воронку будет гораздо сложнее. Придётся штурмовать в лоб, через полную защиту. А это совсем другой уровень сложности. Другой уровень риска.

Решение пришло мгновенно. Как всегда в критических ситуациях это было не размышление, а понимание того, что нужно делать.

— Этого допустить нельзя, — сказал я Кириллу. — Если он усилит защиту, мы сюда больше не пройдём. Эта «дыра» — наш единственный шанс на скрытую атаку. Потеряем её — придётся идти в открытую. А открытый штурм — это жертвы, шум, внимание властей.

— То есть…

— То есть — пора ему навалять. Ты хотел действия? Вот оно.

Кирилл посмотрел на меня. В его глазах читалась смесь страха и возбуждения. Адреналин уже начал выбрасываться в кровь — я видел, как расширились его зрачки, как участился пульс на шее.

— Вы… серьёзно? — он сглотнул.

— Абсолютно. Первый удар твой. Световой заряд в спину.