Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

- Это все?

— Неизвестно, сколько нам здесь торчать, а в погребе нет крошки.

– И что дальше? — спросил Игнат мрачно. — Как доедим все припасы, так начнем ныть с пустыми кендюхами? Или лепешек из дерьма напечем?

- Вкусного, Эней, - Малыш вышел.

Глоток крепкого, безоговорочно, сделал бы это утро лучше. Но крепкого не было.

Игнат, поглядывая на озеро, принялся жевать мясо. Через несколько минут прицепил Савка: в одной руке мотанка, в другой — надкусанный кусок сала.

– Ты бы прикрылся, – бросил Игнат.

Павлин захохотал, приложил мотанку к уху, и заявил:

– Мама говорит привет.

— Дай мне послушать.

В ухо ткнулась соломенная фигурка с влажными лентами вместо лица. Характерник несколько секунд делал вид, что слушает, после чего развел руками:

- Ниц не слышно.

Савка снова засмеялся, уселся на пол, а потом пополз на четвереньки к трубе, сунул туда голову и неразборчиво зашептал. Варганово посмертную просьбу присматривать за Павлом Бойко воспринял за личное поручение, поэтому взял искалеченного характерника под опеку. Это было сложно: он никому не признавался, но Игнат боялся причудливого брата.

Боялся, как увидел его в телеге у границы Изумрудной Орды, освобожденного из лап ренегатов Свободной Стаи. Мрак, завладевший сознанием жизнерадостного болтливого Павла, вселял в Гната ужас. В ночных кошмарах ему приходили не окровавленные лица, не иссеченные тела, а слюнявые губы и потрепанная голова. Он боялся такой судьбы. А что если старый Савка до сих пор сидит в темных глубинах сознания, плачет, взывает, не может больше управлять собственным телом? Изредка казалось, будто тот пленник смотрит на него, молит о помощи... Но Павлин хлопал, и снова смотрел непостижимым взглядом.

Туман растаял. Изредка на берегу у сторожки виднелось движение, но лодки никто не трогал. Игнат томился, пока его не изменил Яровой. Характерник проверил вещи, которые до сих пор были сырыми, и пошел искать чтива, где его постигло новое разочарование: книги оказались на латыни, польском, французском, немецком или английском. Ни одним из языков он не владел. Испытывая все больше ненависти к владельцам дома, Игнат пошел спать. Хоть проклятая жажда не терзала!

Прошел день, затем второй. Дневная жара нагревала дом, и сероманцы, не в состоянии даже приоткрыть окна, поочередно спасались в прохладном погребе; ночью дом остывает, и на рассвете все кутались в одеяла, потому что труба также была под запретом. Чтобы убить время, они болтали. Вспоминали Варгана, считали, сколько суток хватит скромных припасов пищи, рассуждали, когда стоит ждать Кривденко.

Игнат доставал варгана и подолгу всматривался в него, раздумывая, где сейчас может быть Филипп. Путешествует по той стороне? Лежит, прикованный цепями проклятия? Сидит у райских ворот или печется на адской сковороде? Бойко отвергал все эти возможности: их посмерть — здесь и сейчас, дальше — только небытие.

После гибели Варгана ему казалось, будто небольшой белый шрам на груди кровит. Игнат проводил ладонью, но на ней оставались только капли пота. Хотел спросить других, однако передумал сверяться тем, кто не захотел понять его пьянства.

Тянул новый день. Измученный караулкой Эней вздохнул, взглянул на Савку, который играл на полу с мотанкой, перевел взгляд на воду... К островку медленно сунула нагруженная лодка.

- Плывут! Плывут, отверстия! — крикнул он, едва не опрокинув стула. - Четверо!

- Скорбь, - Савка похлопал смехом. - Выходки!

Ярема, самый крепкий, должен был спрятаться в погребе, Северин на первом этаже, Игнат и Савка — на втором.

— Павлин, за мной.

Скрипящей лестницей навстречу уже спускался Чернововк.

- Уберите вещи!

Игнат наслаждался суетой — затянутое ожидание омерзло.

Савка шел следом. Быстро проверили комнаты: лахи спрятаны, кровати застелены, ничего подозрительного. Они спрятались в гардеробе самого маленького покоя.

– Теперь стой тихо, понял? - сказал Бойко. – Враги не должны увидеть или услышать нас.

- Укрытия.

— Да, играем в прятки.

Если их разоблачат, придется убивать. Если агенты не вернутся, на берегу поймут, что в доме что-нибудь случилось. Если Кривденко уедет, то подстрелить его без своих людей в Тайной Страже будет очень непросто.

Громко хлопнула входная дверь.

— Заноси осторожно!

Савка закрыл глаза и прижал к лицу мотанку, Игнат прислушался: двое поднялись вверх, двинулись в комнату с самой большой кроватью. Разговаривают тихо, что-то расставляют. Вскоре лестница заскрипела — спустилась. Игнат выдохнул, стер со лба капли пота. Савка едва покачивался из стороны в сторону, не открывая глаз.

Несколько долгих минут спустя входная дверь затряслась и воцарилась тишина. Игнат на всякий случай подождал, после чего открыл дверцу шкафа. Павлин последовал за ним.

В покоях оказалось, что кровать осыпали свежими розовыми лепестками, а на столиках выставили ароматные цветные свечи.

— Тайная стража? Тайные горничные! - расхохотался Эней и пошел на первый этаж.

Холл украшали многочисленные свечи и красные розы, дымоход был готов к разгару, а со стороны кухни слышалось сосредоточенное чавканье.

— Вот скотиняки, — возмутился Игнат.

— Противники, — поддакнул Савка.

Украшенный пышным букетом стол был заставлен всяческими яствами, фруктами, ягодами и сладостями, рядом соседствовали бутылки с розовым вином и несколько удлиненных хрустальных фужеров. Гостеприимными жестами Ярема и Северин пригласили присоединиться к трапезе.

— Жаль, что их кутерьмы не видно было, — говорил Бойко, поглощая хрустящие булочки. — Пошли в Тайную Стражу отечество защищать, а атаману застилают!

От неутомимого смеха крохи веером летели на других.

— Мы тоже пошли отечество защищать, — ответил шляхтич, — а теперь собираемся убить главного разведчика страны в разгар войны... Жизнь смущается.

Северин ежеминутно выглядывал проверить, не плывет ли на смену другая лодка, но все было тихо.

– Как действуем? — спросил Яровой. — На входе возьмем или подождем в засаде и запрыгнем, так сказать, in fragrante delicto?

Гната бесили все эти реплики языками, которых он не понимал, и он подхватил огромный кусок белого сыра со странным запахом и запихался.

- Мы собственными челюстями уничтожаем все предпосылки горячего вечера, - ответил Чернововк. - Поэтому на...

С мерзким звуком Игнат вывернул едва прожеванный сыр, поморщился, приложился к бутылке вина. Выпил треть, после чего перевел дух.

- Сыр с плесенью, - он брезгливо высунул язык и потряс головой. — Эти ублюдки жрут сыр с плесенью! Проклятые извращенцы...

- Выходки.

Игнат приложился еще, пока мерзкий вкус во рту не исчез, предложил бутылку другим. Отказались.

- Как Варган в вас вселился! А он такого не завещал, — Бойко сделал новый глоток и почувствовал, как подзабытая