Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Милосердный удар в шею завершил страдание руководителя Тайной стражи, рухнувшего перед дымоходом.

- Он не заслужил смерти настоячки, - буркнул Эней, недовольный таким быстрым финалом, и кивнул на темное пятно на штанах Ефима: - Еще и обещался.

– Как и каждый перед казнью.

Под телом растекалась лужа крови. Мертвого лишили рубашки — тонкий батист вошел в края ран — и Ярема принялся за работу.

Тремя искусными движениями — S,

С невозмутимым лицом - точка,

И еще четыре пореза – О.

Игнат докинул дровят, снова раскалил лезвие ножа и добавил восклицательный знак.

— Убийство, о котором не напишет ни одна газета гетманата, — тихо сказал шляхтич. — По крайней мере, в ближайшее время.

– Девку тоже стоит закатрупить, – Игнат взглянул на угол гостиной, где лежала пленная. – Она нам не простит.

– Не стоит ее трогать, – оборвал Северин. — Мы пришли за Кривденко. Она не видела наших лиц.

– Но могла подслушать разговор.

— Тогда пусть поблагодарит за милосердие.

Пленница молчала. В животе Игната заворчало.

— Проклятый сыр...

Савка украдкой взглянул на мертвого и опрометью отвернулся, но другие этого не заметили. Стояли над телом, размышляя каждый о своем.

- Начало положено, - сказал Чернововк. — Несмотря на все, мы смогли убить главу Тайной Стражи.

— Прямо под носом у его охраны, — судя по огням на берегу, откуда доносились веселые крики, свита Кривденко гульбенила.

- Хорошее начало. Пусть так и будет дальше, — согласился Яровой.

Игнат подхватил с пола Ефимов револьвер.

- Такая игрушка пригодится, - он взвесил оружие в руке и довольно кивнул. – Кто следующий, Рахман?

– Симеон.

Бойко пожал плечами. Неважно, кого убивать.

— Святейший Патриарх Киевский и всея Руси-Украины, — Ярема задумчиво потер бороду. – Надо будет исповедоваться.

Они тихо хохотнули. Только Савка сидел и расшатывался, закрыв лицо облезлой мотанкой, а по его щекам катились слезы.

*** 

Оля не отступала ни на шаг, преследовала повсюду хвостиком, а Катя только радовалась – даже разрешила спать рядом, хотя к тому приучала дочь укладываться отдельно.

О, каким счастьем лучилась их встреча!

Максим скрывался на крыльце от безжалостного солнца, когда заметил всадницу и позвал Олю. Тишину одинокого хутора смело радостным детским визгом. Поднимая пыль, маленькие ножки понеслись вперед. Катя спрыгнула с Шарканя, подхватила дочь и прижала к себе, впитывая родной запах. Живая! Здорово! Ни за кого другого — даже за себя — она так не переживала.

Мягкие ручонки окутали шею, носик клюнул в щеку, на ухо прошептали:

– Ма-ма!

Бремя, моявшее сердце от мгновения разлуки, растаяло. Измученная материнскими маревами о сотнях возможных бед, Катя заплакала. Максим, улыбаясь, наблюдал за их воссоединением, тактично исчез в доме.

- Дочка, - Катя пыталась выбрать вопрос из того водоворота, который кружился в ее голове. — Весело тебе путешествовало с Максимом?

– Ма-ма!

Катя быстрым взмахом взмахнули слезы. Выучила лицо дочки, провела ладонью по щечке, улыбнулась и снова прижала Олю к себе.

— В имении тебя не обижали?

– Нет!

Глаза блестят от искренней радости. Катя была готова умереть за них.

- У тебя ничего не болит?

– Нет!

Для уверенности Оля покрутила головкой. Личко свежее, умыто. Даже волосики аккуратно зачесаны, украшены цветком мака.

– Как я по тебе соскучилась!

Катя, забыв об остальных вопросах, засыпала маленькие щечки поцелуями.

Через недели одиноких странствий Максим тоже претерпел изменения: выпрямился, расправил плечи, словно нашел в себе уверенность. Получив волну благодарностей от Катри, улыбнулся, сбросил шляпу и отчитывался - прибыли вчера утром, не капризничали, доехали легко, никаких неприятностей не случилось.

— Разве только...

– Что?

— Пани Яровая не хотела отпускать ее, — альбинос на мгновение задумался, подбирая правильные слова: — Она относится к Оле, как к собственной внучке.

— Пусть пани Яровая лучше бодрствует родственников, — отрубила Катя и решила, что с чертовскими гостинами надо завязывать.

Она убедилась в этом решении, когда перед началом ужина Оля перекрестилась, а потом сделала книксен.

— Это пани Яровая тебя научила? – поинтересовались Катя ледяным голосом.

Дочь лукаво усмехнулась.

– Забудь немедленно! Мы не из института благородных девиц.

За день, получив несколько уроков слежки от сестры Искры, Максим отправился под Винницу изучать течение жизни патриарха Симеона.

– Спасибо, что позаботился об Оле. Это был выстрел наугад, и я много раз раскаялась в этом решении, но на тебя можно положиться, брат, – сказала Катя на прощание. - Передавай всем привет. Пусть Мамай помогает!

Оля махала альбиносу ручкой.

- У вас замечательная дочь, - Вдовиченко помахал девочке взаймы. — Может, и мне когда-нибудь удастся воспитывать такую.

Свежие воспоминания о бое за Киев и потере Варгана подвинулись тенями на задворки памяти. Они с дочерью не были вместе едва месяц, а Катя замечала у малышей множество изменений. Как быстро она росла!

А что чувствовал Северин, увидев Олю после годового перерыва? Характерницы захотелось прижать мужчину. Она так долго принимала разлуку и так привыкла к его присутствию... Где он теперь? Все ли с ним хорошо? Без характерных дубов они ослепли и оглохли, обреченные на догадки и неизвестность.

Под летним солнышком, в тишине хутора, утопавшего в мальвах, буйным цветом охвативших плетень, мать и дочь наверстывали недели разлуки: разговаривали, забавлялись, гуляли, стряпали, пели, ухаживали за Шарканем... Когда-то Катря не представляла себе другой жизни, кроме от задания до задания, а теперь наслаждалась нехитрым досугом с дочерью, и совесть не донимала ей.

Они даже побывали у дома Непийводы, чтобы Оля увидела, где живут ее триюродные брат и сестра. Поехали в воскресенье на рассвете — пусть розыскные грамоты отменены, но не стоит людям лишний раз видеть одинокую всадницу с ребенком... Встречи не обошли: Дарка, жена Трофима Непийводы, еще до первых петухов несла из колодца воду. Остановилась, съежилась: узнала. Катя молча кивнула, и Дарка ответила так же — на том и разъехались. До случайного свидания они виделись более года назад, в начале охоты, когда Северин двоюродный брат Трофим Непийвода помогал с обустройством тайника. Женщины обменялись едва десятком слов.

— Это была тетя Дарка, — рассказывала Катя по хутору. — Убыла очень. Как-нибудь познакомишься с ее детьми, они тебе приходятся родственниками...

Счастливые дни проплывали незаметно. Катя надеялась, что шайка встретится здесь, в тайнике Непийводы, и не придется переться к Чертковскому имению и воевать с госпожой Яровой за право воспитывать собственную дочь.

Оля