Стража - Алексей Гришин

– В каком еще «их возрасте»? – в шутку переспросил второй оператор, – Ты ж девственником лет до двадцати оставался, да и сейчас еще неизвестно…

– Скажи спасибо, Юджин, что я на дежурстве и тут присутствует майор Сьерра, а не то я бы забил твои слова тебе же в глотку.

– Кстати, что вы там говорили насчет подсобки, лейтенант? – вспомнила Тэри, – Объясните.

– Я заметил пилотов «Ромео» и «Эхо» минут пятнадцать назад, когда они возвращались через гостиную в комнату «Эхо». Поскольку ни на каких других камерах они не появлялись – они могли прятаться только в ближайшем чулане для инвентаря. Где же еще? Коридор просматривается вдоль и поперек.

– Почему сразу не доложили?

– Виноват. Не счел важным, мэм. Да там ничего ценного нет, швабры, ведра да прочее барахло.

– Гм, ну ладно. Хотя то, что пилоты ночами шляются по хозяйственным помещениям и занимаются там невесть чем – непорядок, его надо пресекать.

– Кстати, мэм, мне тут пришла в голову интересная идея, – обратился второй офицер к Тэри, – Вот есть у нас эти подростки, уникальные в своем роде. А каковы шансы, что ребенок таких родителей унаследует их способности?

Тэри вздрогнула и смерила лейтенанта внимательным взглядом. Нет, он совершенно точно не мог быть в курсе деталей проекта, а если бы что-то знал – держал бы язык за зубами. Для большинства солдат и офицеров, пилоты Стражей были и остаются особенными необычными подростками, но никак не связанными с какими-либо делами давно минувших дней.

– Никогда не задумывалась об этом, – соврала Тэри.

– А я вот задумался, мэм. Я же не Тэйлор, который смотрит на секс, видит секс и думает о сексе. А мне интереснее смотреть на вещи с научной точки зрения, в долгосрочной перспективе. Возникают всякие мысли о продолжении рода, роли генов в эволюции человечества, передаче генетической информации следующему поколению… Мы тут живем одним днем, не задумываемся о будущем. А ведь это неправильно, мэм, не так ли? Думаю, вы меня понимаете.

– Лейтенант, – устало сказала Тэри, – Вы меня клеите?

– Эээ… никак нет, мэм.

– Тогда не читайте мне лекции по генетике, я не от этого завожусь, – Тэри повернулась к другому оператору, – А вы, лейтенант, будьте любезны отключить эту камеру. И запись тоже.

– Но… приказ генерала Блэквуда, мэм…

– Генерала здесь нет, а я есть. И я сказала – отключите эту гребаную камеру! Проявите к ним хоть немного уважения.

– Есть, мэм.

***

А в это время за сотни миль от базы «Чайна Лейк» рулевой небольшого траулера, вышедшего в море на промысел, дремал, положив руки на ступицы руля, а голову на руки. У него выдался тяжелый день, а сейчас, один в рубке, тихой спокойной ночью, когда ярко светит полная луна на безоблачном небе, а пологие волны мягко шелестят, разрезаемые носом корабля – почему бы не вздремнуть чуток?

Вдруг резкий писк детектора, обнаружившего преграду прямо по курсу, заставил рулевого подскочить на месте. Он расширившимися глазами уставился за окно рубки, ожидая самого худшего, но море впереди казалось чистым до самого горизонта. На экране радара также не было видно никаких следов, не считая небольшой сети помех.

Моряк облегченно вздохнул. Вероятно, датчик вышел из строя. Вот только… Сперва рулевой решил, что еще не до конца проснулся, что его глаза не привыкли к темноте. Но через несколько секунд, мигнув и вновь всмотревшись вперед, он понял – там что-то есть.

Писк детектора участился. Рулевой колебался, все еще не решаясь уменьшить скорость или вовсе остановить траулер, не видя впереди никакой преграды. Или почти никакой. Он заворожено смотрел, как едва заметно искажаются очертания звезд на небе и лунной дорожки на воде, словно их закрывает толстое неровное стекло. А через секунду что-либо предпринимать было уже поздно. Траулер словно прорвался через невидимый экран и оказался в другом мире. В мире полном огромных, темных, стальных чудовищ.

Одно из них стремительно надвигалось прямо на траулер. Последнее, что успел различить незадачливый моряк – белую надпись кириллицей на скуле темной громадины. А затем, она с хрустом подмяла под себя крошечный кораблик и, не останавливаясь, продолжила свой путь.

Далеко на горизонте небо светилось от огней десятимиллионного мегаполиса, называемого иногда городом Ангелов.

***

– Элен, ты не спишь? – тихо позвал Рейн.

– Уже утро, смысла нет засыпать, – отозвалась та.

– Я давно хотел тебя спросить…

– Да?

– Ты не раз говорила, что не помнишь своих родителей, что выросла в приюте для детей-сирот. Когда мы нашли личные дела наших родителей – ты никого не узнала. Это правда, или ты по каким-то причинам скрываешь свое прошлое? Или сама не хочешь вспоминать? В этом отношении ты кажешься мне более загадочной, чем Келли, хотя та сознательно не рассказывает о себе.

– Я не стала бы врать тебе, Рейн, – ответила Элен, – И уж тем более не стану скрывать правду теперь. Я действительно почти ничего не помню. Все, что я знаю о своем прошлом, мне рассказали другие люди. Я могу только предполагать, в какой степени это правда.

– Но ты, по крайней мере, уверена, что твои родители немцы?

– Ни в чем я не уверена. Да, я выросла в приюте в маленьком немецком городке. Я говорю по-немецки, но это не значит, что немецкий – мой родной язык, язык моих родителей. По документам моя фамилия Шварцвальд, но это ни о чем мне не говорит. Мне никто не рассказывал, каким образом я попала в тот приют. Раньше я уже смирилась с тем, что никогда не найду своих родителей, близких, не узнаю ничего нового о своем прошлом. Эта ночь пробудила во мне новую надежду, но…

– Мне очень жаль, Элен.

– Ты ни в чем не виноват.

Устраиваясь