Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер

только скучноватая. Кажется, ровно то, что нужно отцу. Просто не хотелось мешать им строить новую жизнь, а мне говорили, что деревня Сердца полна возможностей для активных предприимчивых людей. – Хелена фыркнула, будто это была шутка.

Злодей, который до сих пор не мешал Эви вести беседу, вмешался – тихо, но твёрдо.

– Я так понимаю, ты больше не разделяешь это мнение.

Хелена сверкнула глазами:

– Я работаю с людьми, которым нужно украсть человека, чтобы понять, как это сыграть. Сам как думаешь?

Он цокнул языком, будто соглашаясь, и отошёл назад, оставляя разговор Эви.

– Мама говорила, куда направляется? Или почему вообще приехала к тебе? – с растущим отчаянием спросила Эви.

Хелена покачала головой, из-под маски безразличия почти проглянуло сочувствие.

– Наверное, решила, что ко мне приехать безопаснее, чем к отцу. Он любит сестру, но ты знаешь не хуже меня, что он отправил бы её прямиком к дяде Гриффину. – Тёплый взгляд устремился вдаль, брови нахмурились, будто она пыталась что-то припомнить. – Вроде бы она расспрашивала о звёздах. О том, чему меня учил отец. Если она и говорила, то только об этом. Эви, она была как привидение. Малоприятно. А когда она всё-таки заговаривала, несла какую-то ерунду про то, что хочет исчезнуть. Стать никем. Чтобы её поглотила полночь. Я решила, что она сошла с ума.

Эви сумела до определённой степени отстраниться, пока пыталась найти маму. Но она видела, помнила тот потерянный взгляд Нуры. Он стал частью Эви задолго до того, как она подросла и поняла, что он означает. Она видела, как мама истаивает, превращается из яркой красивой женщины, которая была центром её детства, в тень себя прежней, а потом она и вовсе исчезла.

Эви досталось от мамы многое: длинные пальцы, кудрявые волосы, форма губ – но она не ожидала, что ей достанется ещё и мамино умение скрывать боль. Как и мама, Эви боялась, что однажды… однажды тоже сломается. Какая трагическая наследственность: видеть, как в тебе взрастают материнские изъяны, знать о них, но не знать, как их остановить.

– Наверное, всё дело в вине за убийство Гидеона, – сказала Хелена, вырывая Эви из спирали мыслей.

У неё защипало глаза.

– Он не умер.

Это удивило кузину, но не слишком.

– Замечательно! Он должен мне денег.

– Уймись, – сказал Хелене Злодей, но смотрел он на Эви, она чувствовала его взгляд.

Хелена рассмеялась и качнула ключи на пальце.

– Интересно, неужели слухи про жестокое, разрушительное колдовство Злодея все преувеличивали, раз тебя останавливают простые ржавые прутья?

Злодей не ответил, лишь бросил на неё сердитый взгляд и сделал шажок к Эви.

– Выпусти нас, и я с радостью тебе покажу.

Хелена усмехнулась и кинула ключи через всю комнату – они громко упали на столик у двери.

– К сожалению, не могу.

Эви в ярости схватилась за решётку.

– Хелена, мы же родня! В самом деле, ты же не дашь своему боссу продать нас королю?

Хелена цыкнула языком и поплыла к двери. Подол платья развевался за её спиной.

– Какая ты глупышка. Думаешь, эти клоуны способны чем-нибудь рулить? Разве что собственной плачевной карьерой, которая летит под откос.

Хелена лучезарно улыбнулась и вбила последний гвоздь в метафорические гробы Эви и Злодея.

– Театр на Пустыре – это моё заведение, я тут босс.

Глава 36

Эви

– У тебя такая семейка, что моя выглядит уже вполне сносно, – процедил Злодей, когда Хелена ушла, хлопнув дверью.

Эви без особого выражения посмотрела на него, а потом с интересом спросила:

– Как там Малькольм? От него давно ничего не слышно.

– Пока я был в плену, от него пришло письмо: говорит, надеется, что меня не казнят.

Эви вскинула брови.

– Ну, это многообещающе. – И добавила мягче: – А Артур? От него что-нибудь слышно с тех пор, как он вернулся домой?

– Он тоже прислал письмо. Очень своевременно. Кажется, в наших семьях беда с перепиской.

Обычно Эви прикладывала все усилия, чтобы не давить, но сейчас ей слегка казалось, что Злодею именно это и нужно. «Мечтай».

– Что там говорилось, Тристан? – Она легонько коснулась его локтя.

И в самом деле, Злодей слегка расслабился при звуке собственного имени.

– Не знаю. Я смял его и бросил в ящик. Вряд ли когда-нибудь открою.

Упрекнуть его за это было бы легче лёгкого. Но Тристану не хватало только лекции о том, как справляться со смешанными чувствами. Эви и со своими-то справлялась едва-едва.

– Если когда-нибудь захочется его открыть, я буду рядом. Не нужно читать вслух, ничего такого. Но если захочется не быть в одиночестве… Я буду с вами.

Он отошёл, вращая рукой, словно потянул мышцу от лёгкого прикосновения Эви.

– Да, я… буду иметь в виду.

Сэйдж посмотрела на недосягаемый столик с ключами, снова на Злодея.

– Ладно. – Она кивнула, быстро сменив тему, и махнула рукой в его сторону. – Снимайте рубашку.

– П-прошу прощения? – подавился он. – Для какой цели?

Она закатила глаза.

– Расслабьтесь, злой властелин. Я не собираюсь оскорблять ваши тонкие чувства. Хочу сделать верёвку, чтобы достать ключи. – Говорила она беззаботно, но лицо так и пылало.

Он вытянул из штанов белую рубашку и снял через голову.

«Ужасный план. Ужасный, кошмарный, ЧУДОВИЩНЫЙ план!»

Опьянение уже и само проходило, сменяясь головной болью, но теперь Эви точно протрезвела. Она и раньше видела Злодея без рубашки – мельком, когда он тренировался с Бесславной Гвардией или вдруг перегревался, гоняясь за стажёрами. Но она старалась не пялиться – по крайней мере, не так долго и не так близко.

«Закрой же ты рот!»

Эви так сжала губы, что под красной помадой они наверняка побелели. Без рубашки Злодей выглядел опаснее, словно вмиг вымахал за два метра ростом. Широкая грудь, крепкие плечи и… Он что, поигрывал мышцами?

– Держи, ураганчик, – тихо произнёс Злодей, передавая ей тёплую ткань.

Взгляд Эви упал на золотистую татуировку вокруг его бицепса – те же самые лозы и листочки, как у неё на мизинце. Он говорил, что это колечко нужно, дабы обеспечить её верность: чтобы она никогда не предала его.

– Совсем как моя, – заявила Эви, касаясь пальцем татуировки босса. Он резко вздохнул, Сэйдж подняла взгляд к его лицу. Оно было спокойным, но не как обычно на работе, когда ему было просто безразлично, – нет, здесь ему приходилось прилагать усилия. Он пытался изобразить равнодушие.

«Интересненько».

– Совпадение.

Для постороннего уха он звучал бы уверенно, но Эви потратила внушительное количество времени, наблюдая за мельчайшими оттенками его эмоций. Он нервничал.