Возмездие былого - Герман Иванович Романов

сосредоточили там действительно миллионную группировку. Пошла темповая игра, кто успеет раньше — японцы за хребтами подвезти пехоту, с десяток дивизий, и хорошенько окопаться на новых позициях, заодно превратив города в укрепрайоны. Или механизированные корпуса подтянут тылы, создадут запасы горючего и боеприпасов, и главное — пополнятся бронетехникой. Тогда да, «против лома нет приема», как говорится. Но то только здесь, перед 6-й танковой армией маячат определенные перспективы. У Романенко два мехкорпуса, пара мотострелковых дивизий, танковая бригада. За ним идет 36-я армия, это еще семь стрелковых дивизий с усилением. Прибывает 39-я армия, еще два стрелковых корпуса — в основном сибирские дивизии, эти драться будут стойко, хотя не воевали, находились в тылу. Но там много излечившихся от ранений бойцов и офицеров, так что сражаться будут умело и зло. Да и Малиновский в лоб не попрет, города будет окружать, а гарнизоны сокрушать артиллерией — привычный уже, и хорошо отработанный прием, приносящий победу.

Зато Приморскому фронту предстоит прорывать «муданьский» укрепрайон, а ситуация там намного сложнее — нет обходных путей. Зато есть «тридцатьчетверки» мехкорпуса и двух танковых бригад. Прорвать оборону они смогут, но вот потери будут ужасающие. Так что вся надежда на авиацию, сейчас ее достаточно, а если американцы будут придерживаться графика поставок, то перевес в воздухе снова станет серьезным. Летчики в резерве имеются, за год после начала войны их хорошо подготовили, да и первые самолеты с «Алсиба» сюда «завернули» по решению Ставки — полсотни истребителей, в основном «киттихоуки» и семьдесят бомбардировщиков — сейчас их уже больше сотни в составе авиации армии и флота. Да на Камчатку стали перебрасывать одну за другой эскадрильи, уже американские — воздушная группировка там стремительно «распухала»…

— Твою мать, совсем забылся! Это капец какой-то…

Кулик очнулся — ему показалось, что гул моторов стих, вернее стал приглушенным. И чуть ли не «замерз» в меховом летном комбинезоне — правый мотор «обрезало», винт не крутился. А левый тянул с «надрывом» — по лбу маршала потек горячий липкий пот, он вспомнил, что редко какой бомбардировщик мог долго лететь на одном моторе, обычно падали вниз. И сейчас желудок скукожился — самолет «клюнул» и стал резко снижаться. Теперь ему и экипажу В-25 оставалось только молиться…

Первый воздушный таран одного из американских небоскребов совершил бомбардировщик «Митчелл» под пилотированием подполковника Уильяма Смита. 28 июля 1945 года он врезался Эмпайр-стейт-билдинг. А последний раз он поднялся в советское небо в 13 августа 2004 года в Монино, пилотом стал генерал-полковник Василий Васильевич Решетников, заместитель главкома ВВС СССР, ставший Героем Советского Союза в 1943 году за полеты в АДД. На момент этого вылета ему исполнилось 84 года, а прожил летчик до 103 лет…

Часть третья

Глава 39

— Наша гавань как кастрюля с борщом на камбузе рачительного кока — у одних пусто, а тут густо, это варево уже поварешкой не провернешь.

Контр-адмирал Левченко очень внимательно разглядывал входящие в Авачинскую губу линкоры под звездно-полосатым флагом. Все пять кораблей производили впечатление своими большими артиллерийскими башнями, из которых торчали четырнадцатидюймовые стволы, намного больше, чем русские 305 мм орудия — но так и снаряды к ним в полтора раза тяжелее, на шесть с половиной центнеров весом тянут. И сейчас его взгляд был прикован к «Неваде» — этот линкор должен был передан американцами советским морякам, как говорится из рук в руки, с «доставкой» на дом. И не только — по соглашению так поступали со всеми кораблями и судами, которые передавались. Более того, американцы оставались на них до тех пор, пока русские матросы полностью не освоят поступившие боевые единицы — и составляли от четверти до трети экипажа, в основном специалисты. А вот советские экипажи комплектовались наспех. Команды прибывали со всех флотов, но не надерганные с бору по сосенки, а старались набирать опытных моряков, особенно ценны те, кто мог хоть немного говорить на английском, а таких на флоте было относительно немного в сравнении с той же армией, где самым «ходовым» являлся немецкий язык. Гнали через всю Сибирь литерными эшелонами, уже в пути проводя «сбивание». По прибытию в Хабаровск команды сразу отправляли в Николаевск на Амуре, а оттуда «дугласами» отправляли на Камчатку, перевозя по воздуху в день порой до двухсот краснофлотцев и офицеров. И здесь американцы не подвели, дав транспортные самолеты флоту — «воздушный мост» работал с ритмом часового механизма. Но были и потери, разбилось уже два транспортника, один, к несчастью с людьми, второй с грузом на обратном пути.

Зато сейчас все три переданных американцами крейсера уже находились на приличном уровне подготовки, и все благодаря присутствию и помощи моряков US NAVY, отлично знавших свои корабли. Происходило самое банальное «натаскивание» по принципу «делай как я», и потому процесс значительно ускорился — вместо обычных нескольких месяцев подготовки мирного времени, теперь счет пошел на недели. Странно, но «языкового барьера» не произошло — матросы и без переводчиков легко сходились, а через неделю вполне понимали друг друга, изъясняясь на чудовищной смеси английских и русских слов, причем последние были исключительно из разряда хулительных, тех самых, что использовались из «загиба» Петра Великого. Впрочем, и американцы оставляли на своих передаваемых кораблях моряков со знанием русского языка, такие попадались, пусть несколько на корабль, но потомков эмигрантов хватало, причем тех, кто покинул Россию до революции, а отнюдь не белогвардейцев. Но и те встречались, что изрядно нервировало «особые отделы» — но сделать ничего не могли, понимая всю щекотливость положения, как и пресечь общение русских с американцами.

Так что контр-адмирал Левченко прекрасно понимал всю серьезность ситуации — чуть-что не так пойдет, но именно с него спросят «бдительные органы». Но вряд ли — решение санкционировано Верховным главнокомандующим, а за контакты с союзниками и совместную с ними боевую деятельность, отвечает маршал Кулик. Хотя прекрасно понимал, почему вице-адмирал Октябрьский с нескрываемым удовольствием передал ему все дела за несколько часов, и сразу же вылетел в Хабаровск, принимать Амурскую флотилию, которой командовал еще до событий на Халхин-Голе. Теперь у него забот намного меньше будет, как и нервотрепки — мониторы, канонерские лодки и прочие корабли и сюда до мая будут вморожены в лед, на них это время ведут неотложные ремонтные работы.

А вот ему воевать придется, Петропавловск на Камчатке единственный незамерзающий советский порт для ТОФа, потому что с Владивостока