Обратная сторона серебряной монеты - Виктор Робертович Лебедев

Ваня посмотрел на немного уставшее лицо Аксиньи, на ее слегка дрогнувшие губы, совсем не улыбающиеся сейчас, заглянул в изумрудные глаза, которые уже не так жалили холодом, и почувствовал всем сердцем, что она говорит правду.

– Ваня, знай, что все ответы есть у тебя, все загадки тебе по силам, а все нужные двери давно открыты. Кстати, о дверях. В старом коллекторе их полно, что скрывается за ними – я не знаю. Точнее, что скрывается за ними именно для тебя. Будь осторожен. Тебе предстоит найти нужную дверь. А за ней будет финал. Избавление. И спасение.

Ване совсем не хотелось спускаться в темноту подземелий, и вовсе не из-за страха перед мраком или закрытым пространством коллектора. Он не любил неизвестность, а сейчас совершенно не представлял, что ожидает впереди. Но душа звала туда, где-то внизу он сможет найти ответы на вопросы, которые он никак не мог окончательно сформулировать в своей голове. Привычный осязаемый и такой понятный мир рухнул, когда он оказался в Пограничье, и пути назад уже не было. Ну вернется он в свою квартиру, и что? Получится жить как прежде и забыть все, что с ним произошло? Или будет до конца жизни жалеть об упущенной возможности заглянуть под полог тайны? Новый мир манил и секретами, полнившими сердце Вани азартом и обещавшими невиданные приключения.

Кирпичная будка выглядела жалко. Будто после обстрела. Тут и там зияли выбоины, пестрели сколы и трещины. Сквозь уцелевшие стекла в небольших окошках с наглухо приваренными толстыми ржавыми решетками ничего невозможно было разглядеть – помутнели они от времени и копоти, словно у стен строения нещадно жгли костры. Под ногами шуршала опавшая листва вперемешку с сухими веточками, земля пружинила, а кроссовки оскальзывались и пробуксовывали по влажной почве.

Вот и дверь. Деревянная, но обшитая поверх жестяным листом с разводами. Маленький глазок замка, утопленного в ней, позеленевшая круглая медная ручка с непонятным орнаментом.

– Вот так просто открою дверь и войду? – Ваня обернулся к Гору и Аксинье, стоявшими за спиной парня.

Кивнули в ответ синхронно, будто сговорились.

– Да, Ваня, эта дверь открыта для тебя. Но закрыта для других. Это твой путь, твой коллектор и твой лабиринт, который ты обязан пройти до конца.

«Моего конца?» – предательская мысль тут же отозвалась в голове Вани.

Рука легла на ручку двери, которая отозвалась еле заметным пульсирующим теплом.

– Удачи там, где бы ты не оказался, – шепнула Аксинья.

– Удачи, – эхом вторил Гор.

Ваня рванул на себя дверь, удивился, что она так легко поддалась. В лицо дохнул запах гнили и сырости. Ступеньки из небольшой комнатушки, заваленной всяким хламом, вели вниз, в кромешную тьму. Ваня пошарил взглядом вокруг, обнаружил на стене открытый щиток. Без особой надежды, скорее на удачу, щелкнул тумблером. Что-то застучало, а спустя полминуты вдоль стен уводящего вниз коридора со ступенями через равные промежутки загорелись тусклые пыльные лампы. Теперь можно было видеть, куда наступаешь, без риска переломать себе ноги.

Длинную лестницу устилал строительный и бытовой мусор. Ваня миновал площадку с несколькими комнатами, похожими на диспетчерскую с давно погасшими устаревшими приборами, крохотную мастерскую с молчавшим станком, обросшим толстым слоем пыли, раздевалку для персонала, и продолжил спуск по лестнице.

Ступени вывели его в жерло широкого и достаточно высокого коллектора, где можно было передвигаться свободно, даже не нагибаясь, без риска задеть потолок или торчащие конструкции сверху. Поверху по углам плели свои сети мощные жгуты проводов и кабелей, скручиваясь и раскручиваясь, ныряя в ниши в стене и дырявя квадратный свод туннеля. Ваня поднял руку, но не смог достать до них, из чего сделал вывод, что до потолка метра три, а то и больше. Слева и справа уходили в неизвестность толстые трубы, впрочем, места, где развернуться, они оставляли – в свободном пространстве спокойно могли бы разминуться два человека. В центре пола был вырезан желоб. «Видимо, для отвода сточных вод», – подумал Ваня.

Под ногами противно чавкало. Идти приходилось осторожно, чтобы не провалиться ногой в случайно подвернувшийся колодец, или споткнуться о какую-нибудь железяку, брошенную рабочей бригадой давным-давно. Еще и от затхлого воздуха на глаза наворачивались слезы.

И снова дежавю, будто приходилось ему уже петлять по лабиринтам бесконечных коридоров. Тусклые лампы разгоняли мрак, глаза скоро привыкли к недостатку света – его хватало, чтобы увидеть, что под ногами, да не пропустить какой-нибудь поворот. Несколько раз Ваня встретил на пути маленькие комнатушки, из которых начинался путь наверх, к киоскам вентиляционных шахт. Оттуда тянуло еле заметным сквозняком, который приносил свежий воздух с поверхности. Но ноги снова и снова уводили прочь в неведомые коридоры, пронизывающие толщу земли. Из углов попискивали крысы, зыркали красными глазками, понимали, что Ваня им не по зубам, и спешили убраться подальше от залетного гостя в их подземном царстве.

Спустя некоторое время Ваня обнаружил, что сжимает в руке нож, который дала ему Аксинья на мосту. Этот факт придал уверенности – всяко лучше, чем с голыми руками путешествовать по заброшенному коллектору. А ну-ка, с боем еще придется продираться дальше – вспомнить только тварей типа этих мерзких водунов на мосту.

А вскоре потянулись двери, то слева, то справа – в нишах в стене. Обитые металлическими листами, просто деревянные, а встречались порой и двустворчатые с мутными окнами-иллюминаторами, сквозь которые едва можно было разглядеть хоть что-то. Возле каждой Ваня застывал, замирал, прислушиваясь и пытаясь понять, есть там кто-то или что-то. И каждый раз ответом ему было лишь собственное учащенное дыхание, с легким хрипом вырывающееся из груди. Куда же дальше? Вглубь коридора или попробовать испытать счастье за одной из дверей?

Наконец, Ваня решился. Замер у обитой жестяными заплатками двери, прислушался – тихо. Навалился плечом, заскрипели побеспокоенные петли, звук разнесся далеко по коридору, отражаясь от стен эхом. Парень вздрогнул. А чего он ожидал? Что кто-то регулярно следит за состоянием коллектора и смазывает солидолом давно заржавевшие петли? Слава богу, освещение еще худо-бедно работало.

Дверь приоткрылась. Очертания комнаты терялись в темноте, единственный светильник над головой пытался в одиночку бороться с наступающим мраком. Желтоватый свет дрожал и моргал, грозясь потухнуть и полностью погрузить комнату во тьму. Ваня покачал ножом перед собой из стороны в сторону, осторожно ступил на бетонный пол. Сделал шагов пять, замер на границе света и тьмы. Хрустнул мусор под ногами, он присмотрелся и похолодел от ужаса – весь пол был устлан костями.