Обратная сторона серебряной монеты - Виктор Робертович Лебедев

– Нет, потому что всем придет конец. Вы даже не представляете, какую силу вы высвободите. Разделение держит хрупкий мир. В природе людей заложено, что за войной следует очередная война – они не могут без этого! А теперь представьте, когда появится сила, многократно превосходящее всю существующую на земле. Да с ее разрушающим воздействием не сравнится даже сотня атомных бомб!

– Ты не даешь шанса парню. Свою силу и энергию он может направить в правильное русло.

– Этого знать мы не можем. А я реагирую на угрозу, пока не стало слишком поздно. Лучше нейтрализовать ее в зародыше, иначе последствия разгребать будет некому. Но довольно! Вы тратите мое драгоценное время! Даю последний шанс уйти в сторону!

– Нет!

А затем огненный шар ударил в грудь Мистера Контроля, разрушая на корню хрупкое перемирие, длившееся много лет.

Когда яркий свет исчез, гладко выбритое лицо, испещренное морщинами, тронула еле заметная тень улыбки. И она не предвещала Гору и Аксинье ничего хорошего. Мистер Контроль смахнул последние искорки со своего пиджака, стремительно тающие и исчезающие в набирающем силу ветре, и протянул к наглецам, посмевшим встать у него на пути, руки.

***

Спустя несколько пролетов железная винтовая лестница с кованными перилами перешла в обычные каменные ступени, окрашенные в серый цвет. Они плавно огибали нечто вроде огромной колонны и вели вверх, туда, откуда сквозняк доносил запах свежего бриза. А спустя несколько мгновений Ване почудился крик чаек.

«Что это за место?» – пронеслась мысль. Широкий колодец с массивными ступенями уводил все выше, а вскоре Ваня ступил на небольшую круглую площадку, откуда открывался удивительный вид. В лицо дунул свежий ветер, опьянил парня, слегка закружилась голова. Стало понятно, куда он попал. Он стоял на вершине маяка, а вокруг разливалась безмятежная вода. Темная гладь была подернута рябью, в ней отражались низко нависшие тучи, а на полоске берега вдали, у самой кромки, ивы макали свои ветки прямо в воду. По-над водой сновали тут и там чайки в поисках рыбы, плескавшейся у поверхности.

– И что дальше? – растерянно пробормотал Ваня, оглядываясь. Разве сюда лежал его путь? Разве его цель была найти маяк? Парень не знал ответа на вопросы.

– А дальше будет так, как распорядишься ты сам, – раздался голос.

Из-за огромной лампы в центре круглой комнаты с высокими окнами от пола до потолка вышел человек. В темном балахоне, коротко стриженный и с небольшой бородкой. Глаза хитро оглядели парня с ног до головы, человек улыбнулся, забегали морщинки в уголках блеснувших глаз.

– Илья, – представился он. – Смотритель маяка. Здравствуй, Ваня. Ты потерял связь, ты в какой-то мере потерял смысл. Это не ты нашел маяк. Это маяк привел тебя сюда.

– Зачем я тут? – Ваня обвел рукой помещение. – Какой во всем этом смысл?

– Наверняка у тебя накопились вопросы, ведь так? – Илья продолжал улыбаться. – Ведь что такое маяк по сути? Это место, где рождается и живет свет. Это путеводитель для заблудших во тьме душ. А что есть свет? Свет – это познание.

Ваня неуверенно кивнул. Однозначно, это лучше, чем убегать от зверей по коридору коллектора. Но на всякий случай решил держаться от Смотрителя на небольшом расстоянии, оставляя за спиной ступени лестницы, чтобы не лишать себя возможности ретироваться, если что-то пойдет не так. Вместе с тем, он совершенно не ощущал опасности в этом месте. А наоборот тут царила безмятежность, по комнате разливалось спокойствие, теплый свет огромной лампы в центре не слепил, а наполнял душу умиротворением.

Вопросы? У него их накопилось много, но Ваня никак не мог сформулировать их, облечь в нужные слова.

– Кто я? – вопрос показался ему глупым, но уже сорвался с губ, поплыл по воздуху, зазвучал.

Илья покачал головой.

– Это верный вопрос. Но по форме, не по содержанию. Ваня, если я скажу, что ты человек, тебя устроит такой ответ? Сомневаюсь. Не буду говорить и банальные вещи про избранность. А скажу так: ты тот, благодаря которому это место существует. Это твой якорь в этом мире. Твоя опора.

– Яснее не стало, – грустно вздохнул Ваня.

– Тебе окончательно станет понятно, когда ты вспомнишь, что было до разделения. Я ведь только что говорил о свете. И ты прекрасно знаешь, что у любого явления существует его противоположность. Свет и тьма. Два близнеца, но настолько разные, что едва ли найдется хоть одна общая черта. А роднит их только то, что они – две части одного целого. В тебе, как и в каждом, живет свет и тьма.

– А что такое разделение?

– Хм, однажды, давным-давно, одна сущность решила, что у всего должна быть граница, что нельзя быть одним целым, а мир должен состоять из половинок. Вот только хирург из этого…назовем его созданием…вышел никудышным. И скальпель оказался недостаточно острым. И линия разреза оказалась не там, где надо. В итоге он отсек не свет от тьмы, а поделил их пополам. Надо было вдоль, а вышло поперек.

Тут Ваня окончательно запутался. Что хотел сказать этим Смотритель? Что за создание, и почему оно решило разделить? За маяком постепенно темнело, свинцовые тучи все так же висели на небе, казалось, ничто не способно разогнать их, еще чуть-чуть, и они упадут на землю, придавят своей тяжестью. Но маяк боролся с темнотой. Он был сейчас тем самым скальпелем, который вспарывал мрак, резал лучом, выжигал беспощадно черноту.

– А Гор, Аксинья?.. – Ваня замолчал, пытаясь подобрать слова.

Илья внимательно посмотрел на парня, погладил бородку.

– Ты хочешь спросить, можно ли им доверять? Можно. Нужно ли им доверять? Это понять можешь только ты. Выбор, Ваня. Всегда есть выбор. Даже в стремительно меняющихся условиях он есть. Ты сомневаешься в порядочности Гора? Не стоит. Это человек определенных принципов, которыми он никогда не поступится. И совершенно очевидно, что к нему можно повернуться спиной. Другое дело, вы с ним разные. И идеалы тоже могут отличаться. У тебя ведь своя голова на плечах.

– Что мне предстоит сделать? Какова моя роль? – парень развел руками.

– Что предстоит или не предстоит сделать – решать только тебе, Ваня. Разве ты действуешь по принуждению? Нет! Тебе не нужны подсказки. Ты ищешь ответы, но ты давно знаешь их. Ты – в этом шуме волн, накатывающих сейчас на волнорез, на котором возведен маяк, ты – в этом крике чаек, ты – ключ от всего сущего и обладатель тайных знаний, укрытых сейчас под пологом неведения и забытья. Ты одновременно победитель и проигравший в бою, который никогда не происходил.

– Да, теперь