Гений: дорогу бомбили? - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Легкомысленная радость при известии, что в СССР уже выпускается 4-цилиндровый двигатель нужного 2-литрового объёма, быстро угасла при попытках его раскочегарить до нужд Формулы-3. Мы гордились в своё время, что разгоняли 80-сильный мотор от ВАЗ-2106 до полутора сотен и мучили его на 8 тысячах оборотов вместо предусмотренных изготовителем максимальных 6 тысяч. Какая мелочь! В исходнике тойотовский агрегат развивал могучие 90 лошадей на 92-м бензине, нам требовалось свыше двух сотен на А-100. Поскольку крутящий момент чисто изменением фаз и другими ухищрениями на атмосфернике кардинально поднять невозможно, такой прирост мощности достигается совершенно безумными оборотами –больше 10 тысяч в минуту.

Мало раскрутить коленвал до такой скорости вращения, надо ещё не допустить перегрева, обычные коренные и шатунные вкладыши элементарно расплавятся от такой температуры. Трещины в блоке цилиндров и головке блока, пробитые прокладки — само собой. Сход пилотов любой Формулы с дистанции по причине отказа двигателя происходит практически на любых соревнованиях.

Что ещё… Обычно на такие гоночные машины ставят автомат, не позволяющий опускаться оборотам, если водитель снял ногу с газа и переключает передачу. Что в гражданской машине близко к пределу, для Формулы — передышка для снижения температуры.

Но и это не всё. На 10 с лишним тысячах оборотов… мотор должен оставаться относительно экономичным! Новшество в международных правилах: ограничение объёма баков и запрет на дозаправку при заезде на пит-стоп. То есть на указатель уровня топлива придётся смотреть чаще, чем на спидометр и стараться излишне не давить на газ, иначе станешь на трассе. Гонщик Формулы, голосующий на обочине с канистрой в руке — несмешная карикатура. Хорошо бы ограничить предельные обороты регламентом, но это пока не сделано даже для Формулы-1.

Я специально ездил в Белоруссию на сборочный тойотовский завод и на Минский моторный. В Минске научились делать серийные двигатели, устраивающие и японцев, и покупателей их машин, но не для спорта. Мистер Тоёда, с кем удалось поговорить, отнёсся прохладно к идее вкинуть средства в модернизацию силовых агрегатов. Понимаю, моторы для младших Формул классно делает «Хонда», проигрыш в прямом соперничестве с этим концерном — удар по имиджу…

Я буквально подпрыгнул в постели, укладываясь спать в номере минской гостиницы «Планета» перед утренним вылетом в Москву, начал метаться по комнате, ухватив за хвост ускользающую догадку. Дежурная по этажу, заслышавшая мой топот и через закрытую дверь, чуткая, зараза, немедленно постучалась и поинтересовалась: не нуждаюсь ли я в дополнительных услугах? В переводе с гостиничного на общедоступный: проститутку прислать?

Кстати, ярко раскрашенные девки вызывающего вида, курившие у входа, а тёплая сентябрьская погода позволяла щеголять в ультракоротких юбках, смотрелись на крепкую четвёрку, в меру пошлые и абсолютно секси. Уверен, далеко не все мужчины-постояльцы отказываются от «дополнительных услуг». Слышал, в Минске существует особая лига элитных девушек, обслуживающих самые дорогие гостиницы — «Планета», «Юбилейная» и «Минск», их зовут «зондеркоманда» или, кратко, «зондерши». Почему — не знаю.

Мысль улетела в писькострадальную сторону и неохотно вернулась в рабочее русло. А надо, надо думать! На чём остановился?

Так, зачем конкурировать, где можно сотрудничать? Сохраняем название команды «АЗЛК-Тойота», но ставим хондовский мотор с коробкой и редуктором. Оплата — валютой, пусть меня распнут, но потом распнут, или скромной надписью Honda на шлеме гонщика. Контракт с «нашими» японцами прописывает, что можно малевать на корпусе машины и шинах, про амуницию гонщика — ни слова! То есть хондовский двухлитровик выдаём за тойотовский минской сборки, спилив болгаркой маркировку… Сергей Борисович — ты или безответственный авантюрист, или гений. Жаль, если отношения с «Тойотой» испортятся, те наверняка сочтут подобное поведение надувательством. Думай дальше!

Я открыл бар, потом закрыл. Люкс, здесь всё дорого даже для меня. Распахнул окно на проспект Машерова, подышал ночным воздухом, он почти без запахов выхлопа, уже с лёгкой примесью осенних ноток.

Значит, нужно провести переговоры с хондовцами чужими устами и руками. Самому, коль так, слинять в командировку, чтоб потом плакаться мистеру Тоёде: готов сделать харакири, но всё порешали в моё отсутствие и поставили перед фактом, когда не переиграть, простите-простите-простите, что не уследил! Авось прокатит.

Хондовские двухлитровые атмосферники мы получили уже в конце октября, негласно и не афишируя. С напутствием: на советском бензине ресурс работы составляет считанные секунды. На меня свалилась очередная задача — чем кормить прожорливых малышей. Побежал в Академию наук с просьбой на опытном производстве наладить выпуск химически чистой бензиновой смеси по рецептуре фирмы «Хонда», тот же сотый высокооктановый бензин, но с присадками. Масло нужно тоже очень особенное.

Пусть моё ЦКБ одновременно занималось внедорожниками 4×4, минивэнами и малолитражками, а впереди как айсберг перед «Титаником» рисовалась перспектива замены ГАЗ-24–10 на что-то более актуальное, и новорождённая «зилочайка», пока несерийная, требовала повышенного внимания, мы слишком много сил отдавали машине для «Формулы-3». Зато уже к концу зимы, в феврале 1986 года получили удовлетворительные болванки, имитирующие авто в натуральную величину, для продувки в авиационной аэродинамической трубе. Для легковушек не годились — скорость воздушного потока мала.

Часть разработок не удалась. Что делать… заграница нам поможет. Я покупал узлы тормозной системы и рулевого управления, часть экземпляров шла в опытные образцы, остальные дербанились ради копирования, электроника почти вся — хондовская.

А возня с колёсами… отдельная песня. Как говорил один из механиков, этот стон у нас песней зовётся. Разумеется, советская промышленность не производила шины для Формулы. Памятуя старые связи с «Пирелли», а те вечно конкурируют с «Мишленом» и «Бриджстоун», договорился с ними, потом долго доказывал внешторговскому вундеркинду необходимость закупки оптового количества, тот посмотрел на нормы износа резины Ярославского шинного комбината для «жигулей» и категорически отказывался выписать больше одного комплекта на год. Объяснения, что два, а то и три комплекта уходят на одну гонку, не считая тренировочных и квалификационных заездов, вызывали у идиота только идиотский смех. Это советское обыкновение ставить на ключевые места некомпетентных товарищей, ранее проявивших себя, в лучшем случае, не более чем в роли идейных райкомовских комсомольцев, выбешивает до невозможности. Когда начал ему толкать про жёсткую и мягкую резину, дождевую или лишённую протектора, про разницу между обувью передней и задней оси, тип решил, что над ним издеваюсь. Подмахнул бумажки только после моего визита к замминистру и неприятного разговора с ним по поводу умственной неполноценности подчинённого.

Тем временем приближался весенне-летний сезон. В отличие от раллийных машин, летающих