Здесь, сейчас и тогда - Майк Чен

Появилась новая голограмма, с изображением. Она медленно вращалась, и Кин рассмотрел рисунок во всех подробностях. Простые черные силуэты на белом фоне. Женщина с простертыми руками бежит справа налево, а за спиной у нее мужчина, падающий с небес на землю.

Над рисунком синяя надпись жирным шрифтом: «Время вышло: интерактивная демоверсия». Ниже – имя разработчика.

Миранда Стюарт.

Замдиректора взмахнула рукой, и рядом с изображением появился текст.

«Время вышло» – интерактивная демоверсия видеоигры, созданной программистом Мирандой Стюарт. Получасовой отрывок повествует о Бюро темпоральной деформации, секретном агентстве, созданном для борьбы с преступностью во времени. В демоверсию включены разветвленные диалоги, головоломки, боевые сцены и видеоролики (начальный и финальный). Идея, сценарий и программирование – Миранда Стюарт. Художественное оформление – Таня Пайпер и Роуз Уильямс.

Кин напрягся всем телом. Сердце забилось так, как не билось никогда в жизни.

Миранда воспользовалась его журналом.

Несмотря ни на что.

Или, быть может, благодаря его письмам.

– Это ничего не доказывает, – через силу выдавил Кин.

– Давайте изучим проблему повнимательнее, – предложила Хэммонд. – Позвольте процитировать ваше письмо. «Если интересуешься разработкой видеоигр, вперед. Быть может, это непрактично, а временами будет непросто, но я знаю, что ты справишься». Невинные слова? Ну допустим. Однако мы проанализировали архивную дельту. Вы отправили письмо девяносто четыре минуты назад. До этого Миранда Стюарт получила степень бакалавра информатики, два года проработала в компании, занимающейся коммерческой разработкой программного обеспечения, а затем переучилась на ветеринара, так и не занявшись разработкой видеоигр, ориентированных на творческое повествование. После отправки вашего сообщения отдел надзора засек гравитационные сдвиги по всему спектру, а отдел мониторинга временной шкалы изучил произошедшие перемены. Поначалу они скромные, почти незаметные, но растут как снежный ком, и по пристальном рассмотрении мы пришли к выводу, что происходит нечто катастрофическое.

Кин был всего лишь действующим агентом, «грубой силой» служебных операций, но прекрасно знал, что бюро умеет распознавать массивные сдвиги во времени. Они многократно заметнее проделок темпоральных нарушителей, желающих обеспечить себе безбедную старость.

– После отправки этого письма судьба вашей дочери кардинально изменилась. В две тысячи тридцатом году в свой день рождения Миранда разместила этот проект на агрегаторе портфолио. В тот момент она оканчивала магистратуру по разработке видеоигр. Ее попытка найти работу повлекла за собой эффект домино, поставивший под угрозу всех оперативников бюро. Вот смотрите. Потенциальные работодатели скачали ее проект тридцать два раза. Он загружен на четыре профильных сайта, размещен в портфолио вашей дочери, а также находится на многочисленных устройствах резервного копирования. Из-за ваших слов одобрения тайны бюро стали достоянием широкой публики в формате видеоигры. История путешествий во времени. Технологии. Протоколы заданий. Даже всемирная сеть служебных локаций. За каких-то тридцать минут ваша дочь сумела разгласить невероятное число правительственных секретов, и теперь любому злоумышленнику известно, кто мы такие и как работаем. Агенты-перебежчики. Темпоральная мафия. Анархисты и их наемники. Черный рынок путешествий во времени. Да, теперь все они стали опасней прежнего.

Будь у Хэммонд возможность заглянуть Кину в сознание, она увидела бы одну-единственную визуализацию весьма специфического воспоминания.

Его дневник.

«Сперва кодируешь что-нибудь прикольное, а затем строишь вокруг этого мир. Так, чтобы он понравился другим», – сказала когда-то Миранда, а годами позже, послушав отцовского совета и не сдержав обещания, взяла за основу разработки реальность, описанную у него в дневнике.

– Я велел ей никому не рассказывать.

– Наверное, она решила не слушаться отца, которого нет рядом.

– Но я рядом…

– Благодаря противозаконным действиям. Кстати, мы прикрыли эту лазейку. Отныне вы не сможете связаться с дочерью.

В стремительном ритме, способном соперничать лишь со скоростью мысли, Кин забарабанил пальцами по бедру.

– Но… в том-то и проблема! Позвольте написать ей письмо. Письмо в прошлое. Напомнить, чтобы Миранда никому ничего не рассказывала. Пусть сделает какую-нибудь другую игру, а эту никто не увидит!

– В таком случае, даже если вы добьетесь успеха, на время переговоров наша организация останется под ударом. Я не готова пойти на такой риск. Подумайте о судьбах сотрудников, в том числе действующих агентов, разбросанных по всей новой истории, а также представьте, какой сопутствующий ущерб будет нанесен при ликвидации БТД. Что, по-вашему, я сделаю? Позволю всему этому случиться? Или принесу в жертву человека, которого вообще не должно было существовать?

В памяти у Кина прозвучали слова Хезер, произнесенные за последним ужином:

«Интересы большинства превыше интересов меньшинства».

Но Кин отверг эту логику, ведь сейчас речь шла о его дочери.

– Она ничего не знает, – сказал он. – Думает, это вымышленная история. Как ее любимый сериал о путешествиях во времени…

– Какая разница? Если информация попадет к злоумышленнику, все бюро окажется под угрозой. Повсеместно и в любой точке времени.

– Так помешайте этому! Сотрите демоверсию с сайтов. Взломайте исходный код, измените его, чтобы игра не запускалась, или…

– Нет, Кин. Вы не понимаете. Даже если уничтожить файлы, знания останутся. В голове у вашей дочери. И нельзя предсказать, когда они станут достоянием общественности.

Во взгляде замдиректора не читалось ни гнева, ни раздражения, ни разочарования. Напротив, Кин с шокирующей ясностью увидел в ее глазах совершенно иное и более опасное чувство.

Страх.

– Миранда Стюарт – переменная, которую необходимо взять под контроль, а ее знания – потенциальная угроза для бюро, причем угроза небывалого масштаба.

У Кина снова разболелась голова. Виски сдавило железной рукой, протянувшейся сквозь время и пространство, но теперь боль ощущалась по-другому. Она не имела отношения к повреждению префронтальной коры, вызванному темпоральными прыжками, или к неспособности мозга справиться с триггерами воспоминаний. Нет, источником этого приступа стали стиснутые зубы, рост кровяного давления и охватившая сердце паника, которая сменилась гневом.

– Что вы сделали с Мирандой?

– Подобные решения даются нам нелегко, – ответила Хэммонд, твердо глядя ему в глаза. – Впрочем, это касается любых наших решений.

– Что вы с ней сделали?

– Эту переменную необходимо взять под контроль, – повторила замдиректора все тем же механическим тоном.

– Проклятье, ответьте на вопрос! – прорычал Кин голосом, совершенно неуместным в офисной обстановке.

Двери за спиной отворились, справа и слева материализовались двое охранников.

– Что вы сделали с Мирандой?

– Вопрос в том, что с ней сделали вы, Кин. Вы ознакомлены с нормативами по невмешательству. Решение вы приняли самостоятельно. Информацию ей передали именно вы, в личном общении или посредством электронных писем. Невмешательство. Протокол «одиннадцать – двадцать три». Оборудование следует разобрать. Документировать информацию запрещено. Не говоря уже о том, чтобы передавать ее другим – в любом виде.

– Хватит мне зубы заговаривать!

Охрана схватила его за руки. Будь