Код Гериона. Бессмертие без жизни - Людмила Брус

– А ты? – вымолвил я, сразу поняв, о какой семье идёт речь.

– Можно сказать, его сотрудница, сменившая лагерь…

Не-жизнь на Луне

Уинстон Уинтер. 3 декабря 2188, Аркона – «Апсара»

– Друзья, нам всем приятно думать, что капиталистические боссы Новой Гаваны продолжат и в будущем поддерживать с нами взаимовыгодные добрососедские отношения, – Майрон Асано обвел медленным взглядом скептически настроенных архонтов. – Мы ни с кем не хотим вражды, поэтому ждем честности и дружественного отношения от других. Мы уверены, что взаимозависимость – железная гарантия мира и стабильности несмотря на разницу в нашей экономике, жизненном укладе и ценностях. И, наконец, мы считаем себя намного сильнее. Я понимаю ваше нежелание с кем-то ссориться и кого-то считать врагом; наши деды и прадеды вдоволь нахлебались этого на Земле. И я согласен, что мир между нами возможен… – он выдержал паузу, концентрируя напряжение. – Пока в руки наших уважаемых партнеров не попадёт оружие либо что-нибудь еще, что резко изменит баланс сил. Верите ли вы, что люди, принуждавшие Сато Тэцуо к так называемому сотрудничеству, не захотят обманом, насилием или угрозами получить наши полезные ископаемые, наши источники воды и наши сады, которые не требуют искусственного освещения, потому что растут на солнце?.. Наша беспечность в данном случае будет преступна, друзья. И даже если Уинстон и его экипаж найдут на «Сольвейг» груду металлолома – пусть так… Зато мы убедимся, что эта груда не нарушит баланса на Марсе и не представляет опасности для второго «Фермиона», о котором мы в ходе наших споров почти забыли.

– Мы не знаем до конца, какого рода оружие производилось на «Сольвейг», – добавила Лиз де Вийон. – И почему околоземное пространство непроницаемо для связи. Будучи на Луне, докопаться до истины будет проще.

– Земля… Луна… Всегда считал, что разумнее возделывать свой сад, а не лезть в чужой, – хмыкнул правитель города Китежа Стефан Лазаревич, один из старших архонтов и большой противник всевозможных «космических авантюр». Его бы воля – так никаких исследований дальше орбиты Деймоса у нас бы не было и в помине.

– Стефан, вы изучили отчёт Сато Тэцуо? Ясно же, Совет директоров пальцем не пошевелит, если это не сулит больших выгод, – отвечал Майрон. – Но тоже собирается отправить кого-то на Луну. С чего бы вдруг?..

– Я предложила бы ни на Землю, ни на Луну никого не посылать, – сурово проговорила Стелла Родригес, архонт Тесла-Сити. – И продолжила бы исследования с помощью роботов-аватаров. Результаты те же, риска для экипажа никакого! Нет задачи, которую наши ребята не смогли бы с их помощью выполнить. И я об этом говорила давно.

– Вы, конечно, правы, Стелла, – с ангельской улыбкой сказала Лиз де Вийон. – Да только этими аватарами оперировал ещё мой прадедушка.

– Диагностика, ремонт, – это не проблема.

– Разумеется, не проблема. Проблема в том, что «Апсара» не предполагает беспилотного управления. А других кораблей для такой миссии у нас нет.

24 декабря 2188, «Апсара»

Чего сильней всего желаешь – того, как ни странно, и боишься. Конечно, ни один Архангел не признает этого вслух и постарается сменить тему разговора, но перед собой мы должны быть честными. Я считал, что уже давно готов к этому полёту, но постыдная тревога последних дней не давала мне нормально спать. Кэт ни о чем таком не говорит, но то же беспокойство скользит в движениях и взгляде.

Мечта нашей жизни вновь стала исполняться, хотя путь до заветной цели стал дольше. Но тревожило нас другое. Раньше у нас не было врагов – лишь не очень приятные соседи – а теперь будто чувствуешь движение воздуха от руки, заносящей нож у тебя за спиной.

На космодром команда отправилась ночью – разумеется, без каких-либо церемоний; у входа в гравитационный лифт на Иггдрасиль нас провожали только родители. Спавшего в аварийной капсуле Вайолета не провожал никто, и вряд ли кто-то ждал в Новой Гаване, кроме обозлённого Таггерта. Одиночество, в котором много лет существовал этот парень, и представить было больно. Меня и Катрину окружали семья, товарищи, коллектив, – а Вайолет жил сам по себе и утверждал, что ему так нравится. Поверить тяжело, но к чему только люди не привыкают, чтобы сохранить рассудок!..

В ходе медицинских тестов выяснилось, что имплантированные в мозг хакера чипы и многочисленные операции, которые ему пришлось пройти, делали взлёт и посадку рискованными для его жизни, в то время как невесомость он переносил почти так же хорошо, как и любой Архангел. На время подъёма к «Иггдрасилю» его было решено погрузить в искусственный сон с пробуждением уже на лунной орбите: такова была рекомендация Лиз де Вийон, которую Вайолет даже не пытался оспаривать, что обычно ему не свойственно.

На судно его доставили ещё до того, как на платформу «Иггдрасиль» поднялись мы. Доставили вместе с едой, оборудованием и немногочисленными личными вещами. И хотя не проходило ни дня, чтобы хакер не находил способа меня взбесить, мне очень захотелось организовать для него достойную встречу при возвращении. Мои коллеги- Архангелы – Вэй Гуан, Юкико Ёситада, Игорь Лазорин, Ингеборг Петерссен, Дарья Ким – зашли повидать меня накануне, но необходимость что-то скрывать от них, что-то утаивать испортила удовольствие от дружеского вечера. И я повторял про себя: мы летим на Луну, чтобы проложить безопасную дорогу на Землю, и тогда, через месяц-другой к синей планете устремится «Фермион», неся обитателям нашей прародины свет, знания и медицину.

Магнитный лифт вынес нас на нижнюю орбиту. Это казалось новым рождением, а вся наша прежняя жизнь – сном, в который мы были до него погружены. Всё было как на тренировке: дрожь, резкий рывок, перегрузка, от которой, кажется, вот-вот лопнут кости, затем – резкая потеря собственного веса, знаменующая переход в невесомость. Мы с Катриной носили те же скафандры, что полагались космонавтам «Фермиона» – углеродные материалы, керамика, кевлар, живая прослойка из грибницы, поглощающая радиацию. На вид эти великолепные костюмы напоминали шкуру рептилии – тёмно-серую на борту и серебристую – в открытом космосе.

На «Иггдрасиле» нас встретила Лиз де Вийон, облаченная в объёмный белоснежный скафандр старого образца. Она повела нас в столовую, где мы могли дышать без шлемов и выпить чаю. Там нас уже ждал бортинженер Олег Рахманов – светловолосый, с румяным круглым лицом и ямочками на щеках, которые придавали ему сходство с мальчишкой. Олег участвовал в техническом оснащении второго «Фермиона» и сопровождал меня в тестовом полете. В первой экспедиции пропал его отец, которого в последний момент взяли на замену получившему травму механику; парень окончил Академию и рвался во вторую экспедицию, но был включён лишь в резервный отряд.

– Давайте-ка на несколько минут сядем… – сказала Лиз, когда мы поприветствовали друг друга. – Эх, если бы вы знали, как мы с Майроном бились за вас перед Советом! Как настаивали на этом полёте, который они считали бездумной авантюрой! Принимать Тэцуо не хотели тоже, но когда Майрон сказал, что его выдачи требует Новая Гавана, они согласились из духа противоречия! Ему оказано огромное доверие, Уинстон: проследи теперь, чтобы он нас не подвёл…

– Разумеется!

– Лиз… А что там с маршрутом? – обеспокоенно спросила Кэт.

– Ничего не изменилось: никакой высадки на Землю. Вам нужно будет отчитаться перед Советом дома.

– Но исследование и так будет транслироваться на Марс! – расстроенно сказала сестра.

– Ваши личные впечатления и оценки не менее важны. Да к тому же – мы не знаем, как на Земле будет со связью. Быть может, «слепая зона» никак не связана с Луной… Тогда мы потеряем вас из виду, а это смертельно опасно.

– Слепая зона связана с Луной? – поднял брови Олег. И я рассердился про себя, что ему не удосужились детально разъяснить проблему.

– Пока лишь гипотеза. Но находясь так близко к Земле, мы имеем шанс узнать природу этого явления, – ответила архонт Хокинг-Сити. – Запасов хватит, чтобы провести на Луне один земной месяц и вернуться домой. Времени на исследование больше, чем