Код Гериона. Бессмертие без жизни - Людмила Брус

общин. Семья Майрона едва сводила концы с концами после того, как покончил с собой его проигравшийся в омниверс-игры папаша. Матери приходилось работать по двенадцать часов в шахте, вместе с роботами и лицами, отбывающими наказание; машины вовсе не вытеснили людей с грязных и тяжёлых работ. В марсианских колониях, в отрыве от Земли, при дефиците ресурсов для создания роботов, человеческие руки снова стали востребованы, только вот отношение к ним было разным – и не в пользу людей…

Кое-как завершив базовое образование в шестнадцать лет, Майрон стал вкалывать с матерью наравне, но всё же выкраивал время и скудные средства, чтобы посещать платные лекции высшей школы. В те годы он не входил в число юных дарований, которые могли претендовать на щедрые гранты, не умел нравиться людям и даже выглядел неопрятным и диковатым. Но упорство парня понравилось Максиму, с которым они со временем подружились. Я скажу больше: Юрковскому пришлось завоёвывать доверие «хмурого увальня», как Майрон с усмешкой называл себя-тогдашнего.

Вместо того, чтобы развлекаться и отдыхать в свободное время, Максим взялся за обучение своего гаванского товарища и стал уговаривать его перебраться в Аркону. Но только спустя два года, когда не стало матери, тот принял предложение друга, впоследствии проявив способности к точным наукам и заметный организаторский талант. Здесь юный Майрон расцвёл, как дерево, пересаженное на нужную почву, здесь он дорос до начальника Космического центра и никаких видимых причин симпатизировать Новой Гаване не имел.

– Я тут вот что подумал, Уинстон… Наверное, такая мысль тебя тоже посещала… Не может ли эта ожившая база быть связана с катастрофой «Фермиона» – пусть даже косвенно? Понимаю, «Фермион» на Луну не залетал, и катастрофа произошла при прохождении орбиты, но все же… Эти два события сами по себе слишком странные, чтоб не попытаться связать их между собой. В конце концов, «Сольвейг» штамповала технику, которую Штаты едва не бросили против наших бабушек и дедушек…

– А Майрон мог прознать об этой связи, – продолжил я мысль отца.

– Вот и ещё один повод держать подготовку лунной миссии в секрете. Чтобы о ней не пронюхали не только в «Новой Гаване», но и на «Сольвейг», если кто-то там остался. Он, правда, говорил об искусственном интеллекте, но вдруг там на самом деле люди? – Шутишь? По-твоему, кто-то все полвека после Блэкаута торчал на Луне? Вряд ли им хватило бы запасов на такой срок. А вообще – представить страшно – в таком пустынном месте, таким малым числом и с такой метеоритной опасностью…

– Анабиозные камеры – только и всего! Не понимая, что на самом деле произошло на Земле, они могли погрузить себя в сон, ожидая эвакуации. И проснуться относительно недавно…

– Правда, непонятно, почему они не запросили помощи ни у Новой Гаваны, ни у нас. Да и данным, полученным от Вайолета, это противоречит. Он добыл письмо, где говорится об одном-единственном инженере, которому велели вернуться перед самым Блэкаутом на Землю…

Отец побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая мои слова, но ответил одно:

– Надеюсь, он не забудет представить письмо Совету!

Покинуть Хокинг-Сити мне и Катрине пришлось на следующий день в связи с концом нашего короткого отпуска. Каково же было мое удивление, когда с утра со мной связался Майрон Асано, предложив забрать нас в Аркону на марсолёте.

– За машину не беспокойся. Её вернут домой в беспилотном режиме.

Сидеть с архонтом в салоне марсолёта, да притом в качестве пассажира, было непривычно и неловко. После всего, что Майрон сказал вчера в городском совете, я не мог не ощущать себя дураком, хотя рассудком понимал, что наши подозрения не беспочвенны. Вайолет, с собранными в хвост остатками дредов, одетый уже в темно-синий комбинезон инженера, тоже летел с нами, задумчивый и непривычно тихий. Первым после обмена приветствиями с нами заговорил Майрон.

– Спешу обрадовать: заседание состоится в Арконе послезавтра. Я добился, чтобы оно было закрытым и никуда не транслировалось, хотя знаю, насколько у нас это не любят.

– По сути, это возвращение к земным порядкам, – даже сейчас Катрина не упускала возможности куснуть Асано. Тот улыбнулся, словно услышал милую глупость от маленького ребёнка.

– По сути, это необходимая мера защиты вас троих. Ну, или двоих, если ты не хочешь лететь на Луну с Вайолетом и Уинстоном.

Я что – до сих пор сплю?..

– Размеру экспедиции не удивляйтесь. Корабль «Апсара», который полетит на Луну, вмещает экипаж из четырех человек, а не из восьми-десяти, как «Фермион». Для такой сложной операции необходим первоклассный пилот, и кандидатуру Уинстона Совет утвердит без колебаний. Мало того, что это само по себе почетно; выполнив свою задачу на «Сольвейг», вы первыми сможете увидеть Землю и дождаться ваших товарищей с «Фермиона» в Мирном, минуя объекты, которые могут оказаться потенциально опасными. Как вам план?..

– Значит, вы с Вайолетом пришли к согласию? – только и смог вымолвить я.

Конечно, они пришли к согласию, холод и мрак. Если Новая Гавана требует выдачи хакера, шансы для манёвра у него невелики. Хочешь остаться в Республике – будь добр ей послужить. И кто сможет поспорить?

– Вот как далеко заводят поиски правды, – отшутился хакер. – И останавливаться я не хочу.

Мечта всей жизни едва не ускользнула от меня – чтобы почти сразу вернуться – но в искажённом (или преображённом) виде. В лавине подозрения, похоронившей мои былые представления о мире и о людях, утешало одно: если с Вайолетом лечу я, наша смерть в планах у Асано явно не стоит. Но зачем ему понадобилось отправлять ещё и Катрину, отчисленную с курса «Архангелов» в семнадцать лет?.. Должно быть, Вайолет подсуетился, метеорит ему в шлем!

Катрина счастлива. Щёки загорелись, глаза сияют, дыхание тяжелое, будто стометровку бежала. Увидеть космос. Увидеть Землю. Быть рядом с ним…

– Но как это возможно?.. Почему?.. – задыхается сестра. – Ведь я непригодна!..

– Твоё участие в создании «санитаров», риск, на который ты пошла, став добровольцем. Такие вещи машина оценить не в состоянии. Но не думай, что всё это прошло мимо меня. Пусть подвиги совершаются бескорыстно, а задача общества – вдохновлять на достойные дела. Уверен, тебе будет интересно взять пробы микроорганизмов на Земле и привезти нам новые сорта растений, если всё хорошо в этот раз.

Улыбка Кэт заливает светом весь салон; она хочет сказать что-то ещё, но может только вздохнуть.

– И к тому же, вы успели стать командой за какие-то несколько часов. Такую солидарность я вижу впервые, – отметил Асано.

Моя голова сейчас была пуста, как в минуту моего первого самостоятельного взлёта. Меня хватило только на то, чтобы спросить, как этот план воспримут другие архонты.

– Им некуда деваться, Уинстон. Узнав, что раскопал Тэцуо, они побегут к пульту запуска, расталкивая друг друга локтями.

Упырь, пёс и ангел

Велиард Рид. 26 марта 2143, Биостанция №7, Антарктида

С Блэкаута прошло три месяца, и я всё крепну в уверенности, что Ви ещё давно была в курсе грядущей катастрофы. Или, по крайней мере, подозревала. Когда наше с Ви счастье было в самом расцвете, она подарила мне старинную книгу по радиоделу. В Омниверсе книга выглядела как обычный для середины двадцатого века бумажный учебник. В школе и колледже я учился по совсем другим пособиям и при других обстоятельствах вряд ли взял бы её в руки, но влюблённость творит чудеса. Книгу я одолел за несколько вечеров и сохранил в своей электронной библиотеке, которую впоследствии увёз в Антарктиду.

Узнать, что творится в ближайшем к биостанции городе – Новом Пекине, я не смог: чужаков туда попросту не пускают, и тот факт, что я из «Крылатого Солнца», никого не переубедил.

В Рэйлтауне воцарились хаос и уныние. Наступления зимы – своей первой зимы без электричества – люди ждут с ужасом. Здесь и пригодился захваченный с собой запас семян: каким-то чудом мне удалось обменять их на уцелевшую микросхему из местных запасников. Но увы: к моей антенне она не подошла.

Тогда я и вспомнил про книгу; она помогла собрать из подручного материала