Книга дождя - Томас Уортон

Глаза у парня расширяются.

– Ух, ну и денек, да?

– Да, вроде того. А ты Джэрод Савчук?

– Именно он.

– Ясно, – говорит Бен.

– Ясно-понятно, – говорит Джэрод Савчук. – Что будешь?

Бен смотрит на «Камаро». Потом на деревья. Поднимает руку.

– Знаешь что, забудь. Я в норме.

– Ну, я бы так не сказал.

Бен направляется к воротам. На перевалочном пункте он находит Дилана Шодьера, начальника смены, и говорит ему, что, похоже, подхватил кишечный грипп или вроде того. Дилан видит его бледное, как мел, потеющее лицо и отступает, приказывая ему ехать домой.

Бен едет домой и остается там, проводя следующие три смены на диване, делая тоскливое лицо всякий раз, как к нему заглядывает Бет. В итоге она понимает, что происходит что-то иное, не кишечный грипп.

Он делает себе миску хлопьев в два часа дня, когда она наконец решает расспросить его обо всем.

– Нам надо поговорить, – объявляет она.

– О чем?

Ее взгляд скользит по его грязному махровому халату.

– Что-то не так… В смысле, дело в работе? Ты так часто брал сверхурочные.

– Дело не в сверхурочных.

– Но что-то не так.

– Я справлюсь.

– Правда? Я хочу помочь. Позволь мне.

Бет наконец убеждает Бена посетить врача, который слушает, не задавая много вопросов, будто уже слышал все это прежде, затем спрашивает, не думал ли он сменить работу.

Вообще-то нет. Врач выписывает ему лекарство, которое должно помочь ему от тревоги. Бен берет пузырек, но так и не откупоривает его. Вопрос врача подвел его к двери, о существовании которой он даже не подозревал.

Он говорит с парнями, которые работают в «Нортфайр» в других местах. Лайл Баттерфилд, Бен встретил его на рабочей рождественской вечеринке в прошлом декабре, они сошлись на любви к старым вестернам, занимается техобслуживанием и проверкой безопасности на Обогатительном комбинате № 2. Бен приглашает его попить пивка как-то вечером и прощупывает тему поиска иной работы. Лайл охотно откликается: в его команде на следующей неделе освобождается место. Бену придется начать с зарплаты пониже, чем получает сейчас, но спустя пару месяцев после курсов повышения квалификации нет никаких причин не продвинуть его на руководящую должность.

В тот вечер Бен и Бет допоздна обсуждают эту возможность.

Наутро Бен приносит Дилану Шодьеру заявление об увольнении.

Порой он думает, что на него подействовал масштаб происходящего. Размах того, что мы делаем с планетой. Сжигаем миллионы лет, чтобы осветить наши города на сутки. Превращаем прошлое в горючее, чтобы на полной скорости умчаться в будущее. Это ведь не взаправду, – говорил он себе порой, когда самосвал нырял в карьер, как метеорит, уничтоживший динозавров. – Это не может быть правдой. Так мальчик, играя со спичками, оглядывается и видит, что поджег целый лес, – может, разуму не удавалось это вместить. А потом все вокруг него: монструозные роботы-экскаваторы, гигантские колеса собственного самосвала, карьер, похожий на высушенное морское дно, – делало его маленьким. Включая сногсшибательную итоговую зарплату. Не могло же быть так, что столь крупная сумма имела какое-то отношение к нему.

Обогатительный комбинат № 2 тоже огромен: левиафан из труб, мостков и высоких вытяжек. Но здесь ему не видна общая картина. Он наклоняется поближе к панели управления, за которой следит: смотрит, как слабо подрагивают стрелки на приборах. Здесь, где руда перерабатывается в топливо и деньги, сосредотачивают внимание на мелочах, которые указывают на то, что происходит в иных местах, на большие события.

В свое третье лето в Ривер-Мидоузе Хьюитты присоединяются к семейству Баттерфилдов и отправляются в поход в Скалистые горы. Эмери и Хезер Баттерфилд почти однолетки. Бет и Морин Баттерфилд ожидали, что девочки быстро подружатся в поездке, и удивлены и разочарованы, когда этого не происходит. Эмери и Хезер отказываются дружить, несмотря на мягкие уговоры матерей и их попытки придумать девочкам занятия, которые могут их объединить.

– Она странная, мам, – Алекс случайно слышит, как Хезер жалуется матери на ступеньках автодома – новехонького, почти в два раза больше жилого прицепа Хьюиттов.

– Она просто стесняется, милая.

– Нет, не стесняется. Она странная. Она свистит по-птичьи.

– По-птичьи?

– Когда она слышит, как птицы щебечут, она щебечет в ответ.

Алекс знает, что это правда. Он подловил Эмери, когда та свистела и щебетала рядом с птицами, будто беседовала с ними. Это его злит: и то, что она занимается столь безумными вещами, и что кто-то еще заметил. А еще, что люди говорят так о его сестре.

Наконец, Эмери вроде замечает, что она не соответствует общим ожиданиям. С утра она болтлива и весела, какой была прежде – до переезда в Ривер-Мидоуз. Алекс гадает, замечают ли остальные, как сильно ей приходится стараться.

– Сегодня нам стоит взобраться на гору, – говорит она Хезер, пока все уплетают сосиски с яичницей, которые Бен приготовил на завтрак. – Уверена, мы легко сможем подняться на одну из них.

– Отличная мысль, – говорит Бет, улыбаясь Эмери. – Давайте все полезем на гору.

– Серьезно? – удивленно спрашивает Бен.

– А давайте! – говорит Лайл Баттерфилд, взмахивая кулаком.

– Ну, я не знаю, – сомневается Морин Баттерфилд.

– Нам не нужно взбираться на самый верх, – уточняет Бет и указывает поверх крыши своего прицепа. – Там есть тропа, которая ведет на тот хребет, вон туда. Я видела на информационной доске при въезде. Примерно на час и не слишком крутая.

И они лезут на гору. Алекс сначала злится: он-то планировал провести день в прицепе с комиксами и блокнотом для рисования, вдали от остальных, но очень скоро входит во вкус. На тропе царит дух приключений, будто что-то неизведанное так и ждет, чтобы его обнаружили за поворотом или на следующем подъеме. Он читал много фантастических романов, играл с друзьями в игры, ландшафт которых ему примерно таким и представлялся. Он чувствует, как легкие наполняются слегка морозным воздухом, вдыхает теплый аромат высокогорных можжевельников и пихт. Промеж деревьев он замечает речку и лагерь далеко внизу, солнце блестит на машинах и автодомах, которые ползут по далекому шоссе. Когда путники останавливаются, чтобы перевести дух на повороте тропы со скамейкой, от которой открывается вид, он закрывает глаза и слушает ветер со склонов под ними – многие километры соснового и елового леса.

Эмери поддерживает поток болтовни: о школе, о других ребятах в школе, о ее любимых телешоу, – и Хезер отвечает тем же. Но Эмери не поспевает за ней, и когда она наконец смолкает, Хезер тоже молчит. Вскоре они уже не идут рядом, расходятся.

Они приходят на открытый пологий луг, заросший травой и цветами, под горной стеной, с которой падает тонкая белая нить водопада, довольно далеко