Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

Друзья, за 1250 лайков — дополнительная глава, как и обещали. Приятного чтения!

Глава 14

2 января 1238 года (6748 от сотворения мира)

— У них есть коровы! — прошептал я рядом лежащему Мстивою. — Почему о таком важном не докладывали ранее?

Но не время и не место выслушивать оправдания. Нужно наблюдать и думать, а теперь уж нам пора бы и удалиться. Многое было уже ясно.

И ещё солнце не взошло, а поселение наших соседей проснулось. Вполне ожидаемо, если хочешь выживать — нужно раньше и вставать.

Мы чуть было не обнаружили себя при свете. Стационарного поста охраны не было, но несколько пар бойцов, ну или, по крайней мере, мужиков, обходили всё поселение вокруг. Учитывая, что городище это находилось не на острове, а на берегу реки, то ходили соседи и по льду.

Мимо нас, буквально в десяти шагах, прошли такие охранники, но ничего не заметили. Они были сильно увлечены беседой. И в целом казались расхлябанными и непугаными. Что ж, хорошо. Значит, не так часто встречаются опасности, чтобы быть постоянно начеку.

Не только мычание коров сообщало об экономической развитости этого поселения. Дома — в основном это были полуземлянки с возвышающимся срубом и двускатной крышей — казались более-менее добротными.

А вот мазанки, которых всё же было больше, чем деревянных домов, почему-то мне представлялись хлипким строением, способным разрушиться под дуновением ветра. Были здесь и просто-напросто шалаши. Но даже и они смотрелись пристойно и обжито.

Беру на вооружение. Почему я раньше об этом не вспомнил? Это же наше решение — мазанка. Отлично. Уже точно не зря сходил.

— Сколько насчитал мужей? — спросил я.

— Шесть десятков и три, — сообщил мне Мстивой.

У меня почему-то получилось немного меньше.

Однако я не увидел ни одного мужчину, который был бы с мечом. А, нет…

Из одного из добротных домов вышел мужик — рослый, подтянутый, явно не пренебрегающий физическими упражнениями. Он был в шубе на голое тело и с повязанным на пояс обоюдоострым мечом.

Этот незнакомец тут же продемонстрировал, что имеет власть над людьми. Не поленился, сделал несколько шагов в сторону ещё одного мужика, который проходил мимо, и поздоровался с тем — пнув так, что тот едва ли не отлетел.

Вот тебе и иллюстрация к общественному устройству. Явно демократией здесь и не пахло.

Здесь, значит, вся власть держится на одном человеке: когда этого человека не станет, рухнет и власть. С другой же стороны, не было никаких признаков, что этот самый человек властью может поделиться.

Возле мужика с мечом сразу появились ещё двое, в некоторой степени похожих на бойцов.

— Рабы-ы… У них есть рабы… — прошипел Мстивой.

Бывший уже почти что рабом, он крайне негативно относился не то, что к явлению. Даже это словно вызывало у воина ненависть. И я сжал зубы от злости. Мы со Мстивоем сошлись в ненависти к рабству и к насилию против тех, кто защититься не имеет возможности.

Особенно раздражало и злило то, что явный вожак стаи, демонстрирующий подтянутое сильное тело, на груди носил большой крест — и явно не деревянный, похоже, серебряный.

Выживем и наберём силу, а тогда нужно будет воевать и побеждать уже для того, чтобы доказывать всем — русичи рабами быть не могут. Если каждый русский человек будет считать пленение и рабство худшим, что только с ним может случиться, намного хуже, чем смерть, то и враги будут остерегаться, уважать, договариваться или даже подчиняться.

Чтобы один православный держал другого в кандалах? Позор! Если это только не преступник.

Из землянки начали выводить связанных, по пять-шесть человек. Тут же стоял явно небоевой общинник, который лишь водил руками, указывая, куда кого направлять. Исполнители-пособники грубо, ударяя палками, отводили рабов по их рабочим местам.

Судя по всему, тот длинный дом-мазанка был коровником. Может быть, там содержались и другие животные. Туда основная масса рабов и отправилась.

Итого получается, что во главе поселения стоит некий альфа, тиран, вожак, который опирается на не такую уж и большую силу в виде горстки прихлебателей. Им подвластно в этом поселении всё и все.

— Окоём блудливый, — выругался Мстивой, когда увидел, как вожак поселения взял молодую девушку за руку, дернул к себе, скинул с неё шубу и начал здесь же, прилюдно мять разные места.

Потом же он повелительно указал рукой в сторону дома, и девушка, явно нехотя, понурив голову, отправилась туда, не имея возможности отказать этому хозяину жизни.

И что нам с этим делать? Ведь я сейчас явно наблюдал наших врагов. Договариваться с ними — только руки марать. Такими договорами мы очерним свои души.

А ведь если вот этот мужик, посвистывающий да похотливо ухмыляющийся, шагая в свой дом, в иной день увидит, что может нас поработить, то обязательно это сделает.

И прельстит его не оружие, не золото и шкуры. Желанным богатством, добычей в его глазах будут наши женщины.

Смогу ли спокойно наблюдать за тем, как похотливо будет улыбаться этот мужик с крестом на груди, когда станет уводить Любаву в свой дом? Или вовсе захочет прилюдно совершить то, чему потакает его звериная натура? Нет!

Так что нам придётся пообщаться, но с позиции силы. И силу эту я должен показать.

— Отползáем назад, уходим! — сказал я.

Соседи нам попались с гнильцой. Однако если бы не было какой-то червоточинки, какой-то проблемы, то слишком всё было бы гладко.

Уже скоро мы продвигались с Мстивоем прочь от поселения. Ползли медленно, ведь поминутно нужно было оглядываться, чтобы никто не заметил, а то и думать о том, чтобы прятать голову в снег. Хотя мы и так оставляли за собою две борозды.

Потому, когда мы уже отползли на некоторое расстояние, оглядевшись, и убедившись, что никто нас увидеть не должен, я приказал:

— Ну, побежали.

Солнце, как назло, светило ярко. Не было никакого снега, даже ветра серьёзного не было, чтобы люди старались прятать глаза, а не всматривались себе спокойно вдаль.

Допустим, сейчас мы уйдём. Но ведь это дело двух-трёх дней, чтобы эти люди узнали о нашем существовании. Подкрадывались малодушные мысли — уходить надо от этих христопродавцев.

Уходить в Киев или в другие русские города. То бабы, то мужики спрашивали меня, отчего мы не идём, а я отговаривался. Ведь все знали, что некоторое количество серебра, возможно даже золота, у