Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

После этих слов, монстр скрылся в воде, на какое-то время исчезнув из поля зрения, но вскоре его морда вынырнула уже за пределами «острова». Змей быстро набирал скорость, оставляя позади широкий бурлящий кильватер.

Дистанция быстро сокращалась. Тадао многозначительно посмотрел на Молчание и, обнажив свой меч, направился на корму. Вормоловец же, нырнул в трюм, где находились рыболовные снасти, и вскоре присоединился к товарищу, встав с ним рядом, плечом к плечу, держа в одной руке прочную сеть, а в другой — остро заточенный гарпун. Решительный и грозный вид друга вызвал у монаха улыбку.

Он на мгновение закрыл глаз и вернулся в Золотой дом, где его встретила Нани, а с ней был весёлый мальчишка. Безмятежное спокойствие и вечное счастье — вот, что его ждало, если бы он отказался от мести и не просил помощи у существ, куда могущественнее, чем обычные люди. Монах тяжело вдохнул и вернулся в реальность.

Огромная голова была уже совсем рядом. Широко разинув пасть, змей готовился откусить от шхуны корму и целиком проглотить её вместе с теми, за кем охотился. Как вдруг послышался уже знакомый женский смех.

На капитанском мостике возникла фигура в белом. Она достала веер из широких длинных рукавов и слегка махнула им в сторону паруса.

Маленькое судно, как по волшебству, резко рвануло вперёд с таким ускорением, что друзьям пришлось схватиться за перила, выронив на палубу оружие, чтобы не вывалиться за борт, прямо в открытую пасть.

Теперь скорость шхуны не уступала скорости монстра. А когда женщина взмахнула веером ещё раз, расстояние между судном и головой стало быстро увеличиваться.

— Что ты твори-ишь⁈ — грозно зарычал змей в порыве ярости.

Но женщина не обратила на его возглас никакого внимания, а корабль продолжал разрезать волны, мча с невероятной скоростью в неизвестном направлении, всё больше удаляясь от преследователя, пока тот и вовсе не исчез из виду.

Молчание вытер со лба пот и весело рассмеялся. Тадао поддержал, также заливаясь смехом. К нему подошла жница и остановилась в нескольких шагах, молча наблюдая за весельем приятелей.

Монах прервал смех, затем обратился к другу:

— Пойду загляну в трюм, а ты, может, поищешь карту в капитанской каюте? Надо понять, где мы находимся, и проложить нужный курс.

Внутри помещения, оставшись наедине с кучей сундуков, мешков, бочек и рыболовных снастей, Тадао обратился к одному ему видимой фигуре:

— Зачем ты нам помогаешь?

В первый раз за всё время их недолгого «знакомства» женщина ответила:

— Ты неправильно задаёшь вопрос, монах. Мне не интересны другие люди, только ты, — с её лица не сходила хитрая ухмылка.

— Хочешь забрать меня в ваш подземный мир? Нани этого не допустит, — такие смелые слова только рассмешили собеседницу Тадао.

— Дитя Цукамарэ не всемогуща, монах. Я буду рядом, когда придёт твоё время.

— Тогда для чего ты меня спасаешь? Если правда на твоей стороне, могла бы давно избавить себя от ожидания простым бездействием, — Тадао показалось, что она заглянула ему прямо в душу через открытый глаз.

— Ты наивен, как и все люди. Я создана, чтобы переправлять души на другую сторону. У каждой жизни есть своя история, великая или жалкая, громкая или скромная. Но никогда прежде обычный смертный не получал в дар божественную силу и, тем более, не передавал её другому. Твоя же история не должна закончиться сейчас. Даже боги заинтересованы узнать, чем она завершится.

— А как же судьба? Какой интерес наблюдать за тем, чья жизнь уже расписана?

— Твоя судьба оборвалась в момент смерти дитя Цукамарэ. Но ты просил её дать тебе ещё время, и она, познав земные чувства, согласилась, попросив у матери помощи. Такого прежде не случалось. Ты особенный, но не избранный. В Дзиёми ты бы мог стать верным слугой правителя.

— Вот как? Заманчиво. Но я бы предпочёл отправиться к Нани.

Такое утверждение снова развеселило женщину, и она под собственный смех растворилась в воздухе.

Вместе с исчезновением жницы скорость шхуны упала. Теперь она зависела только от силы ветра, наполнявшего парус. Карты, найденные в капитанской каюте, были достаточно старыми. Тем не менее, судя по ним, за то время, что путники дрейфовали после крушения, они не так сильно сбились с курса.

Вся еда и пресная вода, которая была на борту, конечно же, давно испортилась. Удивительно, что само судно за столько лет сохранилось достаточно крепким.

По предположениям Молчания, друзья должны были оказаться у земель Йоки в течение недели или даже раньше, что звучало не так плохо, учитывая их желание поесть. На всякий случай они выставили одну бочку на палубу, чтобы набрать хоть какой-то воды, если пойдёт дождь. А за неимением других дел можно было попытаться поймать рыбу, используя рыболовные снасти, которыми был забит трюм. Так, под палящим солнцем, проходили дни.

Как-то раз Тадао привычно для себя напевал, завязывая хвост на макушке. И свободный в этот момент Молчание подхватил незнакомый ему мотив, разбавив своим — незнакомым йокотэрцу.

Монах улыбнулся и стал отбивать ритм, постукивая по пустой бочке. Капитан не растерялся и раскрасил свои, более агрессивные звуки, с вибрацией выпуская воздух сквозь сжатые губы. Тогда Тадао к ударам по бочке добавил удары по рынде и другим предметам такелажа. Вормоловец, поняв, что удивить товарища больше нечем, внезапно запел высоким голосом, каким владеют придворные певицы в императорском дворце. И это было просто ужасно. От музыки там ничего и в помине не осталось, лишь череда странных, несовместимых между собой визгов. Мужчины рассмеялись и вернулись к своим делам.

Каждый следующий день был для мореплавателей тяжелее предыдущего. Всего один раз слабый дождь почтил своим присутствием, но не сумел наполнить и пятую часть деревянной ёмкости. Это были долгие и малоприятные, полные ожидания дни.

Друзья дежурили на капитанском мостике поочерёдно, внимательно всматриваясь в горизонт в надежде увидеть землю. Тем не менее Тадао помнил, каково было в вормоловском рабстве, и при случае напоминал о тех тяжёлых днях товарищу, что, без сомнения, повышало их моральный настрой.

Раньше, обладая способностью к восстановлению, монаху не приходилось задумываться, откуда взять силы. Ни сон, ни питание не были ему как таковые нужны. Земля как будто наполняла его энергией, потому он и ходил босиком.

Но теперь Тадао снова чувствовал себя уязвимым. И змеиный укус на руке, что он получил в подводном сражении, напоминал ему об этом