Vita Damnata - Л. Гаатвин

— Два трупа, мужчины. У обоих рваные раны на шее. — Заика дернула плечами так, будто ей было неприятно произносить вслух эти слова.

— Кровь выкачана? — Богдан постучал пальцем по тлеющей сигарете, ветер подхватил пепел и закрутил. Кусты сирени качались в такт легким свежим порывам.

— Один труп обескровлен, второй нет. Больше расскажет Каплан. — девушка хоть и обращалась к майору, но постоянно посматривала на меня, оценивала меня так, как это могут делать только женщины. Одинокие, жаждущие любви и мужского внимания, они видят в любой красивой женщине конкурентку, словно природа создала нас, а не мужчин, соперничать за право любить. Я сделала вид, что ничего не замечаю и просто, безучастно смотрела на то, как двигаются тонкие губы полицейской в очках.

Майор слушал Заику, кивая, докурил сигарету, запулил хабарик в сторону дороги, спустился по разбитым ступеням к, зияющему желтым приглушенным светом, железному дверному проему и обернулся на меня.

— Заика, пропусти, она со мной.

— Могу я увидеть Ваши документы? — обратилась ко мне полицейская.

Иванов вернулся, взял меня за руку и процедил Заике:

— Какие документы? Сказано — она со мной.

Полицейская еле слышно цокнула и отвернулась, сделав вид, что принялась вновь за работу.

Его рука, теплая, твердая обхватила мои пальцы, сжала их чуть сильнее, чем требовалось. Я заметила, как полицейская обернулась на нас через плечо, потупила взгляд и поджала губы.

Подвал встретил нас тяжёлым запахом крови. Рабочие фонари были расставлены так, что свет от их галогеновых ламп выхватывал грязный матрас на котором всё так же, широко раскрыв глаза, лежал Тимофей, а рядом, на полу, лицом вниз, покоился в засохшей луже крови Вадим, режиссер. Они лежали в неестественных позах, словно брошенные, сломанные куклы.

Каплан склонился над коробками с техникой и о чем-то хихикал с сержантом Лапиным.

Сержант заметил Иванова и вытянулся в лице, постучал по руке Каплана. Судмедэксперт обернулся и не скрываясь стал рассматривать меня.

— Не самое лучшее место для свидания. — гоготнул Каплан и поправил резинку защитного костюма на шее.

— Говори. — буркнул майор и присел над трупом режиссера.

Запах мертвечины заполнял собой весь подвал. Я могла бы уже привыкнуть, за более чем двести лет, к запаху разложения тел, но человечная часть меня хотела поскорее выйти из затхлой комнаты и вдохнуть свежего воздуха.

— Да мы только приехали. — заговорил Каплан и подошел к майору. — Тут такая история, тебе понравится. Полицейские осматривали периметр рядом со стройкой, где нашли четвертую блондинку. Кстати, её имя мы выяснили, мой отчет у тебя на столе лежит со вчерашнего вечера. Короче, ребята увидели, что выломана дверь в подвал. Зашли. Говорят, стоит двухметровый амбал посреди комнаты. Они ему — "Полиция". А он со всех ног на них понесся, одному плечо сломал, второму руку выкрутил. Сейчас фоторобот составляют, но темно здесь было, что в свете фонарика увидели сами не знают. Когда в себя пришли, комнатку подсветили и ужаснулись. Два трупа. Мужчины. Оба с признаками насильственной смерти. Я их еще не осматривал, тебя ждал.

— Приметы нападавшего? — Богдан ждал момента, когда можно было бы незаметно положить телефон в одежду режиссера.

— Да говорю же тебе, только рост и запомнили. Но похоже спугнули твоего маньяка. Видишь, у этого он успел кровь слить, а у второго нет.

— Каплан, ты сколько лет работаешь? Какая кровь? Трупам два дня уже точно. — майор потрогал заледеневшую ладонь режиссера.

— А ну да… Но как красиво бы было. — хмыкнул Каплан и стал раскачиваться на пятках.

— Было бы. — буркнул Иванов. — Что в коробках?

Каплан отошел от майора и достал небольшую видео — камеру.

— Кажется, что здесь снимали порно. Жесткое. — Каплан зыркнул на меня и быстро стушевался. — Не для дамских ушей этот разговор.

— С чего такой вывод? — Богдан взглянул через плечо на судмедэксперта.

— Плавали — знаем. Видел уже такие студии. — Каплан закинул камеру обратно в коробку.

Я заметила, как Иванов склонился ниже над телом, делая вид, что внимательно осматривает труп, а сам быстро и аккуратно сунул в одежду режиссера телефон. Хлопнул себя по коленям и поднялся с корточек:

— Так начинаем. Лапин фиксируешь.

Каплан, подтянул латексные белые перчатки, присел рядом с трупом бармена.

— Первый мужчина, лет двадцати, — монотонно заговорил судмедэксперт, осторожно поворачивая голову Тимофею. — Смерть от обескровливания. Видите эти две ранки на шее? Похоже на укус, но слишком ровный. Как будто две иглы ввели прямо в артерию.

Лапин щёлкнул фотоаппаратом, запечатлев странные проколы.

— И что, вся кровь… — Лапин оторвался от видоискателя фотоаппарата, глядя на бледное, почти восковое лицо мертвеца.

— Да. Тело полностью обескровлено, — подтвердил Каплан. — Но вокруг нет следов разбрызгивания. Кто-то забирал кровь аккуратно.

Я мельком сверкнула улыбкой, Иванов это заметил и посмурнел.

Лапин продолжил делать фотографии бармена. Каплан же перешёл ко второму телу.

— Второй мужчина, постарше. Смерть от острой кровопотери, но здесь всё иначе. — Он указал на глубокую рану на горле. — Шея разорвана, будто погрызло животное, крайне неаккуратно, возможно действовали в спешке или спустили собаку. Богдан… — судмедэксперт глянул на меня. — …Васильевич, помогите перевернуть труп.

Иванов потянул режиссера за ноги, Каплан за плечи. Телефон ухнул в тягучую лужу крови под телом.

— Смотри. Лапин, фиксируй. — Иванов указал пальцем на им же подброшенный мертвому владельцу телефон.

Сержант снял улику, Иванов схватился за телефон и сделал вид, что пытается его включить, хотя прекрасно знал, что трубка сдохла.

— Богдан Васильевич, — покачал головой судмедэксперт. — Перчатки!

Майор отлично сыграл удивление смешанное со стыдом и буркнул:

— Прости, сейчас. — полицейский достал из внутреннего кармана куртки такие же белые латексные перчатки, как у судмедэксперта и быстро натянул их на руки.

— Ага, — словно сыч угукнул Каплан, и запел себе под нос. — Love is in the air, everywhere I look around, love is in the air, every sight and every sound… (1).

Лапин, отложил фотоаппарат и осматривая пол, внезапно замер.

— Вот, — он поднял пинцетом тонкий, почти невидимый волос. — Белый. Длинный. Женский?

В воздухе повисло молчание. Коллеги Богдана уставились на меня.

— Анна, отойди, пожалуйста, ближе к коридору. — тихо попросил Богдан.

Я послушалась и сделала два шага назад.

Каплан вернулся к работе, намешивал что-то с реагентами и складывал в пластиковые колбочки. Телефон режиссера положил в пластиковый пакет и сделал пометку на стикере. Лапин составлял протокол, царапая кончиком ручки белые формуляры. Майор мерил шагами комнату. Я стояла в дверном проеме, не привлекая лишнего внимания. Вдруг по моему плечу постучали.

— Вы бы костюм защитный надели, а то с распущенными волосами, на месте преступления… — гундосила Заика.

Каплан и