Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

– Поляризатор гравитации выбили, говоришь?

– Ну да. У них, похоже, головки самонаведения на гравитационную аномалию настроены. А люди все целы, я уже выяснил. Сейчас они уже вылезают, просто отсюда не видно.

– Что дальше?

– Все просто. Оставлять их здесь смерти подобно. Часть экипажа «Либерти» и так осталась, они сюда и не прилетели даже. Им и так неплохо – на окраинных мирах всегда найдется дело для пары крепких рук. Но кто-то решил улететь, и пассажиров отправить тоже придется. Охотятся именно на них. Если закрытая информация ушла сейчас, она сольется вновь. Поэтому работаем по бредовой схеме. То есть загружаем эту банду на корабль, а дальше ты должен прибыть в известное тебе место к назначенному времени. Понял?

– А ничего, что я без механика остался?

– Ничего. Бот вела Александра, она поработает у тебя за штурмана и второго пилота. А на тебя бонусом свалится машинное отделение.

– Где я, а где движки?

– Вот и попрактикуешься заодно. Надеюсь, учебный курс еще не весь забыл? Извини, ты не все знаешь, но поверь: вариантов сейчас нет. Всё, приказы не обсуждаются, а время дорого. Погнали!

Гиперпространство. Через восемь часов

Пожалуй, давно Истомин не уходил в гиперпространство так сложно. Корабль, доставшийся ему, был неплох, но полноценно освоить управление и приноровиться к ходовым и массогабаритным характеристикам за несколько часов физически невозможно. Наверное, с такой задачей разве что какой-нибудь пилот-испытатель уровня легендарного Чкалова справился бы. А может, и не справился. В любом случае Истомин здраво оценивал свои таланты как средние, а мастерство… Ну, может быть, вышесреднее, но совсем чуть-чуть. И о том, чтобы сродниться с кораблем, едва положив руки на пульт, и речи идти не могло.

А еще у него не так и велик был опыт гиперпространственных перелетов. Точнее, был-то он был, вот только в основном на родном «Ирбисе», огромная масса которого придавала кораблю впечатляющую устойчивость. А на легких звездолетах он такого с училища не делал. Со всеми вытекающими из данного обстоятельства трудностями.

Справиться-то справился, куда ж деваться, но семь потов сошло, и бултыхало корабль, словно лист в водовороте. И, когда маневр был завершен и «Звездный ветер» повис в тишине и спокойствии многомерности, лицо пилота густо усеяли бисеринки пота, а рубаху на спине можно было выжимать.

– Фух! Это было весело, – Александра, сидящая в соседнем кресле, тоже выглядела не лучшим образом.

– Ну ты, мать, скромняга, – Истомин с трудом выбрался из кресла. – Я один момент думал, что все, или обделаюсь, или меня стошнит. И не знаю, что лучше.

– Это верно. Ничего, потихоньку научишься.

– Угу. Ладно, переводи на автопилот, да пойдем посмотрим, что там наши пассажиры творят. Уж они-то точно обделались. А потом ты можешь отдыхать, а я – в машинное. Надо оценить, что там и как.

Вот уж точно – что да как. На непроверенном корабле, даже не успев освоить основные механизмы, рвануть в дальний космос! Да и еще используя экстренное ускорение. Да еще и по имперским методикам на неподготовленной к ним технике! Большинство окружающих назовут тебя идиотом и будут правы. Конечно, отменное имперское образование позволяло справиться с ситуацией, но все равно сопутствующие риски возрастали кратно, а потребные усилия как бы не на порядок. И в этой ситуации терять время, которое можно посвятить освоению корабля, на отдых – непростительная роскошь. А потому таблетку стимулятора под язык, кружку горячего чая с удивительно кислым лимоном в желудок – и вперед! Единственно, придется заскочить в каюту и переодеться, а то в мокром лезть в машинное уж точно не с руки.

Александра кивнула и, опередив Истомина, отвлекшегося на заскакавшие показания гравитационных полей, вышла из рубки первой. Соответственно, и с приведением себя в порядок она справилась быстрее. Но, когда пилот с ней вновь столкнулся, она находилась в коридоре со странным выражением лица. Истомин, впрочем, не стал гадать, откуда такая богатая палитра эмоций, и по-простому спросил:

– Что случилось? Война? Землетрясение? Тетя Соня из Жмеринки приехала?

– У меня две новости – хорошая и не очень. С какой начинать?

– С хорошей.

– К нам пришли две дамы.

– А какая не очень?

– Обе не очень.

Обе не очень – это с ее точки зрения, конечно. Как выяснилось, с планеты впихнули аж двоих сопровождающих. Обеих Истомин уже знал. Вот ведь! Однако же, по мнению временного капитана, это была наименьшая из всех бед. А потому еще раз проверить, как ты выглядишь – и вперед! Все же капитан, надо соответствовать.

В пассажирский салон оба, и капитан, и его вынужденная помощница, вошли, пребывая в образе идеальных имперских офицеров. В мундирах, скрипящих от чистоты, и при погонах. Они у МЧС немного отличаются от стандартных, принятых у армии и флота, но для непредвзятого зрителя особой разницы не заметно. Вошли – и Истомин едва удержался от того, чтобы не выдать все эмоции, которые накопились на душе. А все потому, что детишечки разносили шикарную обстановку вдребезги и пополам. Взрослые же, вместо того чтобы прекратить безобразие, наливались элитным пойлом из корабельного бара. И лишь две приданные этому цыганскому табору женщины-сопровождающие очень знакомой внешности пытались навести здесь хоть какое-то подобие порядка. К сожалению, результат их усилий выглядел так себе.

Позже Александра рассказала, что звук, который он издал, был странно похож одновременно на рык льва и медведя, наложенные на слоновий рев. Странно, однако сам Истомин этого не помнил. Зато в сознании очень хорошо отпечаталось, как замерли все собравшиеся, а дети, кажется, и вовсе зависли в воздухе. Истомин оглядел салон тяжелым, мутным взглядом и негромко, очень-очень спокойно приказал:

– Взрослым – разойтись по каютам. По каким именно, вам покажут. Детей – выпороть.

– А…

Кто это сказал, Истомин не понял, да и плевать хотел, если честно. Он повернул голову – опять же, по словам Александры, это выглядело, словно ищущая прицел башня линкора – и все с тем же ледяным спокойствием в голосе пояснил:

– А кто недоволен, будет пороть их ремнем с имперской пряжкой. Будут на задницах синяки с двуглавыми орлами. Разбежались!

И впрямь разбежались. Истомин перевел дыхание:

– Александра. Проследи, чтоб и впрямь выпороли, но притом несильно. Мы ж не изверги.

– Вы – варвары!

Надо же, не все разбежались. Истомин несколько секунд обшаривал глазами помещение, а затем сообразил: сказавшая это Вероника была одета в платье, практически один в один повторяющее расцветкой