Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

дожить. А для этого, увы, как раз и приходится издеваться над собой. И вообще, стоило затребовать сменную вахту – и плевать, что местные летают именно в этом составе. Их положение обязывает, а ему, по идее, наплевать. А что не настоял – сам дурак, раньше думать надо было. Все мы задним умом крепки.

Погруженный в эти желчные мысли, он подошел к пульту, разблокировал его и, запустив навигационную программу, некоторое время занимался расчетами. Надо было Александру разбудить… Ладно, пускай спит – ничего сложного здесь нет, справится и без ее помощи.

Он как раз закончил ввод данных, когда в рубке, зевая, появилась штурман. Поглядела на Истомина, удивленно спросила:

– Чем занимаешься?

– Курс меняю.

– В смысле? – Похоже, сон с Александры как ветром сдуло.

Истомин пожал плечами:

– Так надо.

– Не поняла. У нас же утвержденный маршрут.

– У нас – конечная точка, в которую надо прибыть. Время, которое дается на перелет. И с десяток вариантов, как этого можно добиться.

– Но есть же утвержденный курс…

– Был. До того, как заварилась каша на космодроме. Далее я получил карт-бланш на построение маршрута. А ты про тот вариант откуда знаешь?

– Пфе! – ухмыльнулась Александра. – Мы с Сергеем… Владимировичем его и разрабатывали.

– А-а. Ну, извини. Считай, что работа ваша навернулась.

– Я считаю, ты совершенно зря возишься со сменой курса. Наш оптимален. И потому я считаю…

– Поздно, – Истомин звонко щелкнул кнопкой ввода. – Я уже сделал это.

– Ну и зря, – фыркнула штурманесса, но влезать не стала. Зато с видимым удовольствием стала наблюдать за тем, как меняются картинки на экранах. «Звездный ветер» очень мягко и плавно, абсолютно неощутимо для человеческого восприятия, менял курс. Можно было сделать это проще и быстрее, и Истомин, будь он на борту один или на пару с Александрой, так бы и поступил. Увы, с ними имелась куча пассажиров, которые после такого маневра имели неплохие шансы пострадать. Точнее, большей части взрослых ничего не грозило, а вот дети… Ох, и организовали же они сами себе головную боль!

– Все! – Истомин убедился, что разворот завершен, и встал. – Выход в трехмерность через сорок восемь часов.

– Я думала, через сутки.

– Меняем точку выхода. Сделаем три прыжка вместо двух, не страшно. Зато маршрут выглядит неудобным, и никто его не предусмотрит. Все, я отдыхать.

Махнув рукой напарнице, он выбрался из рубки и двинулся в сторону капитанской каюты, размышляя о том, что будь у него корабль посовременней или классом повыше, то они могли бы добраться до места назначения и за один прыжок. Жаль, но не получится – дальность гиперперехода напрямую зависела и от удельной мощности, и от массы корабля. Чем больше масса, тем стабильней ведет себя звездолет. Ну а яхта вроде «Звездного ветра» может иметь преимущество только за счет высокой удельной мощности. Но, увы, оно не компенсирует низких массогабаритных характеристик, и обойти это правило конструкторы не могли до сих пор. Что же, придется смириться. Да и нет в удлинении перелета ничего смертельного.

Капитанская каюта на яхте выглядела насмешкой над статусом хозяина. На нормальном корабле он – первый после бога и, в качестве компенсации за большую ответственность, имеет и привилегии. Размеры и оснащение каюты одна из них. Увы, на таких вот яхтах, что президентских, что принадлежащих обычным богатеям, статус капитана резко понижается, а вместе с ним и класс жилища. Во всяком случае, здесь и сейчас каюта больше всего напоминала Истомину номер средней руки отеля. Жить можно, но и только.

Впрочем, меньше всего его интересовала статусность. Один полет он как-нибудь переживет, тем более каюта все равно была заметно больше той, которую Истомин занимал на «Ирбисе». Не удобнее – но просторней точно.

А еще с новой силой накатила усталость. В прошлый раз он просто вошел, упал и выключился. Сейчас – успел принять душ, а потом уже заснул, как провалился в черный омут. Жаль только, выспаться ему так и не дали.

Из сна его вырвало бодрое пиликанье дверного звонка. Истомин не понял даже, что это – на «Ирбисе» он его не слышал ни разу. И ничего удивительного – хоть корабль официально и не боевой, но неписаные правила для военного флота и МЧС едины. Пришел человек с вахты – не смейте его трогать, ему отдохнуть надо. Хочешь связаться – есть наручный коммуникатор, при нужде блокируемый. Для чего-то срочного предусмотрена общекорабельная система оповещения. Здесь же, похоже, об этом правиле никто понятия не имел.

Несколько секунд Истомин лежал в надежде, что с той стороны двери потопчутся да и уйдут своей дорогой. Шанс был. Но, увы, не сработал. Звонок раздался вновь, и, судя по тому, что жаждущий увидеть Истомина не отпускал клавишу, он намерен был костьми лечь, но добиться внимания капитана.

Включить экран обзора Истомину удалось только с третьей попытки. Похоже, им не пользовались уже вечность, и теперь кнопки попросту заедало. Увы, камера ничего не дала – человек стоял так, что лица не увидишь. Неудобно расположена, мимоходом подумал Истомин. Единственно, понятно было, что это мужчина, и в коридоре кроме него людей нет. Пришлось отвечать.

– Кто там?

– Жан-Пьер-Мишель-Бюсси…

– Сейчас встану и дам люлей всем четверым.

С этими словами он распахнул дверь и хмуро посмотрел на стоящего за ней мужчину. Учитывая разницу в росте, получилось сверху вниз. А учитывая и злость оттого, что ему не дали выспаться, еще и пугающе.

– Прошу прощения, – немолодой, интеллигентного вида человек, источающий вокруг себя запах свежего шампанского, наложенного на вчерашний перегар, отступил назад. – Не стоит доводить да рукоприкладства. Я хотел бы с вами поговорить.

Истомин несколько секунд смотрел на него, вспоминая, кто это. Что один из тех, кого на «Звездный ветер» посадили вчера, точно. Соответственно, его когда-то спасали с разбитого «Либерти». Но вот кто именно, понять не мог. Банально потому, что не запоминал ни по первой встрече, ни по второй. Своих забот хватало, и забивать голову ненужной информацией – зачем? Но поговорить все же стоило. Пришел же человек, хотя после вчерашнего ему не то что говорить – открыть глаза уже подвиг.

– Хорошо. Ждите в салоне. Я выйду через полчаса.

– Так точно, – мужчина кивнул и неспешно пошлепал в указанном направлении.

Ладно, поговорим.

Истомин вышел минута в минуту и обнаружил своего утреннего визитера сидящим в кресле и что-то читающим. К удивлению пилота, рядом с ним не было ни сосуда с алкоголем, ни банки с лекарством от похмелья. Зато стояла небольшая чашка свежезаваренного кофе. Судя по запаху, очень неплохого