Рысюхин и пятнадцать бочек джина - Котус

«Да уж, сомнительный подход».

«И я так думаю. А профессор, как опытный делец, и это сейчас не в упрёк ему, решил, что лучше, выгоднее и проще продать песню, которую охотно захотят купить, отдав „волонтёрам“ те, что никто не купит, чем мучиться, пытаясь сделать наоборот».

«Тоже вариант. Главное, что жён убедил, причём, судя по их голосам — без боя».

Финансовой стороны вопроса я не касался, хоть и было любопытно, но — нет острой нужды именно в этих деньгах, а влезать в работу, доверенную другому, в середине с излишним контролем, это как минимум невежливо. Всё узнаю разом, когда приеду договора подписывать, а это уже скоро. Кстати, насчёт «скоро».

— Вениамин Елизарьевич, простите, но успеем ли мы к весеннему балу хотя бы с договорами и сигнальным экземпляром? Поймите меня правильно, я вас ни в коем случае не подгоняю, но очень не хотелось бы разочаровывать, а тем более — обижать, так сказать, заказчицу.

В этом случае, с учётом деловой темы, дозволенное в обращении «дядя Веня» было бы неуместно, да и лишний раз полоскать имя «заказчицы» тоже не стоило.

— Через неделю определюсь с последним исполнителем, к тому же времени будут нарезаны пробники если не со всеми, то с большинством песен. Это даст и наглядное представление о композициях, и хронометраж. С этим уже можно будет идти в звукозапись. Точнее, предварительно я их уже настропалил, и они ждут, но кота в мешке брать, разумеется, не хотели. О том, кто именно ждёт пластинку я их тоже предупредил. Так что, думаю, к концу марта буду ждать вас для подписания бумаг, а к концу апреля будут если не первые фабричные оттиски, то как минимум сведённая воедино студийная запись — точно.

Остальные десять минут разговора были съедены взаимными расшаркиваниями и общей вежливостью. Той самой. Что заставляет одного собеседника спрашивать, как живётся второму, а его, в свою очередь, делать вид, что всё в порядке.

В общем, Рома очень быстро остыл к идее ездить со мной «на работу». Собственно, для его возраста характерно очень быстро как загораться какой-то идеей, так и остывать к ней. Хотя дед вспоминал, что у его сына был настоящий пунктик, касающийся китов, и продолжалось это года два или два с половиной. Как раз года в три началось. Ну, значит, мне повезло, хотя не исключено, что через пару-тройку дней мой наследник вернётся к отброшенной было идее.

За следующую неделю я сделал профилактику на всех своих предприятиях, даже в Викентьевку съездил, с ночёвкой, правда. И комплексы зачарований обновлять, пока система перезагружается, но я справился. А ещё через день приехали Мурка с Улей, жутко соскучившиеся по детям и, вроде бы, по мне, но при этом чрезвычайно довольные. И привезли нарезанные в профессиональной студии диски со своими песнями.

Надо сказать, что Ульянино исполнение «Песни для медвежонка» действительно звучала очень сильно. Низкий, грудной голос, с какой-то вибрацией, что ли, словно с мурчащими нотками даже там, где мурчать вроде как и нечем, как и говорил профессор Лебединский, вызывал мурашки по спине! Плюс пела Ульяна заметно медленнее, чем это делал я и, пожалуй, медленнее, чем это было в памяти деда. Но для колыбельной — как раз. Правда, взрослому под такой голос уснуть будет непросто, если вы понимаете, о чём я. Песенка получилась и для детей, и для их родителей разом, отлично поработали все! И это ещё не финал — после подписания договоров придётся ехать ещё раз, уже на студию, писать «чистовик».

Да и Маша «Спать пора» тоже обыграла по-своему. Женский голос, чуть более высокий, чем у Ульяны, но тоже с какими-то пробирающими нутро нотками — или они только мне слышатся, поскольку обе певицы для меня далеко не чужие? — звучал мягко и обволакивающе. Даже рефрен «спи, тебе говорят» у неё получился не требовательным или раздражённым, как можно бы ожидать, а наполненным заботой и лаской. Вот как, как они умудряются так играть голосом⁈ Профессионалки, что сказать. Высшее музыкальное образование, пусть и не по классу вокала, а по классу композиции, но помноженное на абсолютный слух и желание работать, это вам не фиги воробьям показывать. Это тот самый «порядок», который бьёт «класс» в виде идеального голоса, не подкреплённого ничем другим.

В ответ на мои восторги Маша просто потрепала по голове, как несмышлёныша, а Ульяна обняла и промурчала на ушко, но громко:

— Зато ты с металлом играешь так, что мурашки по коже, словно с мокрой глиной и даже ещё проще. И выдумываешь столько всего, что на троих хватило бы с лихвой. Так что — кто на что учился. И вообще — потом послушаешь. А сейчас — я по тебе скучала! И выиграла у Мурки в карты сегодняшние день и вечер, из которых не хочу терять ни часа, ни минутки!

[1] Тот ещё сорняк, на самом-то деле. И живая изгородь из него тоже так себе — замучаешься «держать в рамках».

[2] В переводе — летописец. Реальная армянская фамилия, если что.

Глава 18

То, что Катя уже не просто встала на четвереньки, а и активно на них перемещается — моих жён сперва умилило и обрадовало. Но когда узнали, что она при этом рычит и кусается — мне за это крепко влетело. Вот где логика-то, я вас спрашиваю⁈ Я, что ли, учил её и тому, и другому⁈ А, кстати, хороший вопрос — где она этого набралась? Нет, рычать-то Мурыська иногда себе позволяет, так, не всерьёз. Но чтобы когда-то кого-то кусала — такого не помню. А ведь такого не заметить было бы невозможно, кусалки там ого-го! Нет, игрушки рысь порой грызёт, и кости иногда тоже глодает, почти по-собачьи, но чтобы хватать зубами с разбегу? И, главное, не спросишь же: обе говорить не умеют. Зато обе другие, которые постарше — умеют, и ещё как.

Для сплочения семьи, да и от скуки, совершили общую поездку для проверки дел в бывшем трактире в Шипуново. Почему «бывшем»? Так перерос он старое название, сильно перерос. С другой стороны, как ещё обозвать — пока непонятно, дедов американизм «мотель» не в ходу ещё, гостиница — тоже не то, да и другая лицензия нужна, на гостиничное-то дело. Красиво всё же получилось, и по уму. Но вот работает многое не так, как планировалось,