Воронцов. Перезагрузка. Книга 5 - Ник Тарасов

И тут же до слуха дошёл тот самый знакомый звук работы лесопилки — визг пил, которые на подвижных каретках вгрызались в толстые брёвна, распиливая их на ровные доски. Звук этот был ритмичным, немного монотонным, но в нём чувствовалась мощь, производительность.

А рядышком с пилами аккуратными штабелями лежали те самые доски — ровные, гладкие, все как одна. Пахло от них свежей древесиной, смолой. Некоторые доски ещё хранили тепло от недавней обработки.

Мужики у каретки, которые ловко складывали готовые доски в штабеля, и те, которые закидывали новые брёвна, завидев меня издалека, поспешно снимали шапки и низко кланялись. В их движениях чувствовалось искреннее уважение, но и некоторая настороженность — всё-таки хозяин пришёл, нужно показать себя с лучшей стороны.

— Здорово, мужики! — приветствовал я их, и лица работников сразу просветлели, напряжение спало.

— Здравствуйте, Егор Андреевич! — дружно отозвались они.

Оглядевшись вокруг, разглядывая знакомые постройки, механизмы, людей за работой, я поймал себя на мысли: «Как же давно я здесь не был!»

Решив осмотреть всё более детально, я пошёл через мост на другой берег. Он слегка покачивался под ногами, доски поскрипывали, внизу весело журчала вода.

Посередине моста я вдруг заметил, что какая-то тень мелькнула у кузни, что стояла в стороне от основных построек. Видать, кто-то меня заметил издалека и поспешил юркнуть внутрь — то ли чтобы предупредить других, то ли чтобы самому подготовиться к встрече.

А через секунду оттуда действительно вышла целая делегация. Семён, Фёдор, Петька, Митяй…

Семён первым снял шапку, остальные последовали его примеру.

— Егор Андреевич, доброе утро! — почти хором грянули они, и в голосах их звучала такая искренняя радость, что сердце невольно защемило от тепла.

И тут началось настоящее представление. Каждый наперебой пытался рассказать и показать, какие у него успехи за эти дни, пока меня не было. Слова сыпались градом, руки жестикулировали, глаза горели энтузиазмом.

— Егор Андреевич, а вы поглядите! — Семён потащил меня к печи, которая занимала добрую четверть помещения. — Плавлю теперь и стекло, и бисквитный фарфор! Оказывается, температуры хватает и в печь всё влезает.

Он распахнул дверцу печи, и оттуда хлынул жар, заставивший меня невольно отступить на шаг. Внутри, на специальных подставках, стояли готовые изделия которые глазурировались.

— Смотрите, как получается! — Семён показывал на две реторты внутри печи. — Раньше за день мало делали, а теперь… — он снова махнул на печь, потом на емкости с песком да глиной, куда отходили трубки, через который шел светильный газ. — В два раза больше обрабатываем! Этот газ творит чудеса, Егор Андреевич. А печь с вентилятором! Жар ровный, постоянный, не то что с мехами возиться.

Не успел я как следует оценить Семёновы достижения, как Петька подскочил ко мне с горстью металлических заготовок в руках. Лицо его было перемазано сажей, но глаза светились гордостью.

— А я вот что приладил! — выпалил он, протягивая мне несколько небольших металлических деталей странной формы. — Тут же их обрабатываю, пока Семён занимается плавкой. Не мешаем друг другу, а работы в два раза больше делаем!

Заготовки были тёплыми, видно было, что сделаны недавно. Форма их показалась мне знакомой — что-то вроде шестерёнок, только более сложной конфигурации.

— Это для тех механизмов, что вы показывали, — пояснил Петька, заметив мой пристальный взгляд. — Думаю, если их правильно подогнать, то можно будет и мельничный жернов крутить, и что ещё понадобится — вы же про станок для обработки дерева говорили.

А тут ещё Митяй выскочил словно чёрт из табакерки, прямо с длинной стеклодувной трубкой в руках. На конце её красовался почти готовый стеклянный пузырь, который он ловко вращал, придавая ему нужную форму.

— Егор Андреевич! — прокричал он, не переставая работать трубкой. — Глядите, что получается! Ещё столько вам банок наделаю, что хватит на всю деревню и ещё на три соседние!

Он осторожно отделил готовое изделие от трубки и поставил его остывать рядом с десятком других. Банки были ровные, аккуратные, с толстыми стенками — точно такие, какие я заказывал для хранения.

— Раньше одну банку полдня мучился делал, — продолжал Митяй, вытирая пот с лица рукавом. — А теперь за день дюжину делаю!

Я внимательно осмотрел его работу, взял одну из банок в руки, повертел на свету.

— Прекрасно, Митяй, — сказал я, и лицо его расплылось в довольной улыбке.

Было видно, что парни крайне мне рады. И это чувство было взаимным — если не кривить душой, то я им тоже был очень рад. Их энтузиазм, их готовность работать, их сообразительность — всё это грело душу.

Конечно, я понимал, что они мои крестьяне. По закону, по традиции, по всем правилам того времени, в котором мы жили. Но это были не те крестьяне, которых я привык видеть — те, что с утра до ночи пашут на земле, а к барину приходят только за тем, чтобы что-то принести или подать, выслушать приказ или жалобу.

С этими всё было по-другому. Совершенно по-другому.

Когда я начал развивать Уваровку, внедрять новые технологии, они первыми откликнулись на мой призыв. Первыми поверили в то, что затея эта не барская блажь, а настоящее дело. Первыми засучили рукава и помогли сделать то, что есть сейчас.

Помню, как Семён, когда я объяснял ему принцип работы стеклодувной печи, сначала слушал с недоверием. Потом задавал вопросы — умные, толковые вопросы. А потом взялся за дело с такой энергией, словно всю жизнь только этим и занимался.

Петька посмотрите — детали выковывает такие, что любой городской мастер позавидует.

Митяй был самым молодым из всех. Но схватывал на лету, повторить мог любое движение после одного показа. И что самое главное — не просто повторял механически, а понимал, зачем это нужно, как улучшить можно.

— Ну что, парни, — сказал я, оглядывая всю эту картину кипучей деятельности. — Похоже, без меня вы не пропали.

— Да что вы, Егор Андреевич! — горячо возразил Семён. — Всё по вашим наукам делаем, по вашим чертежам. Вы нас научили, а мы стараемся не подвести.

— И правильно стараетесь, — ответил я. — Дело у нас большое, важное. От того, как мы его сделаем, зависит не только наша Уваровка, но и многое другое.

В дальнейшем, я был уверен, они будут делать абсолютно всё то, что я скажу. Не задавая лишних вопросов,