Восьмой район - Алиса Аве

– Безусловно.

– Вот и хорошо.

– Ты не должен. – Вит оперся о конвейер. Никак не мог отдышаться.

Когда Стиратель ушел, они вернулись к работе.

– Больше не спускайся сюда, прими его предложение. Он хочет назначить тебя на верхние ярусы, я знаю.

– Ты не справишься один. – Зенон не собирался оставлять друга.

– Если будешь помогать, я умру быстрее. Он только что дал это понять.

– Я поговорю с ним, попрошу за тебя.

Вит поправил респиратор.

– Ты просишь – он приказывает. Ты не сказал нашим, пусть. Ей ты сказал? Нет. Весь пахнешь ею, но молчишь. Будет поздно! Он поставит тебя перед выбором.

– Уже…

– Убей его сегодня, Зенон! – В этот момент слышалось лишь жужжание конвейера.

Мальчишки, работающие в отходнике, замерли. Зенон чувствовал, что они все говорили голосом Вита. Зенон оглядел их всех и пошел распределять тела.

Вит снова тихо запел.

Первый раз они встретились в медотсеке. Зенон не прошел распределение, родители подделали результаты анализов. Ему предложили умереть сейчас или умереть с вероятностью девяносто процентов, согласившись на процедуру вживления. Он очнулся после операции, живой. Медики сказали не валяться долго, начинать ходить – движение полезно. Ему надоело наблюдать за соседом по палате, опутанным проводами, появляющимся и исчезающим, без конца стонущим и таращащим на него бесцветные глаза. Зенон стек с койки, начал мерить шагами расстояние от стены до стены. Один, два, три, три, два, один. На десятом «один» правая нога пропала. Зенон заорал на весь медицинский отсек. Медики поздравляли его. Результаты операции не заставили ждать, он исчез полностью. Датчики не фиксировали его ровно минуту. Боли он не испытывал, не покрывался испариной, не изрыгал на пол потоки рвоты, не визжал, прикусив губу до крови. Он больше не был недоделанным, а стал нужной Ковчегу единицей. Почти.

– Понимаешь, невидимость, – медик говорил медленно.

Зенон ожидал настоящие эмоции: волнение, сочувствие, но в шлеме отражалось лишь его собственное испуганное лицо, – она встречается довольно часто. И считается неудобной. Вас тяжело контролировать, система не ловит ваше присутствие. Мы утилизируем большинство подобных случаев.

– Зачем же вы, – Зенон долго подбирал подходящее слово, – вживили мне неудобную способность?

– Мы исполняем приказы, вопросы на Ковчеге не приветствуются. Ввели то, что дали.

– Поставьте блокиратор. – Зенон хотел жить, как никогда прежде. – Я знаю, он у вас есть.

– С блокиратором ты снова станешь обычным. – Медик едва заметно пожал плечами.

– Значит, все без толку. И я опять почти труп?

– Есть один вариант, – произнес медик нараспев, – вечером заглянет один очень важный человек, он заинтересован в тебе, – палец в зеленой перчатке указал вверх, – с основных этажей Ковчега. Если ты ему понравишься, будешь жить.

Зенон не находил себе места в ожидании важного человека. Разговаривал с товарищем по несчастью, который появился и слегка мерцал в приглушенном освещении палаты. Тот не отвечал.

– Может, и тебе повезет? Я надеюсь на это. Меня, кстати, Зенон зовут. Z-033, если по-новому.

Над головой значился код, заменивший имя. Зенон тогда еще размышлял, раз он 033, значит, тридцать третий с кодом на Z или тридцать третий с невидимостью. Над парнем код не указали. Имени его Зенон тоже не узнал.

Парень последний раз застонал и исчез за мгновение до того, как в палату вошел самый страшный человек из всех, что встречал Зенон. Он предложил сделку, взамен потребовал ни много ни мало – душу. И Зенон согласился, потому что тогда ему казалось, что жизнь намного важнее души.

– Бояться смерти вполне естественно, – сказал важный человек. – Но куда страшнее прожить бессмысленную жизнь. Я могу дать тебе и спасение, и смысл.

– Что хотите взамен? – тут же отреагировал Зенон.

– Я бы соблазнял тебя настоящим Ковчегом, всеми благами верхних ярусов. Но мы уже это проходили. Я понял, тебя не купить. – Он нес бред, приблизив искореженное лицо к носу Зенона. – Лучше покажу кое-кого, сам определишь ценность предложения.

Зенон почувствовал себя грязным. Его слегка подташнивало, он положил руку на живот.

– Это тревога, – успокоил его Старший Стиратель. – Любит сворачиваться в животе, холодная, тяжелая. Когда примешь важное решение, ощутишь жар. Кстати, мы поедем в мои личные апартаменты, но ты их разглядеть не успеешь, не до того будет. Лифт откроет внешний шлюз, прошу, не делай резких движений.

Биться головой в поглощающую звуки перепонку бесполезно. Стиратели, черные блестящие тараканы, стояли посреди золотистой комнаты, на широком пьедестале, целились в коленопреклоненных людей у подножия кровати.

– Мама! – закричал Зенон. – Сайлас!

– А вот отца, к сожалению, живым доставить не удалось, – улыбнулся Старший Стиратель. От его улыбки шрамы ожили, зашевелились. – Воля к жизни у него была огромна, совсем как у тебя. Подумать только, ты один из немногих, переживших операцию! Храбрый папочка отобрал оружие у стражи. Откуда ему знать про индивидуальные настройки, чужой палец определяется, и – бах… Но мать и брата мы привели в целости и сохранности.

– Зачем? – простонал Зенон.

– Подтасовка результатов анализов, подкуп медиков Церемонии – серьезные преступления. Мы всегда вычисляем бракованных, семьи наказываем. Они потеряли одного ребенка, твою сестренку звали… Ада? Анна? Не важно. Казалось бы, должны ценить оставшихся. Что в тебе не так, сынок, что они решили отдать тебя Ковчегу?

– Брат болен. Я уговорил маму! Это моя вина!

– Что ты предложил медику?

Зенон отвел взгляд. Мама не видела его, но он видел ее слезы.

– Вы били их? – быстро спросил он.

– Ты стал прозрачным, сынок, – весело сказал Старший Стиратель. – Нервничаешь. Врешь. Мамочка предложила стражу себя? Или тебя? Или все же ты сам предложил? Я ведь всегда узнаю правду. Мама потеряла дочь, она боялась потерять младшенького, и вы оба пошли на жертвы. Стирателям и медикам запрещено вступать в сексуальные отношения с кем бы то ни было на Ковчеге. Зато внизу… он получил то, что хотел? А братец лекарств не получил, увы, распределение не обманешь. Но! Смотри на них внимательно. И слушай. Я вылечу мальчишку. Более того, твоя родня останется на Ковчеге и будет жить достойно, если согласишься использовать полученные способности правильно.

– Я слушаю. – Зенон все решил, едва увидев мать на коленях.

– Мне нужен шпион, сынок.

– Но ведь вы здесь главный!

– К сожалению, есть она. – Старший Стиратель показал пальцем наверх, совсем как медик до того. – И мне надо, чтобы ты сообщил, когда появится замена.

– Я не понимаю. – Зенон чуть не плакал. Руки и ноги его то и дело теряли видимость.

– Понимать не нужно. Ответь «да» или «нет».

– Я не понимаю, – повторил Зенон, – я отвечу «нет», и вы