Город Порталов Планета Сунне-Твеген - Владимир Гудыменко

Я не знал, что сказать. Но размышлять было некогда.

Когда мы вернулись к порталу, капитан Фицрой встретил нас тяжелым взглядом.

– Что ты наделал, Дарвин? – процедил он, окидывая беглецов холодным, укоризненным взглядом.

Я понимал его гнев. Мы нарушили границу. Теперь уйти и оставить их было невозможно. Они знали о портале.

Позже мы возвратились с корабля, доставив все необходимое: провизию, одежду, спички – все, что могло облегчить их существование в этом нестабильном и жестоком мире.

Так тринадцать существ из иного измерения неожиданно оказались связаны с нашим открытием – загадочным шлюзом, ведущим в иной мир.

Покидая ту местность, я был полон решимости донести до мира важность сделанного нами открытия. Капитан Фицрой поддерживал меня, пусть и с некоторой осторожностью.

Спустя несколько дней мы остановились в одном из трактиров, чтобы перевести дух. Капитан, пребывая в хорошем расположении духа, позволил команде немного расслабиться после долгого и изнурительного перехода. Вино текло щедро, и вскоре один из матросов, изрядно опьянев, с воодушевлением стал рассказывать о наших приключениях.

Однако его пыл встретил не восхищение, а насмешки. Присутствующие не просто не поверили – они откровенно высмеяли рассказ. Некоторые отшатнулись, словно опасаясь заразиться его «безумием». Один из посетителей, убежденный, что бедняга страдает от лихорадочного бреда, вызвал лекаря.

Слухи распространились стремительно. По округе поползли разговоры о том, будто наш корабль занес с собой неизвестную болезнь, и что приближаться к нам опасно. Люди начали избегать нас, а трактирщик – с тревожным выражением лица – едва не выставил нас за дверь прежде срока.

В тот момент я осознал простую истину: нет смысла говорить о невероятном, если слушающий не готов поверить. Истина, как и знание, требует не только доказательств, но и готовности принять их.

Мир, в том его виде, каким я знал его, не был готов к подобным откровениям. Потому я принял решение изложить свою историю иначе. Не прямо, а в завуалированной форме. Не как свидетель – а как исследователь, оставляющий следы, которые будут поняты лишь тем, кто сам готов им следовать.

Эпизод 2. Старый, новый мир

Спустя несколько лет после возвращения в Великобританию, в 1840 году, я позволил себе осторожно поделиться с Майклом Фарадеем рассказом о странном природном явлении, свидетелем которого стал во время экспедиции. Это были облака – не обычные паровые образования, а нечто иное: они мерцали, словно живые, и испускали загадочные электрические разряды, казавшиеся разумно организованными.

Я был уверен, что если кто и способен найти рациональное объяснение столь необычному феномену, то именно он.

Фарадей выслушал меня с вниманием, свойственным истинному ученому. Его лицо, сначала сосредоточенное, постепенно оживилось; в глазах зажегся тот самый огонек, что всегда отличал исследователя, почувствовавшего границу нового.

– Вы уверены, что не ошиблись, мистер Дарвин? – спросил он, откладывая в сторону перо и заметки.

– В этом я убежден так же, как в том, что Земля вращается вокруг Солнца, – ответил я, глядя прямо в его глаза.

– Любопытно… Возможно, у этих облаков имеется собственный механизм накопления заряда. Это требует проверки.

Так началась одна из самых странных и в то же время захватывающих бесед в моей жизни – диалог, в котором обсуждалось нечто, способное изменить представления о самой природе материи.

Осознавая, каким может быть отклик со стороны широкой публики, мы пришли к единому решению: до времени сохранить эту историю между нами.

Было зафрахтовано судно, и мы отправились в Чили. Там уже ходили тревожные слухи: местные жители говорили о волосатых великанах, блуждающих в горах и лесах, оставляющих следы и вселявших тревогу в людей и животных. Я без труда понял, что наши старые знакомые из иного мира не стали скрываться в коридорах между порталами. Их врожденное любопытство побудило их исследовать нашу сторону так же, как мы – их.

Но наш приезд, увы, не остался незамеченным. В одном из местных трактиров кто-то меня узнал. Один человек, поднявшись из-за стола, обвинил нас в распространении болезни. Он уверял, что так называемая лихорадка, о которой прежде говорили, не исчезла, а распространилась, заражая умы. Теперь, по его словам, все больше людей видят чудовищ и призраков, и это, якобы, наша вина.

Шум поднялся мгновенно. Люди в зале начали переглядываться, напряжение росло. Их взгляды становились все более враждебными. Еще немного – и нас сочли бы виновниками неведомой беды.

Я взглянул на Майкла Фарадея и едва слышно произнес:

– Пожалуй, настало время показать тебе то место, о котором я рассказывал.

Он кивнул коротко, без лишних слов. И мы немедленно покинули заведение, отправившись в путь.

Когда добрались до портала, я увидел на лице Майкла то же самое выражение, что когда-то было и у меня: изумление, смешанное с благоговейным страхом. Казалось бы, после всего, что мы узнали, ничто не могло уже поразить меня… но я ошибался.

Уже внутри мы обнаружили целое поселение. Сквозь тьму, окутывавшую этот мир, пробивался необычный свет. Это был не огонь. Белые кристаллы, разбросанные по земле и вмурованные в стены строений, мягко мерцали, освещая улицы ровным, бестеневым сиянием – как лунный свет, лишенный источника.

Наше присутствие не осталось незамеченным. Патруль настиг нас почти сразу. Не теряя времени, нас схватили и отвели в темное помещение, больше всего напоминавшее камеру. Мы сидели в напряженном ожидании. Через некоторое время массивная дверь отворилась, и на пороге появилась знакомая фигура.

– Привет, – раздалось неожиданно на английском.

Я поднял голову. Передо мной стоял Дронбак. Он тоже узнал меня. К моему удивлению, он говорил на моем языке. Неуверенно, с акцентом, местами вплетая в речь собственные слова – но говорил. Я понял: оставленные мною записи не пропали. Они научились. Это вселяло надежду.

В ходе разговора мы узнали многое. Поселение сумело наладить добычу кристаллов из облаков. Методы были примитивны, но по-своему точны. Они бросали металлическое копье в облако, вызывая разряд, ослаблявший его активность. Затем запускали гарпун с изолированным тросом. Когда гарпун возвращался, к нему прилипали мелкие кристаллы – словно металлические опилки к магниту. Их счищали деревянными или костяными скребками, избегая прямого контакта, и складывали в мешки, обработанные изоляционной смесью глины, воска и трав.

Я слушал с восхищением. Эти существа не просто выживали. Они адаптировались. Превращали враждебный мир в свою среду.

С помощью этого материала они создали источник света, который позволял им существовать в постоянной тьме. Но куда более поразительным было другое: они использовали кристаллы в бою. Теперь их копья заканчивались наконечниками, способными бить