Город Порталов Планета Сунне-Твеген - Владимир Гудыменко

Фарадей замолчал. Его голос оборвался, и он резко вздрогнул.

– Подожди… – прошептал он, снова поднося бинокль к глазам. – Этот гоминоид… походка, плечи, шерсть… – Он оторвался от прибора, как от раскаленного железа. – Это не может быть… – Он резко рванулся вперед, будто надеясь, что расстояние можно преодолеть одним прыжком, но Лу с силой удержал его.

– Тихо. Если нас заметят – подумают, что мы беглые. Не рискуй.

– Что с ним стало?.. Почему ты не сказал?.. Лу, давно ты знаешь?

– Его доставили в город вместе с тобой.

– Это мой брат, Лу. Это Гальтон. Я должен помочь!

– Не здесь и не сейчас. Поехали ко мне – все обсудим.

Лу схватил Фарадея за руку. Тот долго смотрел на лагерь, но потом опустил голову и последовал за ним.

Когда они вернулись в антикварную лавку, повисло напряженное молчание. Лу жестом указал на кресло – Фарадей сел, все еще переваривая увиденное. Принц устроился напротив.

– Когда тебя сюда доставили, я и не знал, что твои братья тоже здесь.

– Братья? Кто еще? – Фарадей поднял взгляд.

– Хаксли… Он мертв. Несчастный случай в лагере по добыче Электрума.

Фарадей замер. Его взгляд остекленел, губы приоткрылись, но слов он не нашел. Просто сидел, уставившись в пол.

– Потом я навел справки – продолжил Лу. – Всегда так делаю. Выяснилось: вас похитили по личному приказу Альфо Солберга.

– Что? – Фарадей резко поднял голову. – Альфо Солберг? Ты… ты ошибаешься. Он друг семьи.

– Единственные, кто занимается поставками рабов с Сунне-Твегена, это группа Альфо Солберга. Если он твой друг, зачем ты оказался здесь?

– Это, должно быть, какое-то недоразумение. Ты путаешь его с кем-то. Или это просто однофамилец, – Фарадей попытался перечить, но голос у него дрожал.

– Дарвин, – мягко, но с тяжестью произнес Лу.

– Что с ним?

Лу подошел к окну, закрыл ставни и обернулся к нему.

– Он в коме. Алетта мертва. Дети пропали. Альфо уничтожил вашу семью.

– Что за бред? Зачем ему это? – голос Фарадея дрогнул.

Альфо действует по приказу Асага. Твой брат мешал им. Он был неугоден.

– Почему ты молчал?! Ты знал про мою семью и не сказал ни слова! Только теперь, когда я собрался уйти!

– Вспомни себя в первые дни. Перепуганный мальчишка, неспособный постоять за себя. Что бы ты сделал, узнав тогда? Ринулся спасать их? Закончил бы, как при попытке побега. А так – у тебя был стимул держаться. Ты выжил.

– Если Альфо хотел уничтожить нас – почему меня не отправили сразу на рудники?

– Не знаю. Но если ты пойдешь к нему – не удивлюсь, если все закончится именно там.

Фарадей нахмурился:

– Ты получаешь информацию от судьи Эботта?

– Не смей, – резко оборвал его Лу. – Ты носишь ему мои конверты. И только. Не втягивай старика.

– Мне нужны доказательства.

– Их нет.

– Что мне мешает пойти к Альфо?

– Благоразумие, Фарадей. Именно оно должно тебя остановить, – голос Лу стал ниже, жестче.

Повисла тишина. Оба молчали. Только тиканье старых часов заполняло пространство между ними.

– Я должен что-то сделать, – сказал Фарадей. – Это моя семья. Мои братья. Я не прощу себе, если ничего не сделаю.

– Понимаю. Но сейчас ты слишком уязвим. Дай мне немного времени. Я найду способ все решить.

– Сколько еще времени?

– Столько, сколько понадобится. Я сделаю все возможное, – Лу положил ему руку на плечо.

– Если ты мне лжешь…

– Рано или поздно ты сам все поймешь, – сказал Лу. – А пока у меня есть кое-что для тебя.

Он подошел к книжному шкафу, провел пальцами по корешкам, что-то пробормотал себе под нос и вытащил тонкий дневник.

– Вот. Держи. Думаю, тебе будет интересно.

– «Дарвин Великий»? Серьезно? Я читал о нем сто раз в школе.

– Не это. Такое ты точно не читал. Такого нет даже на планете Земля, – гордостью сказал Лу.

Фарадей взял дневник, скептически приподняв бровь.

– Прочитай. Остуди голову. Перенаправь мысли. На сегодня – все.

***

Лу остался один в комнате с камином и бутылкой Golden Cask 16-летней выдержки. Пламя в камине тихо потрескивало, отражаясь в его задумчивых глазах. Просидев несколько минут, он налил себе еще немного виски, затем решительно повернул по часовой стрелке верхнюю часть своего перстня до характерного щелчка. Внезапно перстень начал подавать тусклые сигналы с разной световой периодичностью: короткий, короткий, короткий, длинный, длинный, длинный, короткий, короткий, короткий…

Глава 10

Эпизод 1 Приключение натуралиста

Проснувшись на рассвете, Фарадей почувствовал адскую головную боль. Смесь алкоголя и вчерашней информации пульсировала в висках. Войдя в обеденную, он увидел за столом Игоря и Овода – оба уже вовсю наливали пенное.

– Ого, сколько в вас лезет! – удивился Фарадей.

– Выпей стакан – поймешь, – усмехнулся Игорь.

– Ха-ха, – поддержал смехом Овод.

– Арабеллу не видели? Она, кажется, не со мной спала… Может, в другой комнате?

Веселье тут же сменилось тишиной.

– Овод? – насторожился Фарадей. – Ты не в курсе, где она?

Овод, не поднимая глаз, пробормотал что-то неразборчивое, будто считал, что этим избегает ответа.

– Что? Я тебя не понимаю. Овод, скажи нормально.

– Угу, – пробубнил тот, кивая.

Он поперхнулся пивом. Игорь хлопнул его по спине, но стало только хуже. Последствия запоя сказывались. Овод изобразил, что ему нужно проветриться, и этим ловко уклонился от дальнейших расспросов.

Выйдя во двор, он выждал, пока Фарадей отвернется, затем постучал в окно и жестом позвал Игоря. Они решили продолжить утренние посиделки в другом месте.

Фарадей остался один. С чашкой чая он пошел в свою комнату. Проходя мимо двери Крастера, заметил, как тот храпит под громкий телевизор, и не стал будить. С Косой говорить о случившемся не хотелось, с Лидией – тем более. А Маззикса он почти не знал. Допив чай, он лег и открыл тот самый дневник, что дал ему Лу.

Из дневника натуралиста Чарльза Дарвина

1 октября 1835 года

Мое путешествие началось в декабре 1831 года, когда по приглашению капитана Роберта Фицроя я занял место на борту корвета Его Величества «Бигль». Я не мог и предположить тогда, что это плавание окажет столь глубокое влияние на мое понимание природы и ее законов.

В течение нескольких лет мы пересекали океаны, исследуя берега Южной Америки, наблюдая флору, фауну и геологические структуры, зачастую в местах, где нога европейца еще не ступала. Вопросы происхождения видов и их приспособленности к среде начали формироваться во мне еще в те месяцы, однако ясность мысли пришла лишь позже.

Решающим моментом стало прибытие на Галапагосские острова