Возвращение. Часть I - Даниил Корнаков

— С тяжелым сердцем я могу простить ложь, но всё же один-единственный грех считаю непростительным. — Уильям говорил так резко, что из его рта летела слюна. — И это убийство членов Братства!

Послышался щелчок затвора. Мушка автомата молодого охранника поочерёдно наводилась на вставших как вкопанных Матвея, Арину, Машу…

— Постой… — Матвей захотел выйти вперёд.

— И не пытайся оправдываться, проклятый грешник! — Спокойность и рассудительность Уильяма Моргана сменилась праведным гневом. — Я внимательно изучил написанное в этом дневнике, связал упомянутые в нём имена, названия и события… Вы убили их! Убили моих людей и, более того, похитили ребёнка!

— Сволочи! — крикнул молодой охранник.

За его спиной уже скопилось ещё несколько других членов Братства с оружием наготове.

— Это ложь! — крикнул в ответ Матвей. — Мы его не похищали! Он…

— Он сам в этом признался. Рассказал всё своему брату, а тот рассказал мне!

— Прикажите мне их расстрелять, отец Уильям! — завопил юноша. — Мой друг находился на том корабле!

— Не стоит, сын мой. Завтра их ждёт куда более жестокая кара. Все на «Палмере» должны видеть, что ожидает тех, кто посмеет покуситься на жизнь избранного члена Братства!

Сзади Моргана столпились другие охранники. Услышав правду, они подняли гам, требуя скорейшей расправы над виновниками.

— Это Буров! — Не сдержалась Арина. — Он взорвал тот корабль! Он…

— МОРГАН! — Матвей чувствовал, как ускользает время. — Половина здесь непричастна к тому случаю, и даже не были на том корабле! Ты…

Внутрь ввалились трое охранников с поднятыми карабинами.

— РУКИ ЗА ГОЛОВУ, СУКИ! ЗА ГОЛОВУ!

В камере стало тесно. Каждый вздох давался с усилием. В груди у Матвея сжимало невидимым прессом.

Рядом с Уильямом появился Винник. Взглядом он пробежался по заключённым и остановился на Соне.

— Зайцева… — С самодовольной улыбкой он поманил её к себе пальцем, — ну-ка иди сюда.

Макс заслонил Соню своим телом и растопырил руки.

— Только тронь её, дерьма кусок, и я тебе…

— Кончайте его, — буднично бросил Винник.

— Нет, стой! Стой!

Соня выбежала вперёд с поднятыми руками, вставая между автоматом и Юдичевым.

— Соня! — Рука Юдичева попыталась поймать её, но схватила лишь воздух.

Лицо Сони Зайцевой на миг обратилось к Юдичеву. Слёзы ручьём лились из глаз, а дорожки на щеках блестели на свету. Её губы дрожали, когда она произнесла:

— Я люблю тебя, Макс…

И вслед за сказанным последовал оглушительный визг. Винник повалил её на пол, схватил её за волосы и потащил к выходу, как набитый рыбой мешок.

— УБЛЮДОК! — кричал Юдичев, все вены на его шее набухли от крови, — ОТПУСТИ ЕЁ!

— Вас всех ждут муки ада! — выкрикнул Уильям и захлопнул за собой дверь аккурат, когда Макс ударил её всем своим весом. Жилистые кулаки беспомощно колотили по стальной двери.

— Я УБЬЮ ВСЕХ ВАС, СВОЛОЧИ! СЛЫШИТЕ? НА КУСКИ ПОРВУ ТВАРЕЙ!

Маша отчаянно зарыдала. Глаза Арины заблестели от слёз. Эрик присоединился к Юдичеву и кричал про свой народ, оставленный на далёком севере.

Надежда выбраться живыми с Палмера теперь умерла для них окончательно.

* * *

Соня ощутила грубый удар в спину, заставивший её упасть на ледяной пол.

— Свяжите эту суку.

Двое охранников склонились над брыкающимся телом и протянули к нему руки.

Однако ещё на пути сюда Соня для себя железно решила:

«Хрен я этим ублюдкам дамся просто так».

Ногой она со всей возможной для себя силой ударила одного из них, повалив на спину. Затем вскочила, попыталась бежать, но второй накинулся на неё сзади и обхватил шею.

— Отпусти меня, ублюдок, не то я…

Перед глазами на миг вырос кулак, обрушившийся прямо ей на лицо. Ноющий поток боли быстрыми волнами перекатился в черепе, барахтаясь между носом и лбом. Горячая влага коснулась верхней губы.

Стальные пальцы схватили её за подбородок.

— Не смей больше рыпаться! — рявкнул Винник.

Соня плюнула ему в лицо. Алая слюна угодила ему ровно в правый глаз.

— Гори в аду, мерзкий ты кусок…

Очередная жуткая боль, а за ней тьма с просачивающимися в ней бликами света — единственным свидетельством, что пока ещё жизнь не оставила её. Руки не слушались, как и ноги.

Мелькают фигуры, вспышки света, отдалённые голоса, едва различимые…

Её вновь окутывает чернота, как вдруг…

Ледяная вода молотом ударила ей по голове и вытащила из бессознательной тьмы. Соня резко вздохнула и стала жадно хватать ртом воздух.

Послышался сухой смешок.

— Просыпайся… соня…

Винник стоял в шаге от неё с ведром в руке. Он бросил его к её ногам, и оно, сделав полуоборот, застыло у ножки стула. Соня дёрнуло рукой — бестолку. Её крепко связали, не пошевелиться. Во рту стоял металлический привкус. Горячий пот щекотал спину.

— Плюнешь в меня ещё раз, и я тебе вырву твой поганый язык.

Соня дёрнулось, но не в очередной попытке освободиться, а показать ему, что чхать она хотела на его угрозы.

— Оставьте нас, — рука Винника повелительно махнула.

Соня приглянулась и узнала того самого мальчишку, охранявшего их камеру.

— Но отец Уильям велел… — с недоверием прошептал он.

— Я разберусь с ней! Возвращайся на пост. И ты тоже!

Две фигуры стоявшие позади развернулись и вышли через маятниковые двери с круглыми окошками. Соня осмотрелась: металлические столы поблёскивали в тусклом свете огня, громадные плиты вдоль стены с кучей утвари на ней. Кажется, это одна из кухонь на пятой или шестой палубе.

Винник взял барный стул и потащил к ней.

— Вот мы наконец и остались наедине… — Ножки стула издавали неприятный, режущий слух звук. — Ты, да я…

Он сел напротив неё и размял костяшки пальцев.

Соня молчала, буравя его взглядом.

— В комнате хранения недосчитались трёх батарей, — сказал Винник. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Впервые слышу.

Винник ухмыльнулся:

— Уверена? Ты подумай хорошенько, ведь они пропали как раз накануне вашей попытке сбежать.

— Я подумала.

— И?

— И решила… а не забиться бы тебе где-нибудь в углу и сдохнуть?

Соня сплюнула кровью на пол.

— Кажется, ты не до конца осознаёшь херовость своего положения. — Винник поднялся со стула, сделал к ней шаг. — Позволь я тебе напомню.

Удар вышел сильный, прямо в челюсть. Нижняя часть лица на секунду онемела, но