Кредо инквизитора - Алексей Михайлович Рутенбург

на него, возможно, разговаривает с ним и никогда не крикнет, не упрекнёт. Слеш этим и пользуется. Что ты здесь забыл, сучёнок? Не важно… Тебе крышка… Я преподнесу твоё мёртвое тело к подножью статуи спасителя или скину в речку.

Я смотрел на него и мне показалось, что он почувствовал меня. Но Слеш продолжал стоять возле статуи и смотреть на неё.

– Тебе точно не туда, – сказал я. Слеш спокойно повернул голову и увидел меня. Улыбнулся и поднял голову к небу.

– Я знал, что ты придёшь. Я ждал тебя, – смеясь проговорил он.

– Ты убил Иржи…, – я не успел закончить, а он уже перебил меня.

– Да, убил… Представляешь, я его убил…, – он говорил об этом, как о невероятном происшествии, как о чуде.

– И ты убил Дашу! – Грозно закончил я.

– Дашу? Что? Нет, это не я, – с усмешкой, издеваясь, говорил он.

– Ты…, – прошипел я словно змея… Я был готов броситься на него и разорвать на сотню маленьких Слешей.

– Нет, не я…, – улыбался он, смотря на меня. – И вообще, с чего ты взял это?

– Она сама сказала, – с каменным лицом я продолжал смотреть на него. На этого скользкого, гадкого ужа. Что он придумает, чтобы спасти свою шкуру в очередной раз?

– Вот как, – удивился он и поджал губы.

– Она смочила пальцы в своей крови и написала, – я говорил без эмоций, скрывая всю боль внутри себя. Я не должен давать ему даже намека на свои слабые стороны, пусть думает, что я уже из железа, закалённого слезами, кровью и болью.

Он ухмыльнулся и опустил глаза вниз, начал медленно расхаживать передо мной.

– Да, нехорошо с ней получилось. Она была лишней, – Слеш перевёл на меня взгляд, остановился и добавил: – А она ведь, действительно, не знала, где ты…

– Я хотел её защитить, – выдавил я из себя.

– Плохо хотел, – он снова продолжил ходить. – Панк, у тебя руки, как и у меня, по локоть в крови.

– Что ты хочешь сказать? – Спросил я.

– Ничего…, – спокойно ответил он и продолжал медленно ходить недалеко от меня. Потом остановился и посмотрел в упор. Он был задумчив, нахмурился и весь грустный какой-то. – Мы, наверное, попадём в ад, – сказал он. – Странно. Мы защищали людей от нечисти, но сами оказались не лучше. Людей надо защищать от нас. Теперь мы попадём в огненную страну хаоса и боли, и те, кого мы выгоняли из людского мира, будут пытать и издеваться над нами. Иисус Христос не позволит нам отправиться на небо и наблюдать за этими тупыми созданиями. Они же легко поддаются дрессировке, ими можно управлять, как стадом баранов, чем, в принципе, и занимаются власти, а мы должны рисковать своими жизнями за них. За этих мелких, никчёмных, тупых червей, – он заводился на глазах.

– Не ради спасения людей от нечисти пошли вы на сделку с бесами. Продали им свои шкуры. Не ради спасения людей ты всадил нож в спину Иржи. И точно не ради спасения людей ты убил её… Не надо затрагивать межмировые отношения и вечную борьбу добра со злом. Ответь за кровь, что на твоих руках, – спокойно произнёс я.

– Добро, зло – всё это просто тупые слова, которые придумали эти куски мяса для того, чтобы объяснять себе и друг другу, как надо делать, а как нет. А загробный мир, бог, может, их вообще нет… Ты об этом не думал?

– Ты, как и я, видел создания не людские и пришедшие в этот мир не с благими намерениями. Мы боролись с ними: это зараза, что норовит прорваться в наш дом и издеваться над обитателями его. Если мы это допустим, погибнет очень много людей…

– А так под ударом оказываемся мы… Так… Разве ты не ощущаешь ту тяжесть бремени, возложенного на наши плечи, перед каждым рейдом? Каждый раз мы можем не вернуться…

– Поэтому надо было развязать войну и самим друг друга убить? Так что ли? – Я чувствую, что теряю контроль, надо успокоиться.

– Это досадное стечение обстоятельств. Панк, скажи мне, почему ты отказался от договора? – Слеш смотрел на меня.

– Тебя это не касается…

– А представляешь, что было бы, если бы все единогласно приняли решение? Мы бы жили, как короли… Сейчас была бы жива Даша, Иржи, остальные, все! И мы бы не боялись за свои жизни, руководили бы действиями людей, куражились, веселились и ни в чём себе не отказывали.

– Ты реально в это веришь? – Спросил я.

– Я верил в это, как верил в детстве в сказки… Кстати, знаешь, почему это кладбище называется Волковским?

– Из-за речки? – Спросил я. Чего он хочет этим добиться? Продлить время своей жизни? Выговориться? Чего он хочет? Слеш засмеялся.

– Многие тоже так думают. Я же верю в одну легенду.

– Сейчас не лучшее время, – сказал я.

– Время придумал человек для удобства своей жизни… По сути, время не значит ничего… Ты торопишься? Сегодня отличная ночь, чтобы умереть… Давай её дождёмся. Так вот… Мне больше нравится легенда про то, что Волковское оно потому, что ночью на кладбище приходят волки полакомиться незахороненными трупами. А трупы эти принадлежат воинам, пленённым в войне, и пригнанным сюда как скот для строительства града на костях, именуемого ныне Санкт-Петербург.

– Да ты на голову болен. Лечиться не пробовал? – Спросил я у Слеша, и это его явно не порадовало.

– Ты ничего не поймёшь…, – покачал головой Слеш.

– Я и не хочу… Сейчас я хочу только забрать твою жизнь, – сказал я и достал пистолет. Направил на него и ждал.

– Давай, стреляй… Именно пистолет, правильно! Что ты ещё можешь? Ты же слабый, недоделанный в прошлом инквизитор…, – он смеялся.

– Ты думаешь, я буду геройствовать? Биться с тобой на мечах, подставлять себя под удар? Ты сам крыса, – усмехнулся я.

– Видишь, ты такой же, как я. И ты, и я – мы вместе попадёт в ад…, – он начал смеяться ещё сильнее. Просто заливаться в своём безумном смехе.

– Может быть, но ты будешь первым…

Я разжал руку, и пистолет упал в снег. Слеш проводил его взглядом и улыбнулся. Я без эмоций твёрдой рукой вытащил из ножен скрамасакс, который когда-то я вытащил из ножен мёртвого Иржи. Этот меч спас мне жизнь, как спасал её мне и его предыдущий хозяин. Слеш узнал этот меч. Он быстро достал свой и, прокрутив его в руке, встал в стойку. Мы смотрели друг на друга. Тишина… Начал немного падать снег. Слева от нас возвышалась статуя Иисуса Христа, и его руки словно разводили