Другая жизнь. Назад в СССР-2 - Михаил Васильевич Шелест

Кто такая Тиэко, что за чувство у меня зарождалось к Тиэко, я не понимал. А к Светлане я чувствовал прямо-таки неудержимое мужское влечение. Она была прекрасна своей гибкостью и почти детским телом. Между прочим, в октябре ей «стукнет» тоже шестнадцать.

— Семнадцатого, — подсказал мне «мой внутренний голос».

— Да, помню, — согласился я и ответил. — Не всё. Она, действительно, очень хорошая спортсменка и я очень многое почерпнул у неё. И она написала мне сертификат на «первый дан». Оказывается, у них любой мастер имеет право проводить аттестацию и присваивать квалификационные разряды. Как у нас в самбо.

— Первый дан, это какой разряд?

— Это, как у нас «кандидат в мастера спорта».

— А зачем тебе сертификат?

— Ну, как? Теперь я могу секцию карате организовать. Уже с директором школы разговаривал. Она «вентилирует», как она сказала, этот вопрос в Районо, а я завтра пойду в городской спорткомитет, покажу сертификат, поговорю о перспективах развития карате во Владивостоке и предложу себя в качестве тренера-общественника. А может ещё и на ставку возьмут… Хотя, это навряд ли… Разрешили бы. У нас карате официально запрещено с семьдесят третьего.

— А как же так? Разве тебе разрешат?

— Я буду сначала вести китайскую гимнастику. У меня есть рекомендации и утверждённая «минздравом» методика профессора Коновалова. А к концу семьдесят восьмого года карате разрешат и создадут федерацию карате в СССР. А мы к тому времени уже раскрутимся.

Секция Штурмина в Москве официально «родится» в семьдесят девятом. А моя заявка будет лежать на столе у руководителя спорткомитета СССР уже в сентябре, вместе со списочным составом.

— А это разве одно и то же, твоя гимнастика и карете? — спросила Светлана.

К моему удивлению в её голосе слышалась явная заинтересованность.

— Ты показывал… В твоём карате удары и резкость, а твоя гимнастика плавная.

— Нормально всё будет, — улыбнулся я. — Пойдёшь ко мне заниматься? Я тебя научу от хулиганов отбиваться. Ты такая красивая, что они к тебе точно приставать будут.

— Уже пристают, — она опустила глаза. — К тебе шла, какие-то придурки пристали на остановке у пятидесятого дома. Еле отбилась…

Я нахмурился, представив ситуацию, при которой возвращающаяся от меня Светлана попадает в лапы нашим местным «утыркам». «Верхняя Сахалинская» тот ещё рассадник хулиганья. Я там тоже до последнего времени проходил с опаской между пятидесятым и сорок восьмым домом. Этот проход называли ночной раздевалкой и его старались проскакивать как можно быстрее.

— Скоро мама придёт, — сказал я. — Но это я просто сообщаю, чтобы ты не удивилась дверному звонку.

— Да, он у вас смешной. Мявкает, как моя кошка. Ах, я же не сказала! Мы же сиамскую кошку взяли! Котёнка. У маминых знакомых. Настоящая, с голубыми глазами. У них ещё есть. Не хочешь?

Кошку я не хотел, хотя мой «внутренний голос» мне подсказывал, что у него была кошка, вернее кот, от той же мамаши. И кот приличный, ходивший по своим надобностям в унитаз.

— Хм. Кота я бы взял. Надо с родителями поговорить.

— Ой! Это здорово! И я поговорю с мамой.

В дверь позвонили. Звонок жалобно и противно мявкнул, словно животному наступили на хвост. Поначалу знакомые даже пугались и смотрели под ноги. У нас и коврик был пупырчатый и мягкий. Вот и подпрыгивали гости, думая, о кошке под ногами. Ха-ха…

— О, Светочка! — чему-то обрадовалась мама. — А мне звонила твоя мама и говорила, что вы кошечку взяли. Сиамскую. Мне рекомендовала.

Мы со Светланой переглянулись.

— Я поговорю с папой, и мы котика возьмём, не возражаешь? — спросила она меня.

Я усмехнулся и развел руками. Правильно говорят, что от судьбы не уйдёшь.

Глава 19

Проводив Светлану до дома и не заходя к ним, хоть она и звала, я спросил:

— Когда снова в кино пойдём?

— Да, хоть завтра, — пожала она плечами.

Завтра — четвёртое сентября воскресенье. Можно было с утра сделать уроки, днём покупаться, а вечером сходить в кино. Поесть в кафе мороженное, то, сё… Прогуляться.

— Договорились. Во сколько зайти?

— В шесть заходи. Там фильм с Московского международного фестивали будут показывать. Уже неделю крутят. Сегодня показывали наш новый фильм «Мимино». Его ещё и в прокат не выпустили… Можно было бы сходить сегодня. Ещё есть время успеть.

— Я не могу сегодня, — скривился я с сожалением. — У меня тренировка по карате. Мы уже начали потихоньку заниматься. Вторник, четверг, суббота. Не могу пропустить. Уже двадцать человек в группе.

— Ничего себе. Без разрешения?

— Пока на свой страх и риск физрук, вроде как, ведёт гимнастику. Он своих, в основном, друзей — бывших спортсменов позвал.

— Хм! — Светлана посмотрела на меня оценивающе и я не понял, то ли одобрительно, то ли не очень.

— Ну, ладно. Завтра, так завтра… Ну пока⁈

Мы посмотрели друг-другу в глаза и наши губы нашлись, но не надолго. Дело было у её двери, а мало ли кто в дверной глазок может посмотреть, хотя я и прикрыл его своим телом. Но ведь были и соседи напротив…

Я шел домой и мне вспомнился недавний поход на футбол. Так-то я футбол смотреть не очень люблю, как и играть, но второго сентября Валерка-Грек уломал меня сходить на игру Владивостокского Луча с Барнаульским «Динамо», обещая провести без билета.

Это «провести» оказалось с подвохом. Мы проникли через оторванную доску стадиона в подтрибунное пространство и вылезли через проломленный деревянный пол на верхнем ряду. Вылезли, уселись и увидели парня, которого я ударил, а он стукнулся головой о рельс. Живого, естественно, да ещё и в толпе друзей. И второй, тот который окучивал Валерку, и которого я срубил ударом в ухо, был там же в этой толпе.

«Моя» жертва сидела с перевязанной головой, а прошло, между прочим, с мая месяца прилично времени, а значит из больнички вышел совсем недавно. Может, как и я когда-то, теперь восстанавливался. Почему я так думаю, потому что он увидел меня и у него мелькнул в лице вопрос, но он не стал им заморачиваться и отвернулся. Второй на нас не смотрел и мы, нырнув в ту же самую дыру, откуда выползли, стадион «Динамо»