Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

⁂

Встретили их в станице настороженно. Едва узнав, кого именно привезли в поселение разведчики, старшины тут же затребовали Серко к себе, оставив Беломира разбираться с нежданными гостями. Благо что напарники уже успели всё обсудить между собой, и потому парень знал, что делать. Заведя трофейных коней казака под навес, он помог девушкам слезть и первым делом отправился топить баню.

Чтобы не терять времени, он попутно занялся чисткой трофеев. После долгого перехода по степи коней требовалось вычистить и выкупать. Так что, пока баня топилась, он успел привести всех животных в порядок и отвезти свои трофеи к себе домой. Свалив всё добытое в углу, Беломир уже собрался возвращаться на подворье казака, когда в дом вихрем влетела Любава. С ходу бросившись парню на шею, она осыпала его градом поцелуев и, быстро утерев слёзы, спросила:

– Куда опять собрался? Едва ж порог преступил.

– У Гриши в хате гостьи остались. Надобно помочь им, чтобы всё для житья было. После сюда вернусь.

– Это кто ж такие? – моментально вскинулась женщина.

– Княжон горских из полона вызволили. А обратно в горы везти опасно. Вот и решили, что они покуда у Серко в доме поживут. Они вроде как знакомы, – быстро, но почти подробно объяснил Беломир.

– А он тогда где жить станет? – удивилась Любава.

– Так у меня и будет. А пока он тут, я к тебе сам ходить стану, – быстро добавил парень, пресекая все инсинуации.

– Так он же знать будет! – ахнула женщина.

– Он с первого дня знал, – отмахнулся Беломир. – Уж не знаю, как у него так получается, но Гриша, едва в дом войдя, сразу сказал, кто тут у меня ночевал.

– Верно про него бают, чалкун, – насупившись, глухо пробурчала Любава.

– Характерник он, милая, – вздохнул парень. – Не журись. Гриша слово дал, что молчать про то будет. У тебя-то тут как? – сменил он тему.

– Живы, – пожала Любава плечами.

– В хозяйстве всего вдосталь? – не унимался Беломир.

– Всего вроде, – насторожилась Любава. – А ты с чего спрашиваешь?

– Я трофеев добре взял, хочу тебе коня одного отдать. Возьмёшь?

– Ежели только после его на корову сменять, – озадачилась женщина. – Коровка, она в хозяйстве куда нужнее. Девки-то малые ещё.

– Добре, меняй, – тут же кивнул парень. – Коня тебе сам выберу. А лучше не корову, а буйволицу ищи. Они молока больше дают.

– Буйволицу на коня не сменяют. Она дороже стоит, – подумав, качнула женщина головой.

– Узнай, сколько денег сверху захотят. Я дам, – тут же заявил Беломир, чуть улыбнувшись и ласково поцеловав любовницу.

– Благодарствуй, любый, – жарко выдохнула женщина. – Как стемнеет, ждать стану. В дверь не стучи. Сразу в горницу ступай.

– Буду, – тихо пообещал парень, уже мысленно представляя, как это будет.

Любава была женщиной темпераментной и горячей, так что жаркая ночь была ему обеспечена. Проводив её до дверей, Беломир вернулся к делам. Быстро вытряхнув из перемётных сумок всё содержимое, он затопил свою баню и принялся готовить ужин. Сбегав на подворье Серко, он убедился, что там всё в порядке и гостьям ничего особого не требуется, парень вернулся к себе и принялся наводить хоть какой-то порядок.

Григорий появился, когда уже начало темнеть. Усталый, злой и явно готовый послать любого куда подальше. Похоже, старшины умудрились довести его до белого каления. Бросив на напарника один внимательный взгляд, Беломир с ходу всё понял и молча указал ему на приготовленное для бани исподнее. Всё нужное он забрал из дома казака. Тот сам объяснил, где что лежит, уходя на доклад. Благодарно кивнув, Григорий прихватил свёрток и отправился париться.

Сам Беломир успел отмыться. Сообразив, что разговор со старшинами затянулся, он решил не дожидаться Серко и занялся собой.

Задумчиво жуя приготовленный парнем ужин, Григорий то и дело тяжело вздыхал, словно никак не мог решить, с чего начать разговор.

– Чего там старшины решили, дядька? – решился нарушить тишину парень.

– Да ну их к бесу лысому. Пни старые, – вдруг вызверился казак. – Им те девки стали страшнее орды татарской.

– С чего вдруг? – не понял Беломир.

– Они дщери княжьи, и горцы за них кого угодно рвать станут, – вздохнул казак. – А мы их в стан привезли.

– А что, надобно было в степи бросить? – иронично поинтересовался парень. – Степняки их скрали, мы вызволили и в стан привезли. Теперь они в дому твоём одни сидят. Так в чём беда? От нас урону чести их нет.

– Это ты старшинам объясни, – фыркнул Григорий. – Упёрлись, свези обратно, да свези обратно. А что теперь в предгорьях татар как собак нерезаных, и слышать не хотят.

– Так чего они боятся? – так и не услышал Беломир главного.

– Что горцы решат, будто это мы княжон скрали, – отмахнулся Григорий.

– Дурь, – фыркнул парень в ответ. – Горцы, мыслю, и сами уж точно знают, кто девок скрал и куда подался. Ты весточку князю тому послать можешь?

– Самому сбегать придётся, – подумав, нехотя признался казак.

– А отца их ты добре знаешь? – не унимался Беломир.

– Случилось раз хлеб с ним преломить, – обтекаемо отозвался Григорий.

– То славно, – кивнул парень, вовремя вспомнив, что горцы с врагом ни куска хлеба, ни глотка воды не разделят. – Он читать по-нашему разумеет?

– Не знаю, – удивился казак. – А к чему это?

– Письмо ему написать надобно. Тогда, обернувшись, тебе нужно будет только то письмо снести и обратно вернуться. Волком-то ты мимо татар всяко тише пробежишь. Даже ежели там замятня какая. А я провожу да встречу.

– Добре придумано, – помолчав, одобрительно кивнул казак. – Только мне прежде передохнуть надобно, да поесть впрок. Иначе сил мало будет.

– Вон, в подпол лезь да ешь, сколько надо, – отмахнулся парень, указывая на крышку люка. – А я пока пергамента да перо добуду.

– Завтра сам принесу, – усмехнулся казак. – В дому всё имеется. Теперь главное, чтобы письмо то кто из присных княжеских прочесть смог.

– Ну, горцы вроде люди не глупые, и грамоте всякой разумеют, – пожал Беломир плечами. – Мне так прежде сказывали, – добавил он на всякий случай. – Уж купцы-то у них свои имеются. А те без грамоты и дела вести не смогут.

– Тоже верно. А чего писать станем? – задумался казак.

– А всё как есть пиши, – решительно заявил парень. – От себя. Мол, были в походе с дружкой, случаем степняков с полоном приметили, да и решили тот полон отбить. А уж после узнали, что тот полон дщери княжеские. А раз так, то не стали рисковать жизнями их сразу и обратно в горы везти. В стан свезли и ему весточку отправили. Решит забрать, пусть в стан и приходит.

– Так старшины того и боятся, – развёл Григорий руками. – Бают, мол, а ну как придёт он сюда и, увидев, что не всё по их порядку слажено, решит нас воевать.

– А тут и не может их порядка быть, – пожал парень плечами. – Тут стан казачий, а не палаты княжеские. А урону чести их никак быть не может, потому как им на двоих целиком твой дом отдали. И за то сразу пиши. Пусть знает.

– Добре. День-другой передохну и сбегаю, – помолчав, решительно кивнул казак. – А сам-то чего делать станешь? – вдруг ехидно прищурился он.

– К полуночи до Любавы пойду, – спокойно отозвался Беломир. – Она ждать обещала.

– Забегала, значит, – одобрительно кивнул казак. – Добре. Ступай. А за меня покоен будь. Нем буду, как та могила.

– Благодарствую, – коротко кивнул парень.

Быстро прибрав со стола и помыв посуду, парень выглянул в окно и, убедившись, что ночь уже полностью вступила в свои права, подхватил с лавки пояс с оружием. Кинжал и пара метательных ножей стали для него чем-то вроде галстука к костюму. Без них словно чего-то не хватает. Глядя на его сборы, Григорий только одобрительно усмехнулся и принялся устраивать в пустующей комнате себе постель на лавке.

Убедившись, что тут всё в порядке, Беломир выскользнул во двор и, оглядевшись, бесшумной тенью перемахнул плетень.