Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

Пугало лишь одно: что, если опять не сработает? Ведь тогда, у вокзала, она тоже была не против того, чтобы Кадер отправился к отцу или в Вену. И ничего не произошло. Она лишь причинила ему боль, случайно доказав, что собственное благополучие ей важнее его свободы. Наверняка каждый такой случай для джинна – насмешка в открытую, глумление над беззащитным… Стоит ли опять заставлять его переживать это?

Но усталость не дала ей принять окончательное решение. С каждой минутой веки становились все тяжелее, и, барахтаясь в озере мыслей, Эсси сама не заметила, как заснула.

* * *

Кадер тоже уснул не сразу: воспоминания о драке еще не поблекли, и минут десять он просто пытался прогнать их прочь. Жуть! И как ему повезло выбраться из этой передряги, почти не пострадав? Может, правду говорят, что друг-лепрекон и без всяких благословений удачу приносит?

«Желания – как струны у гитары, – учил его когда-то отец. – Каждое из них даст возможность играть. Другим – играть тобой. Музыкант расстраивается, когда струны инструмента рвутся, но мы – радуемся, потому что перестаем быть связанными. Это ни с чем не сравнить. Ты поймешь, о чем я, когда выполнишь свое первое желание. Постарайся, чтобы оно было единственным».

«Слово "единственный" теперь можно забыть, – думал Кадер, ворочаясь с боку на бок. – Вечно я все делаю по-своему. Добродушие от матери, а упрямство – отцовское. Ладно уж. Сам все устроил, сам и разберусь, нечего себя жалеть. Зато я хотя бы выполнил свое первое и теперь не лишусь магии».

Эта мысль была одной из немногих, радовавших его: жгучая и пронзительная боль от приказа Берна ушла без следа, оставив после себя такую легкость, какая бывает после весенних дождей или туманным летним утром. Да, оставалось еще желание Эсси, но за прошедшее время он так с ним свыкся, что почти перестал обращать внимание. Так можно упорно игнорировать натирающие ботинки или остаточный кашель после долгой болезни. Это неприятно, порою – больно, но оно существует и надо просто смириться.

Именно поэтому джинн не сразу осознал произошедшее. Пока он блуждал где-то на границе между сном и явью, с жалобным плачем раскаяния порвалась и вторая струна.

«Наверное, снится, – решил он, подмяв под себя подушку. – Сейчас открою глаза, и все тут как тут. Ну не может эта невидимая нить просто взять и исчезнуть».

Но чем дольше он лежал с закрытыми глазами, тем больше его брало сомнение. По спине пополз холодок азарта и любопытства, подгоняемый слабой надеждой. А вдруг не показалось и Эсси вправду его отпустила?

Разволновавшись, джинн резко сел, уставившись в непроглядную темноту.

Вокруг было тихо и легко. Как и в душе. Нет больше оков, принуждения и чужой воли. Теперь он сам себе господин, и никто ему не указ. Ну, кроме людей и арикъялнов с властными полномочиями, но это мелочи, отсутствием законопослушности он никогда не грешил.

– Свобода… – прошептал Кадер и, рухнув обратно на подушку, провалился в сон.

Он действительно стал свободен – до поры до времени. Пока у гитары не появятся новые струны, заставляющие плясать под чужую мелодию.

Пока двое не используют еще два подаренных им желания.

Глава двадцать третья,

в которой появляются загадочные буквы

Отвечать за порядок – это тяжелый груз,

И не каждый из вас его на себе утащит.

Все промашки мои глупы и горьки на вкус,

Мне так жаль… Очень жаль, что я это не сделал раньше.

– Да прекрати ты уже дудеть, приятель! – поморщился Николас в ответ на очередной резкий звук, извлеченный Дирком из губной гармошки. – Я все понимаю, ты нервничаешь, но можно капельку потише? Пожалуйста.

– Он нарочно. Его успокаивает возможность действовать другим на нервы, – съязвил Уилл. – Так что терпи.

Удивительно, но Дирк без препирательств отложил инструмент. Этот новичок из Комитета был прав – происходящее ни капли не радовало. Поскорее бы Шалимар вернулся, и желательно хоть с какими-нибудь обнадеживающими новостями.

Эсси впервые пожалела о том, что лепрекон перестал издеваться над остальными. Так ее хоть что-то отвлекало от мыслей об очередном начавшемся совершенно безрадостно дне. Мало было жуткой ночи, так оставшиеся дежурить Франк с Ником при утреннем обходе участка не преминули заглянуть в почтовый ящик и обнаружили там очередной конверт – на этот раз без адреса, чистый со всех сторон, но довольно пухлый из-за объема содержимого. Порывавшегося отобрать конверт Дирка бесстрастно отогнали, чтобы он ничего не заляпал и не повредил на случай, если письмо окажется очередной угрозой.

Предосторожность была не напрасной – внутри действительно лежало четыре листа с посланиями, совершенно одинаковых, если не считать того, что пара из них имела тонкие, едва различимые полоски краски с задней стороны – будто принтер барахлил, и на одном даже виднелись еле пропечатанные, полупрозрачные буквы, складывавшиеся в надпись «раздел четырнадц…». Мысленно дописать слово «четырнадцать» не составило труда, однако никаких конкретных идей по поводу того, чем это могло помочь расследованию Комитета, в голову не приходило.

Шалимара раньше вечера можно было не ждать, но они все равно ждали – вдруг он быстро управится? Хотя сильно надеяться не стоило. Письма ракшас забрал с собой, чтобы проверить наличие отпечатков, а это требовало времени, не считая того, что ему нужно было, как выразился Дирк, «куда-то приткнуть Берна и Терезу и указания там всем раздать». Под этим он разумел, что кобольд и человек будут некоторое время жить в одном из зданий Совета или Комитета или у кого-то из местных арикъялнов.

Перед тем как Шалимар отбыл, оставив шумную компанию теряться в догадках, Уилл и Эсси успели сфотографировать письма. Конечно, не обошлось без возражений, но все-таки Комитет – не полиция, арикъялны нередко позволяли себе вольности и исключения из правил. Показывать письма третьим лицам и рассказывать про них он строго запретил – учитывая то, какой оборот принимало дело, надо было ограничить утечку информации, но между собой обсуждать не возбранялось. Этим арикъялны занимались первые пару часов после завтрака, после чего запал угас и все понемногу впали в мрачное уныние.

– Ну, да, шрифт там слегка необычный. Явно скачанный, среди имеющихся по умолчанию такого нет. Но установить дополнительный шрифт мог кто угодно, – пожала плечами Эсси, в очередной раз взглянув на фотографии.

– Симон, например, – высказал