Одинаковые. Том 6. Революция - Сергей Насоновский

Наконец-то пришли новости из Портсмута, где Витте Сергей Юльевич вел дипломатическую игру за, стоя за интересы России. Инструкции по тому, как себя вести он получил вполне внятные. Прогибаться перед японцами, несмотря на давление со стороны американцев, англичан и французов Россия не собиралась. Мы конечно же потеряли Порт-Артур и Дальний вместе с переуступкой Японии права аренды Ляодунского полуострова у Китая, также признавали Корею сферой интересов самураев. Еще к японцам ушла и часть ЮКМЖД от Порт-Артура до Куаньчэнцзы. Но вот Сахалин они не получили, а также мы не стали идти на встречу по поводу рыбной ловли вдоль наших берегов в Охотском, Беринговом и Японском море. Ну и конечно же мы не согласились выплачивать любую контрибуцию и возмещать понесенные Японией затраты, хотя за этот пункт велась прямо-таки настоящая битва.

В целом договор был на порядок выгоднее для нас, чем в прошлой истории, когда Витте приехал из Портсмута с прозвищем «граф Полусахалинский». Мы просто на просто пригрозили, что в случае несогласия с нашей версией мирного договора Россия готова возобновить военные действия. Только теперь на японцев обрушаться десятки наших подводных лодок, тех самых что потопили Микасу. Самураи вообще тяжело перенесли потерю флагмана в мае этого года, и конечно же встречаться вновь с такими подводными монстрами желания никакого не имели. Договор был подписан несмотря на давление третьих сторон. И вот уже скоро ждем Сергея Юльевича в Санкт-Петербурге, а тем временем на Дальнем Востоке уже в более спокойном режиме недавно назначенный Гродеков наводит порядок. Все-таки отсутствие мирного договора заставляло держать в боевой готовности довольно серьезные силы.

* * *

— Вот скажи мне, Илья! Сколько ты будешь увиливать от государственной службы! Вы втроем с братьями — вполне можете возглавить три важных направления. А в ответ ты все выкручиваешься. Да если бы не вы, ничего бы сейчас и не было. Жили бы как прежде при царе батюшке, да ждали русского бунта — безжалостного и беспощадного, — Иосиф на миг замолчал, оглядывая лес. — Я вот много думал и пришел к выводу, что вы все или почти все просчитали заранее, только понять не могу, как! Глядя на все, что происходит сейчас, понимаю: если бы нам не удалось так подготовиться к смене власти и воплотить все намеченные планы в жизнь стремительно, как вышло, — началось бы страшное. Сейчас, конечно, есть риск реакции, но он с каждым месяцем и годом будет становиться меньше. А с учетом нашей внутренней политики и реальных улучшений — массовые выступления вовсе маловероятны.

Мы сегодня решили прогуляться по лесу с Сосо. Это я настоял и вытащил его из кабинета наконец-то. Впереди уйма дел, скоро выборы — первые народные в истории России, если, конечно, не вспоминать Новгородское вече — может, еще что было, но мне неведомо.

— Да! Было бы очень, очень много крови, Сосо. И правые, и виноватые пострадали тогда. Речь шла бы о миллионах погибших, о миллионах детей-сирот, о голоде по всей стране, о разрушенном народном хозяйстве. При том, представляешь, какие силы пришлось бы после всего этого приложить власти для восстановления порядка и хозяйства?

— Страшно даже представлять такое, — ответил Иосиф. — Ты, паразит, опять увиливаешь от разговора, тему переводишь! — хохотнул он.

— Знаешь, мы с братьями на самом деле от политики очень далеки и, признаться, желания в неё лезть не имеем никакого. Вот помочь на первом этапе, поддержать, совет дать, потушить пожар или заткнуть дыру своими задницами — это всегда пожалуйста. А так чтобы на должности сидеть — уволь. Ты думаешь, зачем все последние годы мы к тебе подводили толковых людей? Да ты и сам уже несколько лет этим занимаешься, без наших советов. Зачем мы тебя из Грузии в своё время привезли? Разве сами не могли карабкаться по этой лестнице и в итоге встать во главе нового государства? Нет, дело в том, что нам этого не нужно! Вот поможем тебе наладить управление — и рванём к чертям собачьим в тайгу или в кругосветное путешествие. Понимаешь, есть люди, которым власть и управление людьми удовольствие доставляет. И если этот человек грамотный, порядочный, ответственный, то государство при нём процветает, народ счастлив и так далее. У нас всё это вроде бы есть, но управлять всю жизнь, ей-богу, желания нет. Поэтому давай, Сосо, ты уж правительство формируй без нас. А мы пока будем особоуполномоченными Народного комитета. Вон как я в Ростове коркой махнул — и всё сладилось, когда заговорщиков размещали у обычных жителей. А после выборов, да когда народ привыкнет — будет ещё проще. А на самый верх ты, ради бога, нас не толкай!

Мы шли по еле заметной тропинке, петляющей между соснами. Воздух был свежим, пахло хвоей и влажной землёй. Солнце пробивалось сквозь высокие кроны, оставляя на земле пятна света. Вокруг стояла тишина, лишь отчётливо был слышен хруст веток под ногами группы охраны, идущей в отдалении.

— Понимаешь, Сосо, — продолжил я, подбирая слова. — Мы с братьями — как инженеры. Мы можем построить мост, проложить путь, даже рассчитать нагрузку на него, чтобы не дай бог аварии не случилось. Но мы не машинисты, чтобы водить поезда годами. Наше дело — помочь поставить страну на рельсы, дать толчок к развитию. А дальше управлять должны те, кто рождён для этого. Кто видит в этом не повинность, а призвание.

Сталин шёл молча, чуть впереди, внимательно глядя под ноги. Он наклонился, поднял с земли шишку, покрутил её между пальцами.

— Призвание… — протянул он задумчиво. — А, по-моему, это просто страх ответственности — боитесь, что не справитесь, хотя справлялись до сих пор с задачами покруче, чем у любого чиновника. И англичанам в Африке нос утерли, и в Индокитае отметились, да даже успели на дно океана спуститься!

— Не в страхе дело, — покачал головой я. — В желании. Представь себе охотника, который всю жизнь ходит с ружьём по тайге. Он знает каждую тропу, каждого зверя. А ты ему предлагаешь стать самым главным начальником над всеми охотниками в тайге — сесть в кабинет, подписывать бумаги. Он с ума сойдёт от скуки уже через месяц. Вот и мы… мы по натуре своей — «пожарные». Нас тянет туда, где горит, где нужно срочно что-то решить, потушить, или наоборот поджечь. А заниматься кабинетной работой, с постоянными совещаниями — это точно не наше.

Мы вышли на небольшую поляну. Вдалеке, за деревьями, уже виднелась крыша