Величие империи - Денис Старый

— Дикое Поле уже в этом году начнёт разрабатываться. Потребуется много коней, волов. Взамен вы будете получать хлеб и зерно для прокорма своего скота. Всё это прописано в тех бумагах, что вы сейчас читаете, — говорил я.

Конечно, не был я настолько наивен, чтобы предполагать, что уже в следующем году в Крыму наступит рай. Да и имеющиеся здесь греки, армяне, евреи-караимы — все они составляют конкуренцию для крымских татар.

Однако… Я проявлю милосердие.

— Каждой семье, которая соберётся уезжать, Российская империя предоставит коня, повозку и пропитание на весь путь следования до Османской империи. Но на большее от меня не рассчитывайте, — сказал я и снова обвёл всех строгим взглядом. — Договор Исмаил-бея был подписан. Скоро сюда прибудут люди, которые займутся всем тем, о чём я вам рассказал. Если хоть волос упадёт с их голов — мы начнём действовать жёстко, не менее жестоко, чем вы относились к православным рабам. Учтите это.

На этом меджлис я закончил. Много слов не требуется, чтобы донести мысль. Зачастую много говорит тот, кто не уверен в словах. Я был уверен. Прозвучали предложения, озвучены последствия за то, если они не будут приняты.

Кое-что пока не сказал, но всем договоренностям это не будет противоречить. Так, согласно военной реформе, которую я начинаю продвигать в российских элитах, отслужившие пятнадцать лет и более, либо особо отличившиеся в боях солдаты будут получать наделы в Крыму и на Диком Поле.

Да, придётся вручную заниматься демографией — переселять сюда еще женщин и девушек. И эта история мне не очень нравится, но между тем… Боюсь представить, что будет, если в будущем Донбассе и Херсонщине станут проживать почти только мужики. Нет… лучше я стану скупать сотнями девушек и предлагать вдовым хорошие условия для переселения, чем вот это… Одни мужики…

— Постой! — выкрикнул переводчик, догнав меня. — С тобой хочет переговорить уважаемый бей.

Уже на входе в комнату, приготовленную для моего отдыха, я остановился.

Подошёл наиболее говорливый и, судя по всему, имеющий влияние среди беев, тот самый, якобы оппозиционер, Аслан-бей.

— Что за девица тебя сопровождает? Сестра или твоя? — спросил меня он.

— Воспитанница, которая мне близка как сестра, но при этом непорочна и не тронута мною, — ответил я, поняв, о чём идёт речь.

На самом деле я сделал всё, чтобы присутствующие беи увидели Гильназ. Да, возле неё был Смолин, который привлек её внимание, но он женат, и пусть хранит верность своей супруге. И, зная своего товарища… Не надо, слишком уж другая Гильназ. Она не сможет в блуде. И я не смогу это допустить.

Что касается намерения сосватать мою воспитанницу за какого-нибудь татарина — это вариант. Встаёт вопрос о вере: она склонна к исламу больше, чем к православию, и я не сумел её в этом убедить в обратном, но Гильназ посчитала, что смена веры повлияла на её судьбу и потерю любимого человека. Аллах разгневался.

Так что не вижу ничего, что могло бы повлиять на решение выдать замуж Гильназ, при этом предоставив ей немалое приданое.

— Сколько хочешь, чтобы она была моей? — спросил престарелый бей.

— Твоей? Если у тебя есть сын, который достоин и не женат, ты можешь мою воспитанницу взять не в жёны, а в невестки, — ответил я. — Она должна стать главной женой, первой. Только так. Нет… Я найду ей достойного. Только за ее приданное каждый захочет усилить свой род. Да и мое покровительство Гильназ, как собственной дочери.

Было не приятно мне, как человеку православному, понимать, что Гильназ может быть не единственной женой. Но не стал ломать традиции — мусульманам дозволено иметь несколько жён. Однако по соглашению, которое подпишут представители меджлиса, будет установлен значительный имущественный ценз для получения второй жены. Нечего… Скоро женщины будут в дефиците в этих краях и чуть севернее.

— И я ничего не прошу за неё, я по православной традиции сам предоставлю приданое за Гильназ, — сказал я и поспешил оставить татарина.

Пусть думает, узнают и другие. А мы подумаем и подберем жениха. Неимоверно хотелось спать. Мне предстояло ещё немало встреч в Крыму, в том числе с сообществами армян и греков; по одному представителю от этих народов должно было присутствовать в меджлисе.

Кроме того, нужно было осмотреть имущество, которое достаётся в наследство. И только в конце января я рассчитывал прибыть в расположение русской Южной армии.

Не мог я не участвовать, возможно, в самой важной войне России и Османской империи. С тоской о доме, о жене, о скором рождении ребёнка… Но с долгом.

Глава 16

Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит.

Отто фон Бисмарк

Бахчисарай

2 января 1736 год.

Как там мои? Юлька? Сын, ну или дочка, хотя лучше, чтобы сын?

Апатия, напала на меня, как токсичное облако. Пристроилась и следовала за мной по пятам. Вот так бы, как в детстве у костра, сказать: «Куда дуля, туда дым». А потом скрутить комбинацию и давай вертеть рукой с дулей налево и направо, пока кто не даст затрещину и не объяснит, что подобная конфигурация из пальцев неприличная.

Так нет же… Ни дуля, ни другие комбинации не помогали. Второе января, а я в больше чем в тысяче километров от жены, дома. Новый год для меня — это больше чем праздник. Это время, когда ко мне приезжали дети, внуки, правнуки. Я мог выговориться, проявляя красноречие и свой злобненький юморок. Почувствовать себя нужным.

А здесь… Да все могло быть хорошо, вот только сейчас тоскливо, а хандрить нет времени. Как белка в колесе. Все кручу и кручу колесо это, ускоряя бег. Хоть бы заработала динамо-машина и дала электричество от моих потуг. Хоть бы России и моей семье было хорошо от того, насколько я сейчас стараюсь все и везде успеть.

Нужно взять себя в руки, нельзя показать усталость. От меня зависит теперь много, начинаний столько, что справиться бы за всю жизнь, но не каждому дано. А я для себя и вариантов не вижу, чтобы остановиться и что-то забросить. Так что вперед.

Благо, что постоянно ищу людей, на которых можно будет повесить те, или иные направления. Вот и сегодня с такими у меня встреча. Приехали, наконец.

— Артемий Петрович, приступайте! И с Божией