Тяжёлая реальность. Флибустьер - Хайдарали Мирзоевич Усманов

звучало как защита. Сейрион, собственно, защищала своё место, перекрывая пространство для капитана. Но лицо Сейрион, время от времени, искажало сожаление – не из жалости к капитану, а от болезненной смеси гордости и страха, что сама она однажды окажется в подобной роли.

Именно в одном из таких напряжённых моментов капитан решилась на более крупный манёвр. При нейм-щитах и под наблюдением камер она преподнесла Кириллу “подарок” – карту с местоположениями остаточных запасов кислорода и указанием тайника, где хранились дополнительные мелкие фильтры. Это было не простое подношение. Это была безопасная улика полезности. Она знала – если Кирилл воспримет это как знак лояльности, он даст ей “право” на перераспределение нескольких порций еды. Если он воспримет это как угрозу – он немедленно поставит её под жёсткий контроль. Он выбрал первое. Дал ей право координировать одну из рабочих групп.

Для окружающих это было шоком и примером. Бывшая капитан, являвшаяся потомственным офицером, сделала выбор выжить за счёт собственной гордости. Те, кто ещё верил в старые правила, чувствовали предательство… Те, кто прагматично выживал, завидовали и начали копировать её манёвр… Сейрион же, наблюдая это, почувствовала весьма своеобразный укол – не так ревность страсти, как ревность статуса:

“Я не была первой, кто догадался использовать влияние в своих интересах.”

Она стала действовать холоднее. Иногда посылала в коридоры легкие, едкие замечания в адрес бывшего капитана. Но делала это так, чтобы остальные слышали:

“Ты всё ещё игрушка.”

Ариэль Сайланн при этом всё ещё на что-то надеялась. И этот стержень её действий был самым страшным для наблюдателей. Она надеялась вырваться. И эта надежда питала её крошечные манёвры. Прятать записи в термальном шифре… Записывать маршруты в секции таймеров… Обменивать мелкие вещи с теми, кто ещё был склонен на сотрудничество… В её глазах была одновременно злая решительность и мягкая уязвимость – для некоторых это было частью ее новой стратегии. Показывать объекту “безопасность” и в ту же секунду срывать окно возможностей.

Бывший капитан эльфийского крейсера передавала карту с лицом, тщательно скрывающим внутреннее напряжение. Она прекрасно понимала, что малейшее движение, неверный взгляд или сбившийся тон выдадут её. Поэтому всё происходило размеренно, как будто она подчинилась обстоятельствам и приняла роль пленницы.

И первым шагом была именно подготовка карты. Ещё в своей каюте, под предлогом наведения порядка в личных вещах, Ариэль сумела извлечь из памяти корабельного навигатора копию старого маршрута. На первый взгляд, это была карта ближайших систем и переходов, как и требовал Кирилл. Но поверх неё она наложила дополнительные слои данных, зашифрованные в виде “шумов” и мелких колебаний координат. Для глаза человека или даже эльфийки, не обладающей нужными навыками, карта выглядела совершенно обычной. Но для корабельных систем любой, кто попробует использовать этот маршрут, попадёт на искажённые координаты – и рискует оказаться в мёртвом секторе. Там же её союзники могли попытаться устроить засаду.

Вторым шагом была сама подача этому странному парню. Когда её вывели в центральный зал – узкий отсек с панелями и пультом, куда Кирилл велел доставить “документы”, Ариэль сделала всё максимально подчёркнуто покорно. Держа в руках голографический кристалл, она опустила голову и произнесла ровным тоном:

– Вот то, что вы требовали. Полный навигационный пакет ближайших регионов.

Третьим шагом была реакция Сейрион, которая мгновенно насторожилась. Она знала эту эльфийку лучше, чем Кирилл, и уловила слишком “гладкое” поведение с её стороны. Слишком “правильное” подчинение для той, кто всего сутки назад пыталась бросить им в лицо угрозы. Она шагнула ближе, обойдя бывшего капитана по достаточно широкой дуге, и заглянула в глаза, словно пытаясь прожечь взглядом.

– Слишком быстро согласилась. – Пробормотала Сейрион себе под нос. – Тут что-то не так.

Четвёртым шагом была проверка со стороны самого этого парня. Кирилл, принимая кристалл, не доверял словам капитана. Он активировал карту, но вместо того, чтобы сразу передать её навигационной системе, пропустил данные через свои личные фильтры. Часть его “старых” человеческих технологий, уцелевших в памяти и системах, умела выявлять аномалии. И на поверхности привычных координат он заметил рябь – микросдвиги цифр, слишком системные, чтобы быть случайностью.

– Интересно… – Холодно сказал он. – Ты хотела сыграть со мной в игры?

Кирилл тут же активировал ограничивающий импульс ошейника. И тело бывшего капитана эльфийского крейсера резко дёрнулось, губы искривились в гримасе боли, и всё её напускное спокойствие мгновенно исчезло. Её бывшие офицеры, стоявшие неподалёку, замерли – никто не ожидал, что их бывший командир будет пойман на такой явной попытке саботажа.

Но на этом Кирилл не остановился. Сейрион, почувствовав момент, включила запись, выводящую данные из скрытых архивов корабля. Она нашла следы посещения “игровой комнаты”, скрытой палубы, о которой рядовые члены экипажа эльфов даже не знали. И там – записи, свидетельствующие о том, что капитан и один из её доверенных офицеров не просто устраивали развлечения. Они несколько раз тайно передавали разумных в рабство. Продавали пленников в обход Совета и своего непосредственного командования, используя собственный корабль как прикрытие.

В зале тут же повисла гробовая тишина. Одни эльфийки побледнели, не в силах поверить, что их командир – та, кто всегда говорила о чести и долге, занималась продажей живых душ. Другие опустили глаза, понимая, что теперь они ничем не отличаются от тех “грязных пиратов”, которых сами презирали.

– Она… Лгала нам всем. – Прошептала одна из младших навигаторов.

– Нет… Этого не может быть… – В отчаянии отозвалась другая.

Часть экипажа сломалась сразу. Для них всё это стало концом. Они начали воспринимать Кирилла не как врага, а как того, кто показал им правду. Их вера в старый порядок рухнула… Другая группа впала в ярость. Они не простили капитана и офицера, готовые сами расправиться с ними, лишь бы отмежеваться от грязи… Третьи ещё цеплялись за иллюзию. Они пытались оправдать бывшую командиршу. Верили в то, что всё было подстроено, и искали лазейку, как бы вывернуться. Именно среди них начались первые попытки через “близость” к Кириллу перехватить инициативу – ведь старый авторитет рухнул, и нужно было искать новый центр силы.

Всё это время Кирилл стоял спокойно, наблюдая, как трещины в психике эльфиек разрастаются. Для него это было важнее самой карты. В их сознании больше не существовало прежнего “высшего” и “низшего”. Он заставил их увидеть, что падение капитана – это падение всего их мира, и что теперь их судьба полностью в его руках.

Сейрион, прищурившись, наблюдала за этим. Она ощущала ревность и одновременно холодное удовлетворение. Ведь именно Кирилл сумел одним движением разрушить ту иллюзорную