ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

- Да нет, - удивленно ответил Артур. - Я и так все расскажу. Зачем мне ваш средневековый инструментарий?

И он обвел взглядом стены, от чего у Билланжи в глазах засверкала невольная гордость.

- Вот он, препарат, - Амбигуус отколол заколку-бабочку, к брюшку которой был приторочен пакетик с несколькими таблетками. - Любуйтесь. И я не баба, хоть и в очках, - здесь логика немного изменила ему: простим и будем снисходительны.

Амбигуус был прекрасным шахматистом и знал, что момент рано или поздно наступит. Он наступил.

- Нет, не смей! - Билланжи выбил у него из рук и пакетик, и бабочку. - Ты хочешь отравиться, я знаю, раз ты не баба, - и он поманил к себе пальцем молодого стражника Гурадая. - Распакуй и прими таблетку.

- Начальник - может, лучше на собаке? - взмолился Гурадай.

Начальник обнажил кривую саблю. Он уже успел переодеться в восточное, полюбившееся.

- Соси, - сказал Артур Амбигуус. - Ты и будешь собака, и был собака.

- Как ты сказал? - плечи Гурадая расправились.

- Леденчик соси, - уточнил тот. - А вообще - дело твое. Можешь мелко разжевать и проглотить.

...Когда перед Билланжи образовались два Гурадая, он даже подпрыгнул и немного пролетел на хореографический манер своего коллеги из балета "Бахчисарайский фонтан".

- Давно! Давно! - возопил он. - Мы отомстим за тебя. Раздевайся.

- Это вы мне? - Амбигуус указал на себя.

- Нет, мне! - передразнил его Билланжи.

- К чему это? Я же отдал вам препарат!

- Во-первых, ты отдал, но ничего не сказал... - начальник службы охраны загнул палец.

- Я все скажу, - немедленно согласился пленник.

- Конечно, - и Билланжи вновь любовно оглянулся на разного рода штуки, которыми обычно пользовались в своих подпольных клубах средневековые рыцари садо-мазохисты, а ныне - местная челядь, не ведавшая других забав и аттракционов. Он думал воспользоваться арсеналом при любом исходе событий. - Но ты не все отдал, я в этом уверен. Это, во-вторых. Ты хочешь удвоиться, утроиться, смыться и вызвать помощь. Поэтому сними с себя все и приготовься к полному досмотру на месте в местах. В-третьих, - продолжил Билланжи, - нам просто очень нравится заниматься такого рода досмотром. Особенно Гурадаю? Правда, Гурадай? - он обратился к подсыхающей луже.

- Это был нестойкий, чисто демонстрационный пробник, - поспешно молвил Амбигуус. - Есть самые что ни на есть ядреные, хватает на год... можно сделать и на дольше, совсем живучих...

Билланжи внимательно смотрел на него.

- Хорошо. Я поверю тебе. Гурадай, возьми тряпку и подотри за собой. А ты приступай к делу.

По выражению лица Гурадая было видно, насколько ему не терпится начать личный досмотр на месте, в месте, в местах и даже вместо своего начальника.

- Я разделся, как было велено, - продолжил свой рассказ Артур-младший, и при словах его старший Амбигуус от гнева сжал кулаки, а Мувин - губы. - Торжествуя, эти злодеи выудили из моего заднего прохода заранее припрятанный пакетик с таблетками-леденцами.

- Тебя побили? - тревожно спросил отец.

- Вовсе нет, они только плясали дикие танцы и ликовали.

- Эти - надежнее? - домогался Билланжи. - На сколько дней? недель?

- Гораздо надежнее, - заверил его Артур. - Однако, если принять такую таблетку, человека начинает сильно трясти; его необходимо как можно плотнее укутать с головы до пят..

Билланжи отдал приказ, и ему принесли пять бухарских халатов на выбор; первым он нацепил тот, засаленный, в котором обычно бухал, а новые - сверху. Вдобавок ко всему прочему, он - хотя Амбигуус даже не успел его об этом попросить - напялил на курчавую голову какой-то экзотический головной убор, да еще прицепил кинжял в паре с парой кривых сабель: не удержался.

- Болтается, потуже вяжите, - уже почти дружески посоветовал пленник.

- Я - Он, будущий, - Билланжи поискал какую-нибудь священную книгу, чтобы поклясться на ней, но обнаружил лишь устав караульной службы, так что им и воспользовался, - разрежу его в мелкий гуляш. Или хаш. - Вероятно, он имел в виду Куккабурраса.

В таблетке, которую Амбигуус-младший вручил Билланжи, содержалось сорок обычных стаканов, и Билланжи превратился в надгробный памятник самому себе. Уже потом, когда особняк, не до конца еще проветренный, был отдан детям-сиротам, начальника службы охраны нарочно, прививая молодежи любовь к этнографии, вкопали во дворе по колени, как своего рода древнее изваяние. Ребята исписали его хульными надписями; зимой, когда был не сезон, окрестные язычники кадили ему, как дохристианскому богу. Как бы ни был он прочен, ему отпиливали фрагменты, в него метали увесистые ножи, с ним чокалась местная пьянь. На нем писали икс плюс игрек, но чаще - икс, равно: любовь. Можно было сказать, что истинную любовь безжалостный Билланжи познал - или в глубине познавал - только теперь. А после всего, наглумившись, как ложного бога Перуна, его спустили вниз по какой-то резвой речке, и поставили взамен новехонькую, точно такую фигуру: Билланжи принял четыре таблетки; три другие статуи перед приходом инспекции были уже свалены в углу, и лишь одна победоносно восседала на пыточном троне. Четвертую таблетку ел третий Билланжи, не чувствуя одеревенелости в членах. Лекарство не всегда действует сразу, даже такое хорошее и современное.

42. Анюта, АУУ

В особняке Давно медленно и тоскливо продвигались разнообразные следственные мероприятия. Некоторые испытали нестерпимую скуку, и таким тоскующим сделали-таки поблажку: полковник Мувин отпустил, например, Извлекунова, рвавшегося куда подальше от идола-истукана. Но предварительно снял показания, записав их на диктофон, а далее, что называется, отпустил хлеб свой по водам - вернется к тебе вдвое больше (что в некотором смысле и случилось): лично выделил ему вертолет. Правда, в этом вертолете летел еще и ненужный теперь спецназ. Извлекунов не знал, о чем говорить с этим отважным отрядом. В конце концов, он осмелился спросить, у всех ли присутствующих хорошее зрение, и нет ли у кого мелких проблем с приземлением в намеченный эпицентр. А то и трахомы. Он тут же взялся и проверить это, чтобы скоротать время в пути; командир выдал ему полусекретную карту местности, взявши слово не заглядывать внутрь. С оборотной стороны карта была чистая, и окулист принялся рисовать сначала большие буквы Б, О, М, Ж, А, Р и А; потом - помельче, а дальше -совсем неразборчиво, да прибавил закорючки собственного сочинения. Прошел с