ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

- Стойте и ни к чему не прикасайтесь, - приказал полковник. - Шестой! У нас два трупа, - он продиктовал адрес. - Да. Груз двести. Нумером два. Захватите респираторы, здесь нечем дышать. Да, все там же. Веселая семейка. Читали в детстве писателя Носова? Не читали? Прочтите... Там про цыплят... Как их в пионеры выводили... тьфу, пионеры за... излупляли... Нет, не приказ - просьба... - Он приступил к Гастрычу, приостанавливая старшего Артура Амбигууса, постепенно наливавшегося кровью, будто клоп, качая ее из обстоятельств небытия. - А вы возьмите себя в руки. Проверьте ваш отхожий огородишко - не завяло ли чего, не убавилось... Посмотрите, сколько осталось декокта для хозяйственных нужд... Ведь все же пьют, негодяи, даже хозяйственные жидкости.

- Они настоящие, - прошептал хозяин. - Дубликаты, если рубить им головы, растворяются.

- Да я и сам вижу, что настоящие, - согласился Мувин. - Я, гражданин хороший, повидал такое количество убиенных и недобитых тел, что в состоянии отличить одно от другого даже в случае вашего технологического прорыва... Они - настоящие. Кто-то, совсем незадолго до нашего прибытия, побывал здесь, застиг... м-м... прошу прощения, доктор: застиг вашу жену в постели с любовником, тоже доктором, что делает вам, докторам, честь и славу, и это почему-то заставило его взяться за топор. Теперь неизвестный занимается потусторонним, сверхъестественным сексом и, может быть, даже не заметил перемены (при этих словах Гастрыча сладко и предвкушающе передернуло; в желудочной душе потянуло сладким и вечным - неужели ему уготовано, по внутренней склонности, на том свете, да такое блаженство). Где он, кстати спросить, этот топор?

Нарколог привалился к стенке.

- Ищите сами, - сказал он глухо. - Я пойду к сыну. Работайте. Это же ваша работа, в конце концов.

- Я вас понимаю, - Мувин похлопал его по рукаву. - Но и ваша тоже, не забывайте. Ведь с некоторых пор вы считаетесь Универсальным Агентством...

- Оно создавалось с другими целями, - мертвым голосом молвил Амбигуус.

- Нет, не с другими. Я почти наверное убежден, что головы рубил двойник... А, вот и топор!...

Топорище торчало из головы окулиста, которая, в свою очередь, валялась рядом с обагренным и оскверненным супружеским ложем. Лезвие прочно засело в затылочной части, где расположены зрительные центры.

Мувин прошелся, пытаясь восстановить картину случившегося.

- Любовник был сверху, отрабатывая римско-католическую камасутру; его ударили первым, да так, что лезвие краешком вышло со стороны лица и перерубило переносицу вашей супруги. Ударом в лоб ее убили только потом. Ну, это запишут криминалисты... Потом отрубили головы... к чему? зачем эта излишняя демонстрация ужасов? нагнетание кошмара? По-видимому, в этом кроется некий намек... да, я догадываюсь. Убийца намекает на свои контакты с головорубами, встречающимися чаще в южных регионах страны... Он охотится за рецептом и дает нам понять, что пойдет на любые жертвы... и даже террористические акты.

...В этот момент отец и сын (полковник, рассуждая, не заметил даже, что слушает его только подозреваемый Гастрыч), обнявшись, сидели среди перебитых колб и поваленных штативов.

- Ничего им это не даст, - злобно, сквозь слезы, говорил младший, шмыгая носом. Он пока знать не знал, что погром - в отличие от убийства - учинил Билланжи. - Рецепт известен только мне...

- Ну, не плачь, - Амбигуус-старший погладил его по голове, перенасыщенной мыслями пополам с диковинными соображениями.

- Все-таки мама! - огрызнулся сын. - И доктора жалко. Хороший был, хотя и вредный.

- Вот доктора мне почему-то не жалко, - пробормотал отец в сторону. Ему самому было странно: они, развлекаясь с копиями, настолько привыкли к перекрестным изменам с инцестами, что реальные события, казалось им и козлилось, не должны были вывести их из состояния душевного равновесия.

Младший Артур нашарил грязный носовой платок, высморкался.

- Им нужен только я, - проговорил он. - Вот что я скажу. Они убьют вас всех, чтобы я признался. Тебя, Гастрыча, и даже Мувина...

- Ну, ты совсем расклеился, - молвил Амбигуус-старший, делая то же самое и скорбя по своей глуповатой, непутевой, но привычной и милой жене. - Этому не бывать. Меня еще ладно, хотя и в этом случае у них коротки руки. Знаешь, какими приемами я владею? Как-нибудь я покажу... А уж Гастрыча с Мувиным... при чем здесь Мувин?

- Что-то вертится у меня в голове, - признался сын. - Какая-то деталь, подробность, которую я упустил. Убийца - откуда он знал, что придет Извлекунов? Ведь знали только мы...

- Он мог и не знать...

От этих слов студент расплакался еще горше, ибо тогда выходило, что злодей направлялся к маме одной... или, действительно, дубль злодея...Теперь этих дублей могло быть уже очень много - пока нестойких, с небольшим запасом отвара во внутренностях, и все же...

В комнату постучался полковник Мувин. По его словам получалось, что он был недалек от истины. В городе Сочи, где ночи темные, совсем недавно нашли очередные трупы: супруга Кушаньева и супругу Кушаньеву. Их только что выпустили из местной каталажки, и они подумывали продолжить отдых в каком-нибудь другом престижном месте. Их соударили лбами, лишив последнего сознания, а после оттащили в кусты возле самой милиции и преспокойно задушили.

- Вот это точно дублер! - встрепенулся Гастрыч. - Начальник, побойся Бога, не моих это дело рук. На что мне такое? Да мне бы и не успеть обернуться.

- Хрен вас знает, - вяло ответил Мувин. - Посмотрите - топор не ваш?

- Топор мой, - угрюмо признался Гастрыч.

Полковник достал наручники, пристегнул Гастрыча к сортирному стояку.

- Заодно займетесь удобрением, гражданин. Не серчайте, я думаю, что дело тут в чем-то другом, хотя вашу квартиру, мы, конечно, обстоятельно изучим...

Гастрыч заскрежетал зубами. Квартиру его прежде изучали, но невнимательно, халтурно, наспех спустя рукава и, бывало, прочее тоже.

Подоспел милицейский наряд.

Вошедшие присвистнули.

- Кто это их так? - спросил старший.

- Не видно разве?

Полковник Мувин указал на кровавую надпись, сделанную на потолке, которая пока что почему-то еще не сделалась предметом обсуждения, хотя с нее даже капало на иных проходивших мимо, как будто кровавая птица справляла нужду.

Через весь потолок было написано: "КУККАБУРРАС".

Старший понимающе кивнул:

- Петляют, отвлекают, следы заметают, наводят тень на плетень.

- Конан Дойля перечитайте, - посоветовал